Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

Отлипнув от стены, Градов вышел в коридор. Солдаты расступились, а затем сомкнулись вокруг. Офицер развернулся на каблуках, и они все тесной кучкой направились к выходу из подземелья.

Длинный проход, поворот, ещё один проход, чуть короче… Михаил быстро устал. Он старался не забрасывать себя, ходил по камере туда‑сюда, делал приседания и другие упражнения. Но всё равно махом вымотался. Ступни заболели, колени задрожали, даже дыхание сбилось.

В нескольких метрах от двери, которая вела к выходу из подземелья, он больше не смог сделать ни шагу. Резко остановился, заставив идущего сзади солдата врезаться в него, и едва не упал. Опёрся плечом на солдата слева и сказал, хватая ртом воздух:

– Похоже, я могу идти не только медленно, но ещё и недолго.

– Помогите ему, – офицер мотнул гладко выбритым подбородком.

Дальше Михаила повели под руки – без грубости, но и без особых церемоний. Когда они вышли за дверь, Градов столкнулся взглядом с Тимуром. Один из тюремщиков, который иногда с ним болтал и даже порой угощал чем‑то сверх положенного пайка.

– Прощайте, Михаил Александрович, – сказал он.

– Куда меня везут? – спросил Градов, но ему опять никто не ответил.

– А может, и не прощайте! Кто знает, как всё повернётся! – выкрикнул вслед Тимур.

Его проволокли по лестнице наверх, и они оказались на улице. Тут‑то Михаил и ослеп – солнечный свет резанул по глазам, как лезвие. Слёзы водопадом хлынули по щекам, глазные яблоки начали пульсировать, будто вот‑вот собирались лопнуть. Михаил стиснул зубы и закрыл ладонью глаза.

Где‑то рядом раздавалось тарахтение мотора. Пахло бензином. Негромко скрипнул металл, и Градова усадили в тесное и жаркое помещение, где бензином пахло ещё сильнее. Кто‑то другой сел рядом.

– Мы в машине?

Михаил чуть‑чуть приоткрыл глаза, но не увидел ничего, кроме расплывчатых силуэтов. От запаха бензина вверх по горлу ползла тошнота.

– Да, – ответил офицер. Похоже, именно он сел рядом.

– Хорошо, что на мне эта дрянь, да? – Градов вслепую коснулся пальцами антимагического ошейника. – Иначе далеко бы мы не уехали.

В ответ прозвучало молчание. Несколько раз хлопнули двери, и машина тронулась. Михаила сразу же начало укачивать, и тошнота усилилась, хотя сегодня он ещё ничего не ел.

Глаза понемногу стали привыкать, и уже не горели так невыносимо. Проморгавшись, Михаил откинул с лица чёлку и посмотрел на сидящего рядом офицера. Тот был довольно молод – может, ровесник или на год‑другой старше.

– Как вас зовут, лейтенант? – глянув на погоны, спросил Градов.

– Григорий Антипов, к вашим услугам, – сухо ответил тот.

– Вы меня освободили, Григорий?

– Нет. Официально вы по‑прежнему пленник графа Муратова.

– Тогда какого демона происходит? Куда вы меня везёте?

– У меня приказ, – ещё суше произнёс Антипов.

– Приказ держать меня в неведении? – хмыкнул Михаил. – Уже в который раз спрашиваю: куда мы едем?

– На юг.

– Это понятие обширное. На юг можно поехать в Уссурийск, а можно в Корею или даже во Вьетнам при желании. Вы бывали во Вьетнаме, лейтенант?

– Нет.

– Я тоже. Значит, едем туда? Говорят, там вкусные фрукты и ручные слоны, как в Индии.

– Мы не едем во Вьетнам, – нахмурившись, пробурчал Григорий.

– Жаль. Тогда куда?

– Узнаете.

– Это уж наверняка, – устав от разговора, Михаил откинулся на сиденье и потеребил дыру в своей грязной робе.

Аромат бензина уже не так резал нос, и тошнота понемногу улеглась. Так что он спросил:

– У вас есть еда? В это время я обычно завтракаю. Если найдётся что‑то кроме пресной овсянки – буду признателен.

Антипов вытащил откуда‑то из‑под сиденья банку тушёнки. Снял с пояса штык‑нож, открыл банку и вручил её Градову.

От запаха мяса рот наполнился слюной и закружилась голова. Михаил с трудом сглотнул и спросил:

– Ложка найдётся?

Лейтенант покачал головой и, подумав, протянул нож рукоятью вперёд:

– Надеюсь на ваше благоразумие, господин Градов. Мы не враги.

– Думаете, что я захочу пырнуть вас, потом рядового на переднем сиденье, потом водителя, а потом выкину трупы из машины и поеду куда глаза глядят?

– Вроде того, – буркнул Антипов, а водитель покосился на них через зеркало заднего вида.

– Это вряд ли. Знаете почему?

– Почему?

– Потому что неудобно одной рукой вести машину и переключать передачи. Да и вообще, я не умею водить. Я маг. Если снять эту штуку, – Михаил мотнул культёй в сторону шеи.

Он зажал банку коленями, взял нож и принялся жадно поедать тушёнку. Глотал, как утка, не жуя. Мясо закончилось предательски быстро, и после этого заболел живот.

– Было вкусно, но мой желудок отвык от говядины, – пробормотал он, возвращая лейтенанту штык.

– Запейте, – Григорий протянул ему флягу.

– Спасибо, – Градов сделал несколько глотков воды, вернул флягу и откинулся на сиденье, закрыв глаза.

Сам не заметил, как уснул. А когда проснулся, день был уже в самом разгаре. Солнце пекло через металлическую крышу машины. Было душно, и Михаил вспотел. Он протёр лицо ладонью и повернулся к лейтенанту. Тот как будто не пошевелился за всё время, пока Градов спал.

– Мы ещё не приехали? – почёсывая грязную шею, спросил он.

– Как видите, Михаил Александрович.

– И долго нам ещё ехать?

Григорий взглянул на карманные часы и ответил:

– Ещё часов пять.

– До Вьетнама за это время точно не успеем. Могу предположить, что мы едем во Владивосток.

Лейтенант промолчал, да Градов и не рассчитывал на ответ. Он взял лежащую на сиденье флягу и промочил горло, а затем взглянул в окно.

Пейзаж был знакомым. Слишком знакомым, и от этого вся кожа покрылась мурашками.

Градов прильнул к стеклу, его сердце колотилось, как у загнанного зверя. Вот теперь он был готов к бегству. Даже подумал, а не выпрыгнуть ли из машины на ходу. Но это было бы глупо. Всё равно он не убежит – путь из темницы по коридору дал ясное представление о физических возможностях Михаила.

– Это владения Градовых, – сказал он, ткнув пальцем в стекло, как ребёнок. Улыбался он точно так же, широко и наивно. – За теми холмами начинаются наши земли.

– Да, – произнёс Григорий.

– Это был не вопрос.

Михаил увидел, как на горизонте поднимается дым. Чёрный, маслянистый столб, который издалека казался неподвижным. Как мрачная колонна, подпирающая небо.

– Что происходит? Снова война?

– Может быть, – помедлив, ответил лейтенант. – Ваш брат Владимир принял титул.

Сначала Михаил обрадовался, что Владимир не сидит без дела. Он давно не видел брата, и понятия не имел, каким тот стал в Тибете. Но, похоже, по возвращении он не стал прятать голову в песок, а наоборот, принялся мстить за убитых родных.

Это хорошо. Месть – это прекрасно. Если есть на свете что‑то лучше открытых пространств, свежего воздуха и яркого солнца – так это кровавая месть.

Но следом за радостью Михаила окатил ледяной страх. Снова война.

Война.

Смерть и хаос. Мёртвые друзья. Стонущие кони, разорванные бомбами. Кричащие люди, растерзанные магией. Стрелы. Пули. Пламя. Кровь, кровь и кровь.

Михаил сглотнул ком в горле. Он вспомнил запах горелой плоти под Орловкой и холмы, усеянные трупами от подножия до вершины. Вспомнил колоссальный огненный вихрь, который маги Муратовых обрушили на один из полевых штабов – там погибли воевода и майор Добрынин, отец Никиты.

Вспомнил, как он узнал о гибели отца. Будто снова услышал об этом впервые. Ощущение, словно в горло забили ледяной кол.

Михаил вспомнил, как после Орловки они отступали две недели подряд, постоянно подвергаясь атакам. Последний бой у поместья – грохот боевых артефактов, крики, предательство капитана Роттера и внезапная атака кавалерии Карцевых.

Та страшная вспышка магии, отсёкшая ему руку…

Градов с трудом сглотнул и обхватил культю уцелевшей рукой.

Граф Карцев сполна отплатил за это. Михаил продолжил сражаться и обезглавил его. Рука на голову – неплохой размен, если подумать.