Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

– Конечно, приезжай, – мой ворон кивнул. – Буду рад видеть.

– Тогда до встречи. Постараюсь прибыть завтра утром, – сказал Станислав, и мы разорвали связь.

После двух сеансов перемещения сознания за утро у меня немного кружилась голова. Я погрузился в медитацию, заодно решив укрепить Исток, и так увлёкся, что очнулся лишь тогда, когда приехал Базилевский.

Как раз время обеда. Бабуля будет рада, если я хоть раз поем вовремя.

Выйдя на передний двор, я поздоровался с Филиппом Евгеньевичем, и мы направились в столовую. Баба Маша уже вовсю хлопотала, накрывая на стол. Сегодня она приготовила ароматнейшую солянку, и я не пожалел, что решил пообедать.

Базилевский тоже с аппетитом съел большую тарелку супа. Сыто причмокнув, он откинулся на спинку стула и с улыбкой сказал:

– Если я буду так часто к вам приезжать, то растолстею.

– Не помешает немножко, – проворчала Бабуля, занося в столовую большую тарелку с пирожками. – Кушай, Филя. Сейчас чай будет.

– Спасибо, Мария Николаевна, – ответил юрист.

Мы съели по тёплому пирожку с брусникой, выпили чаю, а затем направились в кабинет. Когда дверь закрылась, взгляд Филиппа Евгеньевича сразу стал серьёзным.

– Я вас слушаю, Владимир Александрович. Что вы хотели обсудить?

– Ситуацию в нашем регионе. Похоже, Альберт Игнатьев ведёт свою, весьма амбициозную игру, – начал я, медленно прохаживаясь по кабинету. – И его игра становится слишком опасной, чтобы позволить ему выиграть. Пост генерал‑губернатора не должен достаться ему…

Я подробнее рассказал Базилевскому о том, что передал мне Станислав, а также о своих подозрениях насчёт Игнатьева. Филипп внимательно слушал, лишь время от времени поправляя очки.

– Должен признать, что ваши подозрения обоснованы, – сказал он, когда я закончил. – Игнатьев, хоть и находится в тени Муратова, обладает обширными связями и на многое способен. Вы правы, мы не должны дать ему занять пост – даже если он действует в личных интересах, то будет для нас угрозой. Но что мы можем противопоставить? У него уже есть поддержка части Дворянского совета, а после смерти Высоцкого…

– После смерти Высоцкого нужно действовать быстро и решительно, – перебил я его. – И у меня есть кандидат. Человек, который сможет не только выиграть эту гонку, но и стать настоящим лидером для всего региона.

Базилевский смотрел на меня с растущим интересом.

– И кто же этот человек? Граф Соболев?

Я остановился напротив юриста и посмотрел ему прямо в глаза.

– Вы.

В кабинете повисла гробовая тишина. Филипп Евгеньевич замер, его глаза расширились от чистого, неподдельного шока. Он даже отшатнулся назад, будто от физического удара.

– Я? Владимир Александрович, вы шутите? Это невозможно.

– Я никогда не был так серьёзен. Вы идеальный кандидат. Вас знают и, что важнее, уважают во всём Приамурье. И дворяне, и простые люди. Вы заслужили репутацию блестящего юриста, человека принципиального, справедливого и неподкупного.

– Но… генерал‑губернатор… – Филипп растерянно провёл рукой по лицу. – Это колоссальная ответственность! Интриги, давление, управление целым регионом… Я юрист, Владимир, а не политик! У меня и так дел больше, чем часов в сутках! Подготовка к суду, переговоры…

– Напрягаться не придётся, – я сел в кресло напротив Базилевского, намеренно принимая расслабленную позу, чтобы снизить его напряжение. – Что касается суда, с ним уже всё более чем понятно. После признаний Плахова и всей горы доказательств, что мы собрали, альянс будет однозначно признан виновным в нарушении нейтралитета и всех военных преступлениях. Даже если они сами передумают и решат не признавать вину, это уже ничего не изменит. Приговор предрешён.

Базилевский слушал, постепенно успокаиваясь. Похоже, его профессиональный ум уже начал анализировать ситуацию.

– Ваша задача на суде теперь – не доказать вину, это уже сделано. Всё, что от вас требуется – выбить максимально возможную компенсацию для нашего рода, а также добиться жёстких санкций в отношении Муратова и фон Берга. Конфискации земель, ограничения на содержание войск, штрафы. Чтобы они на десятилетия вперёд запомнили, что значит бросать вызов Градовым. Если конечно, останутся живы после войны.

Я видел, как в глазах Базилевского загорелся знакомый огонёк – азарт блестящего адвоката, видящего верную победу.

– Это действительно возможно, – уверенно произнёс он. – Особенно с учётом текущего положения дел в альянсе и смерти Высоцкого.

– Именно, – я кивнул. – А что касается поста генерал‑губернатора… Вы не будете один. У вас будет поддержка Станислава Соболева и других лояльных нам дворян. У вас будет моя поддержка и ресурсы моего рода. А все юридические дела Градовых постепенно переведём на Артура. Вы подготовили достойного ученика, не так ли?

Базилевский молча кивнул.

– Вы нужны нам на этом посту, Филипп Евгеньевич, – добавил я. – Вы сможете обеспечить настоящую стабильность, в которой так нуждается Приамурье. Вы станете тем арбитром, который прекратит бесконечную склоку между аристократами.

Я видел, как внутри юриста идёт борьба. Сомнения, страх перед колоссальной ответственностью боролись с пониманием стратегической важности этого шага и долгом перед родом, которому он служил долгие годы.

Наконец, Базилевский тяжело вздохнул, поднял на меня взгляд, и в его глазах читалась твёрдая решимость.

– Хорошо, – произнёс он тихо, но чётко. – Я согласен. Я буду бороться за этот пост.

На его лице появилась слабая, немного обеспокоенная улыбка.

– Ох, что же я на себя взваливаю…

– Вы справитесь, – я уверенно похлопал его по плечу. – Я не сомневаюсь ни на секунду. А теперь идите, отдохните с дороги. Завтра начнём действовать. Вам предстоит много встреч и разговоров.

Базилевский кивнул, поднялся и направился к двери, всё ещё выглядя немного ошеломлённым. Он остановился на пороге и посмотрел на меня через плечо, а потом повернулся всем телом и поклонился.

– Благодарю за доверие, Владимир Александрович. Я не подведу.

– Знаю.

Дверь закрылась, и я остался один в тишине кабинета. Теперь всё зависело от того, насколько хорошо мы сможем сыграть эту партию…

Первые ходы были уже сделаны. Кандидатура Соболева станет приманкой. Какую бы часть голосов ни собрал Станислав, в решающий момент он откажется от претензий на должность и передаст свои голоса Базилевскому. Банальный приём, но эффективный, а главное – вполне законный. Так почему бы им не воспользоваться?

Кандидатура, которую поддержит большинство членов Дворянского и Гражданского советов, будет представлена Совету Высших в столице. Дальше решение зависит уже от них – и увы, у меня нет способов повлиять. Но если наши советы окажутся достаточно убедительны, Совет Высших вряд ли станет долго раздумывать. Скорее, они доверятся суждению местных.

Так что теперь надо всеми силами переманить на свою сторону членов совета. И у меня есть один человек, который сможет уговорить кого угодно на что угодно…

– Я⁈ – Артём так вытаращил свои и без того огромные глаза, что они были готовы вывалиться из орбит.

– Как здорово! – сидящая рядом с ним Лада захлопала в ладоши и чмокнула рыжего в щёку. – Артём, это же такая ответственность!

– Вот именно, – он побледнел. – Я с дворянами в жизни не разговаривал, если вас не считать…

– Ты справишься, – сказал я. – Мы с Ладой в тебе не сомневаемся.

– Конечно! – воскликнула целительница и снова поцеловала Артёма.

Рыжий покачал головой и посмотрел в окно. Дом Лады, где мы встретились, был небольшим, но уютным. Пахло свежим хлебом, а за окном блеяли козы. Тот козлёнок, которого исцелила девушка, теперь постоянно ошивался рядом с домом.

Артём вздохнул, вытащил из кармана карамельку и сунул в рот. Перекатив конфету во рту, он сказал:

– Ладно. Раз выбора всё равно нет, я стану вашим… как это правильно? Дипломатом, типа.

– Типа того, – кивнул я.