Глубины отчаянья (СИ) - "allig_eri"

Сайнады превратят ночь в бесконечный поток ужаса.

Может… может стоит рискнуть? Перебить врага, несмотря на приближающееся подкрепление? А потом уничтожить и его? Сумеем ли? Осилим? Даже если так, то что потом? Загонять лошадей, чтобы нагнать своих, присоединившись к ним куцым отрядом в десяток человек? Слишком… нерационально. К тому же Логвуд и так знает обо всём, что тут происходит. Не думаю, что наши сведения сыграют для него ключевую роль.

Следующий жест показал отмену плана, отчего вскоре мы остановились подле небольшого холма. Почти сразу неподалёку встали новоприбывшие — почти три сотни конных. Их лошади были в мыле, коней явно не жалели. Впрочем, у каждого была запасная.

— Привести скакунов в порядок! — хрипящим и сорванным голосом прикрикнул новоявленный командир, а потом спешился и швырнув поводья быстро подбежавшему ратнику. Далее он стремительно направился в сторону Вьета.

Интересно… подслушать бы, о чём говорят.

Через пару минут к нам подошёл Ворсгол.

— Лагерь, — озвучил он. — Отдыхать и поменьше болтать. Берегите силы, поднимемся на рассвете. Я буду с сотником и командиром новичков. Маг, — мужчина посмотрел на меня, — пойдёшь со мной. Можешь пригодиться.

Твою мать! Звучит не слишком приятно.

Невольно я коснулся расписанных рунами вещей, которые сейчас скрывал пыльный плащ.

— Так точно, — выдал в ответ, поднявшись на ноги.

Сайнады уже успели разбить шатёр и несколько палаток. Наш путь вёл в самую большую, что ни капли не удивило меня.

— … начит, Зарни направил нам подкрепление? — первое, что услышал я, когда оказался внутри. — В таком случае ты должен помнить, Манти, что я более знатный…

Внутри уже находилась кое-какая походная мебель — из тех, которую можно легко разложить и которая занимает минимум места при перевозке. Это многое говорило о человеке, который сейчас возлежал на собранной койке, лениво препираясь с командиром новоприбывших. Стоящий неподалёку слуга заканчивал собирать стол, на который уже успел поставить одинокую свечку, дающую тусклый свет.

— Мантагор, а не «Манти», ублюдок, — грозно бросил ему незнакомый мужчина, который бродил по шатру, словно ища себе место. — И у меня больше людей.

Вьет фыркнул, а потом посмотрел на нас.

— Вот и второй, — произнёс он, после чего взгляд сотника соскользнул на меня. — А верса зачем взял?

— У него бывают интересные идеи, — Ворсгол пожал плечами.

— Не доверяешь мне? Ну и чёрт с тобой, — Дитлинд пожал плечами, а потом вернулся к тому, чем занимался — продолжению спора. — «Больше людей»? Есть такое, но только если считать за них пастухов и крестьян. Они хоть копья держать умеют? А из ружей стрелять?

— Не все, — прикинул Мантагор, а потом остановился. Его лицо покраснело. Мужчина набрал полную воздуха грудь и оглушительно расхохотался. — Ты даже не представляешь, до чего же немощных отбросов мне всучили в этот раз!

Вьет ухмыльнулся, а потом жестом указал нам на места возле стола, с которым наконец закончил его слуга.

— Йомас, как закончишь со стульями, сообщи десятникам, что сегодня дежурят они. Лично. У нас слишком много новичков, а значит очень высок риск спонтанных драк. Оно мне не нужно. Прикажи, чтобы каждый напомнил о наказаниях за подобное.

— Может это не моё дело, господин, — проговорил немолодой мужчина, чья борода носила оттенок седины, — но может тогда стоит разделиться? Три лагеря, хотя бы в пятидесяти метрах друг от друга, а лучше в ста. Всё ещё рядом, но при этом никто уже не будет искать на себе косой взгляд.

— Хоть я и не люблю лишний раз напрягать своих офицеров, однако не думаю, что каждый солдат держит в уме злой умысел, — Дитлинд покрутил рукой. — Это — меры предосторожности, а не наказание. Не думаю, что десятники слишком уж утомятся, зато дисциплина точно будет на уровне. Твоё же предложение — это рытьё новых отхожих мест, для каждого лагеря, а не общие; это повышение риска, ведь мы на вражеской земле; это дополнительные усилия, на которые людям придётся пойти, чтобы сложить палатки, а потом разбить их заново.

— Сделаю, господин, — склонился Йомас. — Что-то ещё?

— Хм… — Вьет на миг задумался, а потом посмотрел на Ворсгола и Мантагора, — да, принеси вина из зачарованных сумок.

— Не откажусь, — улыбнулся командир новоприбывших.

— Чего-нибудь… цветочного, — добавил аристократ, на что слуга поклонился и направился на выход, оставляя нас вчетвером.

Оглядевшись по сторонам, заметил вокруг лёгкое… напряжение. Будто бы все внезапно замолчали и задумались, что делать дальше. Едва заметно усмехнувшись, я прошёл вперёд, на ходу «случайно» задев Ворсгола, а потом уселся за разложенный стул. Почти сразу ветеран последовал моему примеру.

Хм, надеюсь удастся не пролить вино, размазав грязь?..

Секунду на нас посмотрев, Дитлинд кивнул самому себе и поднялся с койки.

— Так ради чего ты мчался сюда, Мантагор? Аж лошадей чуть не загнал.

— Я? Мчался? — наклонил он голову.

Вьет демонстративно приподнял бровь. Новоприбывший вздохнул, бросил на меня с Ворсголом острый взгляд, потом снова покосился на хозяина шатра, словно бы намекая, что это приватный разговор, однако тот сделал вид, что ничего не заметил. Мантагор нахмурился и сжал челюсть.

— Сучий Зарни приказал жечь деревни поблизости… — начал говорить он.

— По дороге их нет. Это прямой путь до беженцев, а не к мелким поселениям, — прервал его Дитлинд.

— Знаю! Не перебивай! — рыкнул рослый всадник. — Говорю же, он мстит мне, за тот случай с княгиней Мэглис.

— Уродина, — негромко хмыкнул Вьет, а потом отвёл взгляд, притворно уставившись в стенку шатра. Пламя свечи дёрнулось, отчего тени словно бы ожили и затряслись.

Мантагор молчаливо снял перчатки, на которых мелькнули руны. Этот жест почему-то взбудоражил Дитлинда, отчего он ощутимо вздрогнул, а потом выпрямился. Похоже по сайнадским правилам кому-то сейчас будут чистить рожу.

— Это я про Зарни, — поправился Вьет, но его собеседник явно не поверил. И правильно. Я бы тоже не поверил. — Правда, — поднялся он на ноги, а потом прикрыл глаза и вздохнул. — Сука… Ненавижу оправдываться! Представь, что ничего не было!

Как ни странно, это сработало, Мантагор хмыкнул, но прекратил терзать его мрачным взглядом.

— Ты всё не можешь простить её военную службу? — спросил он, вместо того, чтобы бить Дитлинду морду.

— Женщины не должны воевать, это мужская работа, — с толикой отвращения произнёс Вьет, после чего резко развернулся и уставился на Ворсгола. — Абт, вот как тебе служится с женщинами?

— Ты заметил их среди моего отряда? — неспешно спросил ветеран.

— Я же не слепой, — усмехнулся он.

— Нормально служится, — пожал мой товарищ плечами.

Этот ответ очевидно не понравился «нашему» сотнику.

— Это разлагает дисциплину, тупица! — рявкнул Вьет. — Аргх, меня окружают идиоты и это выводит меня из себя, — мужчина поднял палец и сделал пару шагов вперёд, встав в центр шатра. — Подумайте, господа, что будет с отрядом, если в нём будут женщины? Вместо того, чтобы заниматься своими делами, каждый остолоп будет крутить перед ними хвостом. Начнутся драки, ревность, делёжка! Кому-то точно не хватит ласки и он будет злиться, что закончится ударом в спину своему сослуживцу. Женщины в армии — это насилие, во всех смыслах. Спарринг с ними — это му́ка. Победишь — невелика честь, проиграешь, будешь осмеян. Начнёшь ругаться, окажешься проигравшим морально — ведь вступил в конфликт с бабой. Даже командир, который отчитает женщину перед строем, будет позднее осуждён подчинёнными — ещё бы, нашёл на ком сорвать гнев! На какой-то бабе! А если назначишь ей наказание? А если не выполнит? А если не справится в сложном деле? — сайнадский аристократ взмахнул руками. — Физические различия, друзья мои! Не следует об этом забывать. Там, где пара мужиков будут таскать по мешку с песком, строя баррикаду, женщина не справится. Там где пара ратников выроет окоп за час, женщина облажается. Я ненавижу женщин, которые пытаются лезть в войну, будто бы всерьёз рассчитывая стать нам равными, — стукнул он себя в грудь. — А теперь ты, глупец, говоришь, что не видишь с этим проблем?