Цена жизни. Книга 2 (СИ) - Стоев Андрей

— Я действительно думал, что случайно, — в замешательстве пробормотал я.

Морена добродушно усмехнулась.

— Из-за того, что вы с ним духовно чужие, ваши дети для него бесполезны — он не смог бы вселиться в вашего ребёнка. Возрождаться в роде Ренских он, очевидно, не хотел — у них плохо обстоит дело с мальчиками, да и вообще мужчине в роде очень трудно добиться уважения. У него оставался единственный приемлемый вариант — избавиться от вас, чтобы прервать неподходящую линию наследования и передать ваше состояние своей правнучке — вашей матери. Тогда ваша мать обязательно родила бы ещё одного мальчика — наследника, — и у Ренского появился бы шанс попробовать ещё раз. Призрачный шанс, конечно. Собственно, у него даже от вас избавиться не получилось.

— Могло и получиться, — хмуро сказал я. — Кстати, а вы знали, что он попытается нас убить?

— Не убить, а отослать вас в ваш исходный мир, — поправила она меня. — Убивать вас было слишком опасно — рано или поздно вы бы возродились и пришли за ним. А вот отослать вас было как раз правильным решением — даже если бы вы не погибли на пути через первичный план, вы бы оказались навсегда запечатаны в том мире. И да, я, конечно же, знала, что он придёт за вами. Но я полагаю, на самом деле вы спрашиваете, почему я вас не предупредила, так?

— Я понимаю, что вы не обязаны были предупреждать… — признал я с кислым видом.

— Нет, вы ничего не понимаете, Кеннер, — мягко сказала Морена. — Вы сейчас сумели пробить первую стену на пути возвышения, но если бы я помогла вам справиться с Ренским — да даже просто предупредила, — то вы никогда не сумели бы её пройти. По пути возвышения нужно идти самому. Причём идти, не останавливаясь — Госпожа даёт нам возможность преодолеть любое препятствие, но такая возможность даётся только однажды. Никогда не помогайте магусу — этим вы просто закроете ему дальнейший путь.

— Интересно, а посланник Христа, с которым я заключил сделку, знал про то, что Ренский планирует отослать меня в прошлый мир? — вдруг пришла мне в голову мысль.

— Вы заключили какую-то сделку с Христом? — поразилась Морена.

— Вряд ли именно с Христом, — покачал я головой. — Скорее всего, с кем-то из его слуг. Я поклялся, что не стану проводником Силы в тот мир.

— И что вы получили взамен?

— Ну, он пообещал дать мне взамен рекомендацию для попов. Рекомендацию я действительно получил…

— Но она оказалась бесполезной, верно? — подсказала она.

— Ну, в общем-то, да, — неохотно признал я.

— Я давно поняла, что людская глупость безгранична, — с печалью покачала головой Морена. — И уже даже не удивляюсь, когда люди бездумно продают свою душу. Но вот что меня по-прежнему удивляет, так это то, что в каждом таком случае человек, продавая душу, ничего не получает взамен. То есть, он, конечно, думает, что получает многое, но в итоге всегда оказывается, что он не получил ровным счётом ничего. Я не знаю исключений из этого правила — может, это обязательное условие продажи души?

— Что вы имеете в виду, госпожа? — мрачно спросил я, уже понимая, что ничего приятного не услышу.

— Вы не только живёте в мире, где присутствует Сила — вы, будучи магусом, ещё и активно с ней взаимодействуете. Если бы ваша душа действительно попала в ваш исходный мир, вы неизбежно принесли бы туда Силу. Крохотную частичку, скорее даже отпечаток, но этого хватило бы, чтобы стать клятвопреступником. И в результате ваша душа стала бы полностью и безвозвратно принадлежать Христу или даже кому-то из его слуг. Возможно, гибель в пути была бы для вас даже лучшей судьбой, чем это.

— То есть тот слуга Христа знал, что Ренский отправит меня в тот мир, и на это и был расчёт? — я чувствовал себя полным идиотом.

— Никогда не заключайте договоров с сущностями, которые стоят выше вас, — в голосе Морены неожиданно прозвучало сочувствие. — Просто по той причине, что вы не в состоянии правильно понять условия договора. Вам повезло всё-таки сохранить душу; сделайте правильные выводы и не повторяйте этой ошибки снова.

— Вы совершенно правы, госпожа, это был невероятно глупый поступок, — я тяжело вздохнул. — Благодарю вас за вашу помощь и за ваше доброе отношение. Я не забуду об этом, но не рискну брать на себя какие-то обязательства.

— Вижу, что мои слова не пропали даром, — удовлетворённо улыбнулась она.

— Нам вообще невероятно повезло, — заметил я. — Не будь у нас свободной эссенции, мы бы с ним не справились.

— Эссенция вам помогла, конечно, — согласилась Морена. — И ещё вам очень повезло в том, что Ренский оказался слишком жадным. Но что такое везение, и существует ли оно на самом деле? Мне это неизвестно. Однако всё это не главное. Не преуменьшайте свои заслуги, именно вы победили Ренского, а не какое-то стечение обстоятельств. Мир лишь помог реализовать возможность, но эту возможность создали вы. Своей волей, своей смелостью и решительностью. Мир Летящей устроен так, что за любой поступок нужно платить, но это работает и в обратную сторону — любой поступок, который восстанавливает целостность мира, должен вознаграждаться. Именно поэтому моим долгом было вознаградить вас, даже если вы действовали безо всякого расчёта на награду.

— А что вы имели в виду, говоря о жадности Ренского, госпожа? — я вдруг обратил внимание на мельком прозвучавшую фразу.

— Он хотел не просто возродиться, а возродиться богатым. Если бы не это, вам вряд ли удалось бы его победить. Но он слишком увлёкся правкой вероятностей в свою пользу.

Она посмотрела на моё непонимающее лицо и улыбнулась.

— Ответьте мне, Кеннер — чем ограничен ваш дар? Ведь казалось бы, тот, кто может править вероятности, способен добиться чего угодно. Но это не так — почему?

— Напрашивается ответ, что дар ограничен волей, — задумался я. — Но я всё же думаю, что это неверный ответ. Воля ограничивает любой дар. С другой стороны, развитию воли нет предела, так что её трудно назвать ограничителем, скорее, это другая сторона дара. Я не знаю правильного ответа, госпожа. Если и есть какой-то ограничитель, мне о нём ничего не известно.

— Ограничитель вашего дара — это сам лес вероятностей. Или Сияние — я не знаю, чем отличается лес вероятностей от Сияния, и отличаются ли они вообще. Лично я верю, что они не отличаются, и что лес вероятности — это просто одна из граней Озаряющей Миры. Но это неважно, важно то, что лес наказывает за попытки на него давить. Каждый раз, когда его искусственно правят, в нём копится напряжение, и рано или поздно оно разрядится. Лес скомпенсирует все навязанные изменения за счёт того, кто их вызвал. Ренский исправлял слишком много и слишком бездумно, и в критический для него момент лес направил события по самому неблагоприятному для него сценарию. Вы не могли победить, и Ренский даже не рассматривал такую невероятную возможность, но лес решил иначе, и он ничего не смог сделать.

— Это очень хорошо объясняет то, что произошло сейчас, госпожа, — вежливо возразил я, — но возможно, это не всегда верно. Я знаю пример, когда длительные и серьёзные правки не имели последствий.

— И этот пример, конечно — Драгана Ивлич, — усмехнулась Морена.

— Вы её знаете, госпожа?

— Вас очень мало, и за вами всегда присматривают. То, что в одном месте за каких-то две-три сотни лет появилось сразу несколько существ с даром влияния на лес — это поразительная случайность. Или не случайность — сейчас многие сущности пытаются понять, отчего это произошло и чем это было вызвано. Но ваш пример неудачен — Драгана Ивлич заплатила. Её род пресёкся, и я сомневаюсь, что у неё получится родить другого ребёнка — это не тот случай, когда целители в силах помочь. Стоит ли создавать богатство, если его некому будет оставить? И стала бы она делать это, если бы знала цену, которую ей придётся заплатить? Я очень в этом сомневаюсь. Да и что она получила в итоге? Она заплатила будущим своего рода за имущество, которое досталось вам. Очень похоже на Ренского, не правда ли? Мой совет вам: будьте очень осторожны с лесом вероятностей. Он, скорее всего, простит, если вы вносите исправления иногда и бескорыстно. Он наградит, если вы исправляете ветви в интересах Летящей. Но если вы делаете это просто ради своей выгоды, вам придётся заплатить гораздо больше, чем вы приобретёте. Помните об этом всегда.