Печать пожирателя 11 (СИ) - Соломенный Илья

— Марк! — его голос прозвучал радостно, — Вернулся, круто! Что-то случилось, или ты просто решил вспомнить о забытом друге?

— Извини, что без повода не набираю, — тихо рассмеялся я, — У меня зад вечно в огне, сам понимаешь.

— Хоть бы в гости позвал во время своих кратких набегов в город!

— Можно подумать, ты выберешься из своих подземных нор.

Салтыков тоже рассмеялся, снял очки (судя по изображению) и переместился в какое-то закрытое помещение.

— Выкладывай, чего тебе?

— Новые данные, Петя. Очень тревожные и не для широкого круга, — начал я, опуская формальности.

— Не дурак, иначе ты бы не звонил по нашему тайному каналу.

— Юсупов подкинул головоломку. Массовая, тихая одержимость. Никаких следов ментального вторжения, никаких известных паразитов — люди живут обычной жизнью, а потом в один момент совершают «ритуализированное, бессмысленное насилие» — так это официально называется.

Я увидел, как брови Салтыкова поползли вверх. Он не перебивал, слушая с предельным вниманием.

— Пересылаю тебе всё, что у меня есть, — я отправил пакет данных, и на стороне Салтыкова один из мониторов тут же вспыхнул алым, принимая информацию, — Мне нужен твой анализ. Самый глубокий, насколько возможно. Смоделируй эти случаи в «МР», лады? Протяни все возможные нити, найди закономерности, которые, быть может, ускользают от моего взгляда. И открой мне удалённый доступ к симуляциям.

Пётр несколько секунд молча смотрел куда-то в сторону, его глаза бегали по невидимым мне данным. Потом он коротко кивнул.

— Конечно, Марк, без вопросов. Данные принял. Первичный анализ будет готов к утру, подготовка симуляционной среды завершится к завтрашнему вечеру, думаю, — его голос стал деловым, но в нём читалась та самая, знакомая по старым временам, искра азарта. Затем Пётр покачал головой, и в его тоне прозвучала неподдельная озабоченность, — На первый взгляд выглядит… бессистемно. Какая-то спонтанная аномалия с одинаковым эффектом.

— Я тоже так подумал. Но проблема в том, что подоплёку этой бессистемности надо найти — потому что она точно есть.

Салтыков кивнул, его взгляд снова стал острым, почти голодным. Он откинулся в своём кресле, и по его лицу пробежала тень.

— Знаешь, — произнёс Пётр задумчиво, — Если отбросить этическую составляющую… С методологической точки зрения, такие «пациенты» стали бы бесценным материалом для экспериментов в МР, тебе не кажется? Стабильное, воспроизводимое состояние изменённого сознания, не зашумлённое эмоциями или болью… Мы могли бы наконец-то картографировать пограничные состояния души, понять механизмы…

Он не договорил, и задумчиво вздохнул — но я понял его и без завершения фразы.

М-да… Вот он, Пётр Салтыков в новом мире. В мире, где не осталось Эфира, той бездонной первомагии, что ему одному в этом мире кроме меня позволяла творить чудеса почти интуитивно.

Теперь всё свелось к сложным вычислениям, к симуляциям, к попыткам выжать каждую каплю смысла из скудных ручейков оставшейся у него Искры. Мой друг, князь, гениальный инженер и маг, слишком сильно страдал из-за потери уникальных возможностей — и слишком глубоко утонул в новых возможностях, которые открывала перед ним МР.

И прямо сейчас он видел в этой одержимости не только угрозу, но и уникальный исследовательский шанс.

Честно говоря — в этом была своя логика, и замечания Салтыкова казались мне весьма дельными.

— Сначала — анализ и симуляции, Петя, — мягко, но твёрдо пресёк я его научный энтузиазм, — Об экспериментах на живых людях речь не идёт… Пока. Но я подумаю над этим — чувствую, скоро не будет недостатка в «добровольцах»… Дай мне доступ, как только будет что-то готово, лады?

— Лады, — кивнул друг, — Через несколько часов будет первая модель. Доступ открою на твой личный криптоконтур. Ключ пришлёшь?

— Конечно.

Связь прервалась, и его изображение растворилось в воздухе. Я остался сидеть в тишине, глядя на пустое место перед столом. Теперь, помимо древнего зла и личной угрозы, у меня появилось ещё и неприятное предчувствие, что мой лучший техномаг начинает воспринимать мир как гигантскую лабораторию, а его обитателей — как потенциальные данные…

Надо бы за ним присматривать получше…

В кабинете воцарилась тишина, нарушаемая лишь размеренным тиканьем старинных настольных часов и отдалённым криком парившего над парком ястреба.

Я снова подумал о братьях.

Мысли о них не вызывали во мне ни боли, ни особой тоски. Игорь и Иван… Они никогда не были моими «настоящими» родственниками. Чужие люди, связанные лишь формальностью и общей фамилией.

Их судьба, пусть и трагичная, беспокоила меня не так уж сильно.

Может потому, что я знал — не надеялся, а именно знал, с холодной уверенностью Маркелия А’стара — что рано или поздно я разгадаю эту загадку.

Всё имеет причину, всё оставляет след. Нужно лишь найти правильный угол обзора, правильный инструмент. Архивы, связи, симуляции Салтыкова — всё это были шестерёнки в машине, которую я уже запустил.

Но одно не давало мне покоя…

«…И ты узнаешь о нём в числе первых».

Эта фраза висела в моём сознании. Это была не случайность. Не общая угроза, с которой я столкнулся по долгу службы.

Это было послание. Личное. Адресованное именно мне.

Кто? Кто мог стать моим новым врагом? Я мысленно перебирал тени прошлого.

Осколки культа Ур-Намму? Нет, слишком примитивно. Мой божественный родственничек был уничтожен полностью, его сущность разорвана и поглощена. Адептов у него не осталось…

Но кто? Нелояльные пожиратели из Индии?

Нет, это смешно — я навёл там такого шороху, что меня боялись сильнее самой смерти. Махараджи до сих пор считали, что я могу в любой момент прийти и убить их, так что помалкивали… Да и большую часть их секретов я себе присвоил — не было в них ничего похожего на «одержимость»…

Но кто тогда?

Обиженный дворянский род, чьё влияние я подорвал? Один из имперских чиновников, видевший во мне угрозу своей власти? Варианты казались мелкими, не стоящими такого масштабного и жуткого замысла.

Я встал и снова подошёл к окну, глядя на сияющий на солнце парк, на безмятежную гладь озера.

Возможно, враг был совсем новым?

Сущностью, пробудившейся в результате тех тектонических сдвигов в реальности, что вызвала моя битва с Ур-Намму? Или же… Или же это был кто-то старый — очень старый. Кто-то, кто наблюдал со стороны все эти годы, выжидая момент, чтобы нанести удар. Кто-то, для кого я был не спасителем человечества, а помехой, камнем на дороге, который наконец-то пора было убрать.

Я не знал ответа. Но знал, что охота началась.

Пётр ошибся — его работа заняла куда больше суток…

Впрочем, следующие несколько дней пролетели в сумасшедшем ритме, став для меня чередой безостановочных дел.

Каждое утро начиналось с гула «Ласточки», уносившей меня в Москву, в недра моего же детища — «Департамента Уничтожения Аномальной Активности» на Баррикадной.

Я проводил часы над тактическими картами, где пульсирующие багровые пятна Урочищ медленно, но верно расползались по карте России и соседних государств. Разрабатывал план вылазки в очередную аномалию — «Хрустальный Склон» на Южном Урале.

Мы не могли его уничтожить, как в старые времена, но можно было попытаться «запечатать», установив стабилизирующие пилоны по периметру и выкурив оттуда наиболее агрессивных тварей — и управляющего ими «лорда». А вот заполучив его сердце, я бы уже мог уничтожить эту аномальную зону…

Я просчитывал маршруты, составлял списки снаряжения, утверждал состав групп — вся эта рутина меня раздражала, но никто лучше меня не знал, КАК бороться с Урочищами — так что и скинуть всё на помощников было нельзя.

Одним из немногих светлых моментов стали тренировки новобранцев. Я ежедневно посещал плац, где стоял строй молодых парней и девушек в свежей форме с эмблемой ДУАА. Воздух вибрировал от низкого гудения барьеров в тренировочных клетках и нервного возбуждения самих бойцов.