Печать пожирателя 10 - Соломенный Илья

Дверь в личный кабинет Императора отворилась сама собой, и первое, что увидел Пётр, был гигантский голографический экран, занимавший всю дальнюю стену.

Он был поделён на десятки окон. В главном, центральном, Марк Апостолов, с лицом, залитым отблесками пламени, шёл по какому-то подземелью, его энергожгуты сшибали с пути каменных големов причудливой, нечеловеческой архитектуры.

Но это было не то «шоу», что Салтыков видел час назад. В других окнах мелькали совсем иные кадры. Обрывки древних манускриптов с изображениями существ, от которых кровь стыла в жилах — не вампиров, а чего-то другого, многорукого, многоглазого, состоящего из тени и кошмара.

Схемы, похожие на звёздные карты, но с искажёнными созвездиями. И голос за кадром — спокойный, размеренный, лекционный — голос Марка! — вещал о «топографии Урочищ», о «побочных эффектах Сопряжения», «Внеземной биомассе» и «слабых местах прото-божественных сущностей».

«Чёрт возьми, Марк!» — промелькнула мысль у Петра — «Ты уже не просто убиваешь, ты ведёшь образовательную программу. Апокалипсис с субтитрами, мать его…»

Салтыков замер на пороге, не в силах оторвать взгляда. Масштаб происходящего обрушился на него с новой силой. Это был не просто вирусный ролик. Это было то, что Марк ещё не опубликовал!

Это была… информационная бомба, которая вот-вот взорвётся, и её осколки полетят по всему миру.

Император, сидевший спиной к Петру в своём тронном кресле из чёрного дерева, резким жестом выключил экран. Мерцание погасло, и в комнате воцарилась оглушительная тишина.

Государь медленно развернулся.

Его лицо с аккуратно подстриженной бородой было маской ледяного спокойствия, но в глазах плясали замороженные молнии ярости. Он не выглядел на свой возраст — Императоры, как правило, стареют очень медленно — но на нём была печать колоссальной усталости, тяжелее любой короны.

— Пётр, — его голос прозвучал тихо, но каждый слог отдавался в висках Салтыкова, как удар колокола, — Милости прошу, дорогой племянник. Изволь подойти.

Салтыков сделал несколько шагов по мягкому ковру, чувствуя, как воздух вокруг него сгущается. Невидимая сила, тонкая и цепкая, как паутина, опутала сознание Петра.

Ментальное сканирование…

Осторожное, но настойчивое. Император искал лазейку, следы связи, малейшую мысль о Марке. Пётр мысленно возвёл стены, сосредоточившись на пустоте, на том самом Эфире, который был глубже и древнее любой магии, известной Императору.

Он думал о ни о чём. О белом шуме. О весе стальной рукоятки тренировочного меча.

— Где он? — спросил Император, не меняя интонации. Его взгляд буравил Салтыкова насквозь.

— Ваше Величество, — Пётр вынудил себя выдохнуть, глядя прямо в глаза Государя, — Я понятия не имею. Мы не общались с момента его побега. Ни намёка, ни послания.

Это была чистая (почти) правда. И Император это почувствовал. Давление внезапно ослабло, ментальные щупальца отступили, оставив после себя лёгкий звон в голове и холодный пот на спине.

Государь медленно кивнул, и в его взгляде мелькнуло не разочарование, а скорее досадливое подтверждение его собственных мыслей.

— Ладно, — Александр III откинулся на спинку кресла, сложив пальцы домиком, — Значит, твой гениальный друг решил играть в пророка. И, судя по всему, у него это неплохо получается. Вся Империя, весь мир смотрят его… сериал.

Он помолчал, давая Салтыкову прочувствовать вес этих слов.

— То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами, Пётр.

— Разумеется, Государь.

— И от того, как повернётся наш разговор, будет зависеть твоё будущее.

— Я слушаю, Ваше Императорское Величество…

— Мои люди, — продолжил Император, — Инквизиция, лучшие криптографы и историки, тайная канцелярия, мои личные советники и архимаги ознакомились с архивом, который так любезно предоставил нам Марк Апостолов. Ты слышал об этом?

— Нет, Государь.

— Апостолов отчего-то решил, что обязан помочь нам.

Салтыков удивился — искренне.

— В чём, Ваше Императорское Величество?

— В том, что он называет «войной с прото-божественной сущностью».

В следующий несколько минут Александр III вкратце перессказывал Салтыкову то, что говорил Марк на записи.

Сказать, что Пётр был ошарашен — не сказать ничего. Однако он старался держаться, и не подавать виду.

От всех этих знаний было рукой подать до Эфира — а о нём Пётр рассказывать Императору не собирался…

— И знаешь, что сказали мои люди, исследовав этот архив? Что это либо величайшая мистификация всех времён, либо… — Император сделал паузу, и в кабинете стало так тихо, что было слышно, как потрескивают поленья в камине, — Либо нам всем крышка. А может, истина где-то посередине, но даже эта ублюдская середина вызывает у меня крайнюю тревогу.

Император резко встал и подошёл к консоли, встроенной в его массивный стол.

— Мне нужно знать, насколько правдивы его слова об этих… «древних», об этом Ур-Намму. И ты мне в этом поможешь.

Пальцы Императора проделали в воздухе несколько сложных пассов. В центре кабинета вспыхнула трёхмерная схема — ажурное, переливающееся синим сплетение линий, напоминающее нейронную сеть или структуру ДНК.

— Вот твоя задача, дорогой племянник, — Император указал на схему, — Я передам тебе обрывки заклинаний, которые Апостолов прислал вместе со своим посланием. Энергетические отпечатки, снятые с этого… «Древнего». Твоя цель — загрузить их в симуляцию в вашей магической реальности, и провести серию тестов. На устойчивость, на разрушительный потенциал, на соответствие известным нам законам магии. Никто не знает эту систему лучше тебя. Никто не справится с этой задачей лучше тебя. И потому я возвращаю тебе доступ к вашей с Апостоловым разработке.

Салтыков едва не усмехнулся. Так вот, в чём дело… Лучшие умы Империи не смогли сориентироваться в сложной разработке, которую досконально знали всего два человека в Империи. И один из них был беглецом вне закона…

— Но!

Император повернулся к Салтыкову, и в его глазах уже не было ни усталости, ни гнева. Был лишь холодный, безжалостный расчёт.

— Всё будет происходить под моим контролем, племянник, ты понял⁈

— Разумеется, Государь. Для меня честь получить возможность вернуть ваше… Доверие.

— Не радуйся раньше времени. Я хочу увидеть, с чем мы имеем дело. На что способна сила, которая пугает Апостолова. Приступишь с завтрашнего дня, в лаборатории, которую мы организовали здесь, в Кремле. Там же получишь всю информацию и заключишь с главой тайной канцелярии дворянское слово о неразглашении. А теперь ступай.

Обратная дорога в слепой, глухой капсуле АВИ показалась Петру вечностью.

В ушах ещё стоял холодный, отточенный голос Императора, а перед глазами плясали схемы неизвестных заклинаний, наложенные на кадры из «шоу» Марка. В голове Салтыкова роились обрывки мыслей, но собрать их в единое целое никак не получалось.

Требование Императора было чётким, как приказ на расстрел: разобраться в обрывках заклинаний Ур-Намму. Это был либо шанс, либо смертельная ловушка.

Его высадили у ворот поместья так же молчаливо и эффективно, как и забрали. Ночной воздух, пахнущий мокрой хвоей и прелыми листьями, показался удивительно свежим после спёртой атмосферы кремлёвского кабинета.

Пётр медленно прошёл в дом, сбросил куртку и направился в свой кабинет. Он подошёл к бару, налил виски, залпом осушил стакан, чувствуя, как огненная струя растекается по желудку, но не может прогнать внутренний холод.

— Во что же ты втянул меня, Марк?..

В этот момент тишину прорезал сухой щелчок.

— Ну что, Ваше Сиятельство, — раздался в полной тишине кабинета знакомый, насмешливый голос, — Как прошла аудиенция?

Пётр развернулся, и увидел эфирную проекцию Марка

— У тебя даже в Кремле свои глаза есть? Я только оттуда.

— Есть, конечно. Как я по твоему оставляю канцелярских крыс с носом раз за разом?

Пётр покачал головой и сел в кресло.