Город Улыбок (СИ) - Гринь Роман Андреевич

Фелисия внимательно посмотрела на меня, после чего провела рукой по моему бедру в сторону пояса.

-- А ты не хочешь...

-- Не хочу! -- Отрезал я, убрав ее руку. -- Как и ты! У тебя шок. Посттравматический синдром.

-- Прости, -- тихо сказала она, смутившись. -- Я все думаю об Аделин. Не то, что бы мы успели стать подругами. Но, вот же черт, что за дуреха. Хотела в разведку вступить, хотела Рондо отомстить, а на деле, погибла там ни за что, ни про что. Знаешь, у нее же парень был. Он сам в армию не вступил и ее отговаривал, что я теперь ему скажу...

-- Я с ним поговорю, объясню, что его возлюбленная стала героем, отдала жизнь за лучшее будущее для всех нас.

-- Думаешь, это его утешит, успокоит?

-- Не знаю! Вряд ли! Но, больше мне ему нечего предложить. Ее больше нет, той милой упрямой девчонки больше нет, и страшнее то, что уже никогда не будет. Это трудно принять, особенно если вспомнить, как она еще сегодня утром пререкалась со мной!

-- А Харрис! -- Сказала Фелисия. -- Всегда помогал мне на тренировках, был таким отзывчивым. Он говорил, что я похожа на его племянницу. Тебе кстати, сколько лет? -- Вдруг спросила она.

-- Тридцать четыре, -- ответил я, -- а тебе?

-- Двадцать восемь. Харрису должно было исполниться сорок шесть, через неделю. Я обещала, что испеку его семье праздничный пирог. Знаешь, я умею печь неплохие пироги и... -- Фелисия разрыдалась, а я просто прижал ее к себе и начал гладить по голове.

-- Они стали ангелами, -- тихо прошептал я ей, и еще тремя надписями на моем амулете, -- и Аделин, и Харрис, и Питер. Давай будем в это верить!

Фелисия лишь молча рыдала еще некоторое время, а я смотрел на пылающую Клоаку, и мне казалось, что в огне я вижу пляшущих и хохочущих чертей-"берсерков", которые смеются над нами, ведь огонь им не страшен, ведь они созданы для ада.

-- Не стоит грустить о них, -- вдруг сказала Фелисия, перестав плакать, -- впереди битва посерьезнее, так что мы можем скоро встретиться с ними!

-- Не выдумывай, -- сказал я ей, -- ты пройдешь невредимой через все! Заведешь семью, детей, там, в лучшем мире, который мы построим на руинах Рондо и "плантаций", станешь полицейской и будешь хранить порядок и покой!

-- Красиво, -- тихо сказала она, -- обещаешь?

-- Обещаю!

-- А ты?

-- Вернусь к сталкерской жизни, снова вылазки за пределы Купола! -- Я знал, что вру. Мне было мало расправы, над тем бандитом сегодня, что подстроил столько смертей. Нет, я доберусь до самых главных кровавых кукловодов, до Марка Голдмана и Кристины Валенштайн. Именно они вдвоем виновники всей кровавой системы. Я расскажу им о том, что видел, о мире, который они сотворили, о рабстве, о мальчике-каннибале, которого я пристрелил. И прежде чем вышибу им мозги, я спрошу, а стоил ли их Частичный Генезис всех этих жертв? Это мое путешествие в одну сторону, я не планирую вернуться.

-- Красиво горит, не правда ли? Искал место, чтобы полюбоваться, а тут вы. Я думаю, что Аделин, Харрису и Питеру понравился бы этот знатный костер.

-- Да, Билл, -- кивнул я. -- Как там Марлон?

-- Спит, как убитый, -- улыбнулся Билл, -- у Кевина тоже все в порядке, я уже был у него в госпитале, протащил ему бутылку и немного закуски, чему он был несказанно рад. Врачи его быстро поставят на ноги. Он переживает, хочет успеть прийти в норму до боя с Рондо.

-- Спасибо, что позаботился о них! Делаешь мою работу!

Билл пожал плечами.

-- На ваши плечи и так много проблем ложиться, командир! Так, когда выступаем? Дата уже известна?

-- Через неделю! -- сказал я.

Билл улыбнулся:

-- В день города значит? А у Пересмешника явно интересное чувство юмора.

-- Сто двадцать лет со дня создания Города Улыбок! -- Сказал я. -- Этот день, без преувеличений, решит судьбу всего выжившего человечества.

-- Намечается кровавый фестиваль, -- сказала Фелисия, -- надеюсь в Рондо видно это пламя. Пусть видят, ждут, боятся, мы придем за ними!

-- О да! -- согласился Билл. -- Мы закалены в горниле Клоаки, теперь мы сами как те черти в масках и с когтями, что до сих пор стоят у меня перед глазами. Жителям Рондо стоит забеспокоиться.

Я кивнул. И почему-то вдруг подумал...

Странно, мы так многого ждем от жизни. А на деле, если ты прожил жизнь, не попав ни в одну войну -- тебе повезло. Если тебе не пришлось жить в тюрьмах, концлагерях, гетто и резервациях -- тебе повезло. Если удалось остаться мягкотелым и наивным -- тебе повезло. Но, если добры молодцы в сапогах и с автоматами отобрали у тебя все, или тоже самое сделали хитрые крысы в пиджаках и с дипломатами, ссылаясь на законы и правила, которые они сами же придумали, чтобы тебя обокрасть, если это сделало тебя обозленным жестоким монстром -- то не повезло, не повезло всем тем, кто станет у тебя на пути.

Но пока не об этом. Масштабная операция в Клоаке закончилась за один день. Было захвачено одиннадцать тысяч триста сорок восемь единиц стрелкового оружия, освобождено пятнадцать тысяч триста шестьдесят рабов. По примерным подсчетам, уничтожено порядка шести с половиной тысяч бандитов. Пятьсот двадцать два солдата повстанческой армии объявлены погибшими или исчезнувшими без вести во время проведения операции. Все они провозглашены героями и их имена будут выбиты на специальном памятном мемориале, что будет возведет, со временем, на пепелище Клоаки. Там же будет построен памятный парк. Так как люди вряд ли захотят жить на земле, что еще помнит такие зверства. Но все это потом, сначала нужно реформировать армию, вооружить больше людей благодаря захваченному оружию и взять штурмом Рондо. Кажется, мой невидимый наблюдатель, мы подходим к кульминации этой странной истории.

Аркан XII. Повешенный. Ритуальное самоубийство

Всполохи пламени всегда интереснее наблюдать ночью или в сумерках. Днем огонь не имеет той своей первобытной демонической красоты, что особенно отчетливо проявляется во тьме. Пламя разгоняет тьму, дарит тепло, о, этот источник жизни, символ бунтарства, щедрый дар Прометея, им можно любоваться вечно.

-- Сэр, она уже здесь! -- прозвучал голос за моей спиной.

-- Правда, это удивительное зрелище?! -- Я все еще смотрел на пламя необъятных размеров, в котором догорала Клоака, обитель всех пороков и грязи нашего мира. -- Правда, это вдохновляет? Некоторые историки считаю, что знаменитый император Нерон так же любовался пылающим Римом, который поговаривали сам же и поджог, для вдохновения. В этот момент он работал над своей поэмой о Трое. Впрочем, есть так же те, кто утверждают, к пожару он не имел никакого отношения и после него даже открыл свои дворцы и склады, щедро раздавая еду бедствующему плебсу. Что из этого правда, а что нет? Одно известно точно, он сильно вредил христианам, представителям религии, что в последующие тысячелетия получила практически абсолютное доминирование на Земле. А историю, как известно, пишут победители. И мы уже никогда не узнаем, был ли Нерон чудовищем на самом деле. -- Я замолчал и задумался, а после добавил. -- Как ты думаешь, какими мы войдем в историю? Что напишут о нас? Нас запомнят преступниками или героями?

-- Смотря, кто победит, -- ответил сержант с улыбкой.

Я и сам улыбнулся.

-- Ты абсолютно прав! -- Обернулся и посмотрел на него. Жаль, что я не смогу и дальше в тишине любоваться гибелью Клоаки, но дела превыше всего. -- Значит, она здесь? Какая смелая и дерзкая женщина! В сложившихся условиях, это я должен идти к ней на переговоры. А она сама не побоялась прийти в мое логово?! Впустите ее!

Сержант кивнут, после чего покинул кабинет. Не прошло и нескольких мгновений, как в двери вошла невысокая женщина среднего возраста, хотя уже ближе к преклонному, и хрупкого телосложения. Глядя на нее и не подумаешь, какой у этой дамочки буйный нрав, и на что она способна.