Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

На полминуты воцарилось молчание. Карцева кашлянула, привлекая к себе внимание. Муратов повернулся к ней, и Эмилия улыбнулась – натянуто, как ему показалось. Но с графиней ни в чём нельзя было быть уверенным. Истинная женщина, которая всё делала, прислушиваясь к своим порывам, а не голосу разума.

– Рудольф Сергеевич, – голос Эмилии звенел обманчивой лёгкостью, – может, хватит уже играть в солдатики? Представляете, каково сейчас мне?

– Прекрасно представляю, ваше сиятельство, – сухо ответил Рудольф. – Мы находимся в одинаковом положении.

– О, не совсем. Вы сами приняли решение начать войну против Градовых. А вот я, – графиня обиженно наморщила носик, – вынуждена разгребать то, что оставил мне в наследство отец.

– Снова та же песня, – вздохнул Муратов. – Ну, теперь вам уже точно некуда деться, Эмилия Романовна! Иск подан на род, и вы, как его глава, обязаны отвечать.

– Но это несправедливо! – с истеричной ноткой в голосе воскликнула Карцева.

– Мир вообще несправедлив, пора бы вам это понять. Вы ведь уже не девочка.

Упоминание о возрасте заставило графиню оскорблённо ахнуть. Она отвернулась и пробурчала:

– Это всё ваша вина. Я не собираюсь расплачиваться за чужие грехи!

– И что же вы намерены делать? – спросил Рудольф.

– Пока не знаю.

– Надеюсь, заигрывание с врагом никак не повлияет на ваши поступки, – Муратов всё же высказал то, что его беспокоило.

Хотя, конечно, было весьма неприлично указывать даме на недостойное поведение. Даже если оно и впрямь имело место.

– Да как вы смеете, Рудольф Сергеевич! – вскрикнула Эмилия, поворачиваясь к нему. – За кого вы меня принимаете?

– Вы открыто флиртовали с Градовым у нас на глазах.

– Это называется хитрость, граф. Обольстить соперника, затуманить его разум. С моей‑то внешностью глупо не пользоваться этим приёмом.

– Это была не светская встреча, ваше сиятельство. Если захотите кого‑то обольстить, делайте это в подходящей обстановке, – отрезал Муратов.

Графиня вновь обиженно фыркнула и отвернулась.

– Эмилия Романовна, не стоит так переживать… – фон Берг протянул руку и коснулся толстыми пальцами плеча графини.

– Не трогай меня, ты!.. – выкрикнула Карцева, но тут же обуздала себя и добавила уже спокойнее: – Держите руки при себе, барон.

– Простите, – пробормотал, смущаясь, Генрих.

Рудольф Сергеевич несколько раз медленно, глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Вся эта ситуация не укладывалась у него в голове. Ещё совсем недавно война была практически выиграна. Оставалось дожать Михаила или же просто убить его, наплевав на Очаг. Или пойти на решающий штурм.

Но теперь – победа ускользала из рук. Владимир, внезапно вернувшись, перевернул всё с ног на голову. Градовы идут в ответное наступление, пускай и не на поле боя. Однако прекращение огня даст возможность врагу накопить силы, чтобы затем попытать удачу уже в настоящих сражениях…

Да и неизвестно, чем закончится суд. Особенно учитывая, что генерал‑губернатор, похоже, настроен против альянса.

– Слушайте внимательно, – сказал граф, оглядев своих ненадёжных союзников. – Всё не так плохо, как может показаться. Да, Базилевский – сильный юрист, но он один. Мы поднимем против него всех наших адвокатов, задействуем связи в Дворянском ведомстве, прокуратуре, при дворе генерал‑губернатора… Короче говоря, не будем сидеть сложа руки.

– Я не понимаю, ваше сиятельство, – пробубнил фон Берг. – Вы только что говорили, ничего нельзя предпринимать.

Рудольф про себя вздохнул и начал терпеливо объяснять:

– Ничего рискованного, Генрих Карлович. И ничего такого, что нарушит указ генерал‑губернатора. Временно война перешла в юридическую плоскость, и нам придётся с этим смириться, – Муратов сделал паузу. – На неделе с вами свяжутся мои юристы. Также я поговорю с Альбертом – он всегда даёт разумные советы… Пока выполните все условия, которые поставил Высоцкий.

– На этом всё, ваше сиятельство? – не поворачиваясь, спросила Карцева.

– Пока что да, Эмилия Романовна.

– В таком случае всего доброго, – графиня открыла дверь и поспешно выскочила из кареты.

– Я тоже пойду, – фон Берг взялся за ручку.

– Может, подвезти вас до автомобиля, барон? – предложил Рудольф Сергеевич.

– Благодарю, не стоит. Прогуляюсь немного. До свидания, – ответил Генрих Карлович и вышел.

«Да, прогуляться тебе будет полезно», – подумал Муратов и открыл окно, чтобы из салона вышли посторонние запахи. Спёртый запах пота фон Берга и тошнотворно сладкий аромат духов Карцевой.

Когда карета тронулась, граф откинулся на спинку сиденья. Сердце билось так, будто хотело вырваться из груди. Он закрыл глаза, представляя лицо Градова – это помогало. Ненависть была надёжнее любых союзников.

– Посмотрим, что ты сделаешь, щенок, – процедил Муратов. – Я уничтожил всю твою семью. Уничтожу и тебя. Ведь не только ты используешь прекращение огня, чтобы набрать силу… И у меня гораздо больше возможностей.

Возвращение в поместье отнимет пару дней. Всё же у магии есть свои недостатки… Например, до сих пор никто не придумал способ быстрого перемещения. Технократы со своими автомобилями здесь имели преимущество.

Но за это время можно успеть обдумать план. А приказы доставить с помощью фантомов, которых Муратов умел призывать.

Где‑то вдали, за холмами, всё ещё рокотали взрывы. Граф улыбнулся – впервые за этот день.

Как там сказал Владимир? Война только начинается? Прекрасно. Пусть будет так.

Новое начало – это всегда хорошо…

Поместье барона Градова

В то же время

Обитатели поместья ликовали. Прекращение огня – ещё не окончание войны и уж тем более не победа. Но это всё равно намного лучше, чем сидеть под куполом без возможности высунуться.

Дружинники радостно кричали и обнимались. Баба Маша плакала, вытирая слёзы уголком косынки. Всё ещё бледный после ранения Никита радовался более сдержанно, но его глаза тоже блестели от счастья.

Он медленно подошёл ко мне и протянул руку:

– Спасибо.

– Спасибо Филиппу Евгеньевичу, – сказал я.

– Конечно. Благодарю, господин Базилевский, – Никита пожал руку и ему тоже.

– И вам спасибо, что так долго держались, воевода, – ответил юрист. – Мы все делаем общее дело и вот, под грамотным руководством нового барона, добиваемся результатов.

– Правда ваша, – кивнул Добрынин.

Я улыбнулся, прошёл на крыльцо усадьбы и поднял руку, призывая к тишине.

– Сегодня знаменательный день! – объявил я. – Мы сделали очередной большой шаг к победе. Да, я говорю – к победе! Потому что род Градовых не остановится, пока враги не будут изгнаны с наших земель и не заплатят за всё, что сделали!

– Да‑а! – взревел Трояк, потрясая огромным кулаком, и остальные дружинники его поддержали.

Я снова жестом попросил тишины, а затем сказал:

– В честь прекращения огня я хочу сделать то, о чём вы все давно мечтали. Вы знаете, что наш Очаг ослаб после того, как помог мне исцелить Исток. Как вы смотрите на то, чтобы дать ему отдохнуть?

С этими словами я коснулся баронского кольца на пальце и мысленно отдал Очагу приказ снять защиту. Переливающийся купол мигнул и исчез.

Наступила тишина. Люди смотрели по сторонам, будто не веря, что купола больше нет. И что враги, которых мы прекрасно отсюда видели, не станут нападать. Они по‑прежнему оставались врагами, но их сдерживало то, что нельзя уничтожить пулями, стрелами и даже магией.

Закон.

– Не верится, – проговорил Секач, вдохнул полной грудью и медленно выдохнул. – Чувствуете, братья? Вкус свободы.

– Даже неуютно как‑то, – прошептал Ночник.

Моргун вдруг сорвался с места, забежал в казарму и выбежал оттуда с бронзовым горном в руках. Заскочив на пустой ящик, он громко протрубил и заорал:

– Осада закончилась! Слава барону Градову!

– Слава барону! – мигом поддержали его остальные и начали скандировать: – Гра‑дов! Гра‑дов! Гра‑дов!