Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

На пороховом заводе барона фон Берга полыхал пожар после взрыва, который устроили мои подпольщики. А теперь происходила вторичная детонация боеприпасов, что хранились на складах завода.

На горизонте поднимался столб чёрного дыма. У его подножия расцвёл огненный гриб, и через несколько секунд до нас донёсся очередной грохот.

Фон Берг со свистом втянул воздух сквозь зубы. Резко развернувшись, он ткнул в меня пальцем:

– И это вы называете прекращением огня⁈

– Первый взрыв состоялся до того, как мы ознакомились с документом, – ответил я. – Приказ о прекращении огня вступил в силу именно с этого момента.

– Какое коварство, – проворковала графиня Карцева. – Вы опасный противник, Владимир Александрович.

– Вы ещё не представляете насколько, Эмилия Романовна. Но я могу быть и другом.

Графиня чуть улыбнулась и поправила декольте, обращая моё внимание на свою грудь.

Графу Муратову это явно не понравилось. Он стрельнул взглядом в Карцеву и рявкнул:

– Довольно! Напоминаю, что война продолжается. Может, генерал‑губернатор и велел установить прекращение огня… Но это временная мера. Запомните, барон Градов, – он выплюнул мою фамилию, – рано или поздно боевые действия продолжатся.

– Я тоже очень на это рассчитываю, Рудольф Сергеевич, – сказал я.

Муратов фыркнул, и одновременно с этим наших ушей достиг очередной взрыв.

– Мы закончили, демоны меня возьми⁈ – воскликнул фон Берг. – Я должен поехать туда!

– Отличная идея, – сказал я. – Там ещё наверняка взорвались не все снаряды.

Генрих взглянул на меня, тупо хлопая глазами, будто не понял намёка.

– Нет смысла ехать туда сейчас, ваше благородие, – произнёс Муратов. – Это опасно. К тому же нам надо кое‑что обсудить.

Мой юрист Базилевский, который всю встречу сохранял холодную невозмутимость, вытащил из портфеля три папки с документами:

– Полные условия прекращения огня, – сказал он, вручая по папке каждому из членов альянса. – У вас есть два дня, чтобы сделать всё в соответствии с ними.

– Не смейте нам указывать, – пробурчал фон Берг.

– Это не мой указ, а генерал‑губернатора, – ответил Филипп Евгеньевич. – И если вы не станете соблюдать условия, проблемы будете иметь тоже с ним.

Барон махнул рукой и поспешил к карете, на ходу подзывая своих дружинников. Отряд его солдат с винтовками стоял метрах в пятистах, тоже наблюдая за происходящим на горизонте.

– До встречи, ваше благородие! – сказал я ему вслед.

Генрих, тряхнув своим жирным подбородком, окатил меня ненавидящим взглядом через плечо.

– Всего доброго, – произнёс Муратов и направился следом за фон Бергом.

Карцева задержалась. Она задумчиво осмотрела меня с ног до головы, на её алых губах играла полуулыбка, а в глазах сверкало нечто среднее между похотью и жаждой убийства.

– Очень интересное начало, Владимир, – сказала она. – Меня терзает любопытство, что же будет дальше?

– Вы узнаете одной из первых, графиня, – я обозначил поклон.

– Это снова будет сюрприз?

– Может быть. Вам нравятся сюрпризы?

– Смотря какие. То, что мне придётся отвечать в суде за дела моего отца – не самый приятный подарок.

– В следующий раз постараюсь доставить вам удовольствие, – пообещал я.

– О, вы уже доставили, – Карцева шагнула ко мне, обдавая ароматом духов. – Было весело наблюдать, как вы вывели фон Берга из себя на совете. Да и в целом, ваши методы… интригуют.

Она подошла вплотную, почти касаясь меня грудью. Встала на носочки и прошептала мне на ухо:

– А ещё вы очень красивый.

Базилевский покосился на нас и отошёл на несколько шагов, делая вид, что ищет какие‑то документы в своём портфеле.

– Спасибо, – ответил я. – Но моя красота не сравнится с вашей.

– Льстец, – она игриво шлёпнула меня папкой по плечу, а затем снова зашептала: – Только не думай, будто я с тобой заигрываю, сладкий. Мы враги, и я поставлю тебя на колени.

– Мужчина может преклониться перед женщиной лишь в одном случае, – сказал я.

– О, ты не представляешь, сколько мужчин стояло передо мной на коленях. Но я до сих пор не замужем, – Эмилия грациозно пошевелила перед моим лицом пальчиками правой руки.

– И это меня удивляет. Неужто никто не осмелился тебя завоевать?

– Завоевать? – рассмеялась графиня. – Думаешь, я слабая женщина, которая умеет только наряжаться и смотреться в зеркало? Я покажу тебе, как ты ошибаешься.

– Я никогда не ошибаюсь.

– Какой самоуверенный. Вы, мужчины, все одинаковые, – отстранившись, Карцева посмотрела мне прямо в глаза.

– Я такой один, Эмилия. И скоро ты в этом убедишься.

Она снова улыбнулась и вдруг щёлкнула зубами прямо перед моим лицом. Я не дрогнул, что заставило графиню рассмеяться и погрозить мне пальчиком:

– Непокорный и храбрый. Мне это нравится. А капитан Роттер утверждал, будто вы ничтожество.

– Роттер? – нахмурился Базилевский, повернувшись к нам. – Он до сих пор служит вам?

– Ой! Кажется, я оговорилась, – Эмилия театрально округлила губы и прижала к ним ладонь. – Да, Костя всё ещё служит мне. И всё ещё ненавидит ваш род – уж не знаю, по какой причине. Может быть, скоро вы сможете спросить его лично.

– Буду счастлив побеседовать с капитаном, – сказал я. – Но с гораздо большим нетерпением буду ждать нашей новой встречи, графиня.

– Я тоже, барон, – взглянув на меня из‑под ресниц, Карцева повернулась и медленно зашагала вниз по склону холма.

Базилевский посмотрел ей вслед и качнул головой:

– Не стоит с ней играть, господин. Она и впрямь гораздо опаснее, чем может показаться.

– Знаю, – наблюдая, как плавно покачиваются бёдра графини, ответил я. – Все наши враги опасны. Но Эмилия уже проиграла мне, просто ещё не поняла этого.

Я повернулся к юристу и протянул ему руку:

– Благодарю вас за хорошую работу, Филипп Евгеньевич, и поздравляю с победой.

– Не стоит, ваше благородие, – поправив очки, ответил Базилевский. – Это лишь заявка на победу, хоть и весьма уверенная. Дело будет непростым, а каким окажется итог, я не берусь предсказывать. Нам предстоит суровая юридическая баталия.

– И я не сомневаюсь, что вы достойно себя проявите. Едем в поместье. По дороге расскажете, чем я могу вам помочь.

– Отправимся на моей машине? – юрист обвёл рукой автомобиль, на котором приехал.

– Не получится, – улыбнулся я. – Сегодня ночью я обрёл магические силы. Теперь я не могу ездить на автомобилях. Какое‑то время…

– Вы сумели исцелить свой Исток⁈

Брови Базилевского подпрыгнули, на лице расцвела улыбка. Он обнял меня и проговорил:

– Ваш отец был бы счастлив. Пока вас не было, он часто повторял: «Я уверен, что Владимир справится». И вот это случилось.

– Я видел его… Когда Очаг наполнил меня своей силой, я увидел в нём отпечаток души отца.

– Правда? Такое возможно? Вы поговорили?

– Немного, – пожал плечами я. – Это не полноценный дух, а небольшой слепок личности. Он сказал, что доверяет мне наш род.

– Ещё бы! Кстати, я вспомнил – Александр Петрович как‑то упоминал, что в Очаге хранятся следы всех членов рода, даже далёких предков. Как думаете, с ними можно поговорить? Мы могли бы узнать что‑нибудь полезное. Или… – юрист на пару мгновений задумался, – или даже использовать их слова как свидетельство в суде.

– Говорю же, это не духи, у них нет воспоминаний. К тому же с текущим состоянием Очага у нас всё равно ничего не получится.

– С ним что‑то случилось?

– Чтобы восстановить Исток, мне пришлось забрать его силу. Уровень Очага упал до первого, – ответил я.

– Не смею осуждать ваше решение, но… Как же теперь? – не скрывая тревоги, спросил Базилевский. – Ведь если война опять начнётся, купол первого уровня не выдержит натиска.

– Вы правы. Поэтому я должен поднять уровень Очага хотя бы до второго к концу судебного процесса. И сделать ещё много чего. Давайте обсудим это в усадьбе. Я взял для вас лошадь, водитель пусть едет следом, – я указал на двух скакунов, привязанных к дереву у подножия холма.