Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

– Не имеет значения? – фон Берг смотрел на него с выражением безумия на толстом лице. – Нас хотят лишить титулов! Нашего доброго имени! Ты понимаешь, что это значит⁈

– Мы заранее знали, чем закончится этот фарс, – равнодушно отозвался Муратов. – И нам было на него плевать. Суд, вердикты… это бумажки, Генрих. Бумажки, которые имеют значение, только пока есть сила, чтобы их подкрепить. Настоящая битва будет не в зале суда. Или ты забыл, что наши войска стоят вокруг поместья Градовых? Что они окружены, блокированы и готовятся достойно сдохнуть?

Фон Берг тяжело дышал, его грудь ходила ходуном. Он схватил со стола графин с коньяком, налил себе полный бокал и залпом выпил, с трудом сдерживая дрожь в руках.

– Я банкрот, Рудольф, – его голос внезапно сник, стал тихим и потерянным. – Ты ведь и сам знаешь. Мои запасы исчерпаны. Производство стоит. А теперь ещё этот новый штраф… эти репарации… Восстанавливать эти чёртовы деревни… У меня нет таких денег! Мне нечем платить!

Муратов встал и подошёл к нему. Он был ниже фон Берга, но в тот момент казался ему гигантом.

– Наплевать, – произнёс он, глядя прямо в глаза растерянному барону. – Я сказал – наплевать на эти цифры. Когда мы добьём Градовых, мы заберём всё. Их земли, их ресурсы, всё их имущество и предприятия. Ты сможешь расплатиться с долгами и ещё останешься с огромной прибылью. А потом…

Он сделал паузу, и на его губах появилась та самая хищная, уверенная улыбка, которая всегда пугала фон Берга и завораживала одновременно.

– А потом мой советник станет генерал‑губернатором. И тогда всё окончательно изменится. Мы будем править этим регионом. Мы отменим любые штрафы, перепишем любые вердикты. Мы будем диктовать условия. Всего лишь нужно сделать последний, решительный шаг.

Он положил руку на плечо фон Берга. Тот вздрогнул, но не отстранился.

– Война, Генрих. Настоящая война – вот единственный суд, вердикт которого имеет значение. И мы его уже почти выиграли.

Барон сглотнул, в его глазах боролись отчаяние и мрачная надежда. Он медленно кивнул.

– Да… да, ты прав. Чёрт с ними, с этими бумажками.

– Именно, – Рудольф Сергеевич похлопал его по плечу и вернулся к своему креслу, снова беря в руки бокал. – Итак, после полуночи перемирие официально заканчивается. Наши войска готовы. Твои солдаты уже занимают свои позиции?

Фон Берг выпрямился, снова становясь тем самым железным бароном, каким его знали.

– Да. Артиллерия выдвинута. Штурмовые группы оснащены по последнему слову. Подавители магии подготовлены.

– Отлично, – Муратов приподнял бокал, будто собирался сказать тост. – Тогда осталось лишь одно. Отправь гонцов с окончательными приказами всем командирам. Следуем разработанному плану. Никакой пощады, никаких переговоров.

Фон Берг решительно кивнул. Муратов допил свой коньяк и с удовлетворением поставил бокал.

– Прекрасно. Тогда нам остаётся лишь дождаться полуночи. И посмотреть, как горит усадьба Градовых.

Он посмотрел в окно, за которым на город уже спускались сумерки. Улицы Владивостока жили своей жизнью, не подозревая, что не так уж далеко от них уже взведён курок большой войны. Войны, которая должна была перекроить карту региона и возвести его, Рудольфа Муратова, на вершину власти.

– Уничтожим Градовых, – тихо, но с непоколебимой уверенностью повторил он. – Раз и навсегда.

Поместье барона Градова

Той же ночью

На столе в моём кабинете, обычно заваленном картами и бумагами, сейчас лежали блестящие детали из полированного металла и несколько тускло светящихся мана‑кристаллов. Я стоял над Михаилом, который сидел в кресле, делая вид, что ему плевать на боль. Его лицо было напряжённым, но в глазах горел нетерпеливый, почти мальчишеский азарт.

– Ну что, герой, готов стать двуруким? – спросил я, проверяя затяжку последнего шарнира.

– Готов стать тем, кто лично открутит башку Муратову своей новой рукой, – парировал он, скрипнув зубами.

Артефактная рука, которую я создал для него, была не так проста. Чтобы она хорошо работала, требовалось не просто закрепить её, а также вогнать под кожу Михаила несколько толстых игл. Артефакту требовался контакт с кровью для идеальной работы.

Корпус мы заказали у лучшего кузнеца в регионе. Подвижные детали купили на заводе под Владивостоком. Я же с помощью Моргуна добавил магические компоненты. А потом сам наложил зачарования.

Часы кропотливой работы, тончайшие магограммы, выгравированные на внутренней поверхности руки, вплетение элемента Воды.

Теперь настал финал. Я взял культю его правой руки. Михаил вздрогнул. Его мышцы были напряжены до дрожи. Я примерил артефакт, совместил крепления с нервными окончаниями – самая деликатная часть работы.

– Дыши ровно, – тихо скомандовал я. – Сейчас будет немного неприятно.

Я активировал заключительное заклинание. По телу Михаила пробежала судорога, он стиснул зубы, из его горла вырвался сдавленный стон. Место соединения вспыхнуло мягким синим светом, и я почувствовал, как магия вплетается в плоть, нервы, в саму суть брата, создавая прочную, неразрывную связь. Свет погас.

Всё. Я отошёл, давая ему прийти в себя.

Михаил медленно, почти боязно, посмотрел на свою новую руку. Она была идеальной копией левой – те же пальцы, те же суставы, даже имитация вен под кожей. Иллюзия, которую я наложил поверх металла, работала безупречно.

– Шевельни пальцами, – предложил я.

Он сконцентрировался. Пальцы на новой руке дрогнули, затем плавно согнулись и разогнулись. Михаил рассмеялся.

– Демоны меня возьми… Она слушается! Как своя. Только холодная немного.

– Привыкнешь, – я улыбнулся. – А теперь главное. Попробуй боевое заклинание.

Я поставил на стол металлический кубик, который использовал, как пресс‑папье. Михаил нахмурился, вытянул руку и сконцентрировался. Воздух вокруг его новых пальцев задрожал, и из них вырвалась тонкая, но мощная струя ледяной энергии. Она ударила в куб и мгновенно облачила его в толстую, прозрачную корку льда.

Михаил присвистнул.

– Вот это я понимаю. Теперь могу охлаждать себе напитки в любое время. Ну, или замораживать мозги врагам.

Он снова рассмеялся, уже с оттенком восторга, и принялся сжимать и разжимать кулак.

– Спасибо, брат, – он посмотрел на меня, и в его взгляде была искренняя благодарность. – Теперь я снова целый.

– И ещё ты стал опаснее, чем был. Это нам пригодится.

Мы замолчали. За окном уже давно стемнело. Тишина в усадьбе казалась неестественной. Все ждали.

– Мы готовы? – спросил Михаил, всё ещё разглядывая свою руку.

– Войска на позициях, – кивнул я. – Технорота замаскирована и ждёт сигнала. Очаг полон сил. Альянс не подозревает, сколько сюрпризов мы для них приготовили. Они думают, что идут добивать ослабленного зверя в клетке. Но сильно ошибаются.

Михаил зловеще ухмыльнулся.

– Отлично. Тем слаще будет видеть их разочарование.

В это время дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге появилась Таня. Её лицо было бледным, но решительным.

– Полночь почти наступила, – тихо сказала она. – Все ждут вас.

Мы с Мишей переглянулись и вышли из кабинета, следуя за ней.

Вокруг усадьбы, в темноте, шевелились тени – это занимали последние позиции дружинники. Слышался приглушённый лязг оружия, фырканье лошадей, команды офицеров.

Никита на своём боевом коне проехал мимо, его фигура была твёрдой и незыблемой, как скала. Он кивнул нам, и его лицо в сумраке было похоже на высеченное из камня.

Таня запрокинула голову и посмотрела вверх. Над нами сиял могучий защитный купол, возведённый Очагом. Сквозь его полупрозрачную поверхность были видны звёзды – холодные, далёкие и равнодушные.

– Не верится, – прошептала она, – что эта тишина сейчас исчезнет. Что сейчас начнётся война.

Я не ответил. Достал карманные часы и щёлкнул крышкой. Стрелки показывали ровно полночь.