Соль и призраки (ЛП) - Харди Камрин

мелко вздрогнул, издав довольный стон сквозь стиснутые губы. У Бернарда

перехватило дыхание и мурашки пробежались по всему телу от звуков его голоса

и ярких ощущений.

С бешено колотящимся сердцем он уткнулся носом Юэну в плечо и замер, едва

сдерживаясь. Юэн однако прерываться не желал. Впившись Бернарду в бедро

пальцами, он настойчиво прижимался ягодицами. И под таким натиском Бернард

не устоял и выдохнул с тихим стоном. А когда сделал плавное волнообразное

движение тазом, кровать скрипнула, и он услышал томное «Би», которое

возжелал словить с языка. Бернард поцеловал Юэна в шею и провёл губами по

краю его уха. Потом повторил действие языком и принялся ласкать и мягко

прикусывать его мочку. Он старался двигаться медленно и плавно, жарко и

плотно прижимаясь к ягодицам Юэна, и было очень сложно удержаться и не

сорваться на более активный темп.

— Говоришь, чтобы я вёл себя тихо и при этом так издеваешься, — сбивчивым

шёпотом произнёс Юэн.

Бернард оттягивал ворот его кофты, целовал места, до которых мог добраться и

дико желал покрыть поцелуями его плечи, однако верх они негласно решили не

снимать. В такой тишине даже самые тихие звуки казались необычайно

громкими. Поскрипывание кровати, переплетающееся скомканное дыхание, прорывающиеся сквозь стиснутые губы стоны. Факт того, что они занимались

любовью тайком и частично в одежде, пусть и спальной, кружил голову, подпалял желание и увеличивал чувствительность раз в десять.

Поглаживая Юэну оголённое бедро и сгорая от желания насытиться тактильным

ощущениями, Бернард на автоматизме всё-таки начал двигаться интенсивнее, однако кровать сразу отозвалась более частым и громким скрипом.

— Чёрт, — прошипел он Юэну в плечо и замедлился.

— Осторожнее, Берн, а то сам нас и выдашь, — ответил Юэн с тихим смешком.

— Разболтался, — прошептал Бернард и, скользнув ладонью по его животу и

ниже, мягко стиснул член.

Юэн резко уткнулся в подушку и проскулил в неё. Бернард приник губами к его

шее, лаская каждый дюйм и ловя слабую вибрацию голосовых связок. Он

старался не оставлять засосов, но ничего не мог поделать. Юэн так

соблазнительно тихо постанывал и плавно двигал бёдрами ему навстречу, что

Бернард плохо соображал. В ладонь ему сквозь слой тонкого латекса билась

горячая пульсация, и Бернард с особой нежностью поглаживал все

чувствительные точки.

Сдерживаться и вести себя тихо удавалось с трудом, а в какой-то момент стало

совсем невыносимо. Юэн повернул голову и приоткрыл рот. Помедлив всего

секунду, Бернард прижался к его губам своими, и от этого желанного поцелуя

подскочил пульс и запылали щёки. Интуитивно он начал двигаться ещё

напористее и заботливее водить ладонью внизу.

— Би... — произнёс Юэн под нарастающий скрип кровати, впившись пальцами

Бернарду в бедро.

Он внезапно сжал ягодицы и плавно провёл языком Бернарду по губам, а потом

уткнулся лицом в подушку и застонал. Бернард тоже не сдержался и, поцеловав

Юэна в основание шеи, тихо заскулил от бурного, льющегося через край

удовольствия.

Ещё минут пять они лежали в полном молчании, стараясь отдышаться и прийти

в себя. Бернард сквозь тонкую ткань чуть влажного лонгслива поцеловал Юэна в

плечо.

— Надеюсь, нас не услышали, — прошептал Юэн. Приподняв согнутую в локте

руку, он коснулся лица Бернарда, скользнул пальцами к вискам. — А то придётся

выдумывать какие-нибудь истории.

— Нам надо вести себя прилично. Хотя бы в стенах этого дома.

— Что же ты не говорил это себе минут пять назад?

— Говорил, но ты меня совратил.

— К слову, это было легче лёгкого. Так что, может, дело не во мне, —

усмехнулся Юэн.

— Нам надо что-нибудь придумать, — напомнил Бернард больше себе, однако

сейчас ход мыслей замедлился, тело расслабилось и он наконец ощутил

последствия энергично проведённого дня.

Послышался слабый шелест, из приоткрытого окна повеяло прохладой. Начался

мелкий и тихий дождь. Юэн начал тихо и хрипло что-то напевать, и Бернард

поцеловал его в шею.

Глава 3. Папоротники, Июль и хижина

— Днём всё выглядит иначе.

Они снова выбрались на Чёрное озеро, но уже ранним утром, когда туман ещё

клубился над землёй и клочьями путался в ветвях деревьев. Стояла звенящая

тишина, нарушаемая только сонными птичьими голосами. Юэн тоже

помалкивал, хотя настроение у него было приподнятое, о чём красноречиво

свидетельствовали живой взгляд и пружинистая походка. Он проснулся первым

и начал ворочаться, толкаться локтями и коленями, чем окончательно разбудил

Бернарда. Потом весь пульсирующий энергией вскочил с кровати и стянул

одеяло, пригрозив, что аналогичное случится и со спальной одеждой вместе с

нижним бельём, если Бернард не поднимется. Что оставалось делать? И как надо

было его усмирить? Бернард тоже чувствовал себя бодрым (хотя не отказался бы

ещё просто полежать), поэтому они по-тихому улизнули из дома, даже не

позавтракав.

Юэн бодро прошёлся по скрипящему понтону и остановился у самого края.

Бернард сделал несколько снимков, обвёл взглядом озеро и тоже приблизился к

воде. Сквозь молочный полог тумана вырисовывались очертания

противоположного берега, и казалось, будто остроконечные верхушки деревьев

парят в воздухе.

Усевшись на понтон и свесив ноги, Юэн призывно похлопал ладонью по доскам, и Бернард пристроился рядом с ним. Почти касаясь воды мысками кроссовок, они прижались друг к другу и просто смотрели на медленно рассеивающийся

над озером туман.

«И ты увидишь то,

Что никогда не видел прежде

Сначала будет непривычно,

Потом удивишься,

Как мог жить без этого?»

В какой-то момент Бернард вновь ощутил тревожный писк призрачного радара, как вчера ночью, однако бегло оглядев туманный берег, ничего так и не заметил.

То ли призрак был слабым, то ли пока не очень хотел идти на контакт. А может, Бернард просто улавливал его в автоматическом режиме. В любом случае, сейчас

он не хотел бросаться на поиски непонятно чего. Он в отпуске. И от призраков

тоже.

— Ю?

Опустив ладонь Юэну на затылок, Бернард медленно провёл по его шее

большим пальцем, очертил острый уголок челюсти и коснулся мочки уха.

— Я боялся, что на эмоциях мог вчера переусердствовать, — прошептал он, —

но вроде всё нормально.

Юэн с улыбкой склонил голову набок.

— Что ты, ты всегда аккуратен, даже если тебе кажется обратное.

Бернард потёрся кончиком носа об его шею и оставил на ней несколько нежных

поцелуев.

— Смотри, аккуратней, — хрипло предупредил Юэн. — Чем больше за день мы

копим прикосновения и поцелуи, тем выше вероятность, что ночью снова будем

скрипеть кроватью.

Бернард с наигранным смятением прокашлялся, Юэн довольно засмеялся. Они

не знали, могла ли их услышать Аннабелль, так как ещё не виделись с ней.

— Пойдём, покажу кое-что, — подтолкнув Юэна плечом, сказал Бернард. —

Тебе должно понравиться. Если, конечно, за столько лет ничего не поменялось.

Они прошлись по тропинке вдоль озера до другого понтона, от которого уже

почти ничего не осталось. Оттуда свернули влево, пересекли заросшую

грунтовую дорогу и вскоре оказались среди зарослей папоротника. Некоторые

кусты высотой были почти до пояса.

— Это точка их респауна? — усмехнулся Юэн, касаясь широких зубчатых

листьев.

— Может быть. В прилегающем к Джелид-Брук лесу таких мест несколько, но я

запомнил только его. В детстве это казалось волшебством.

Наверное, думал Бернард, именно это место стало неким прототипом для образа, который когда-то появился в его сне. Тогда правда это был сон-предостережение, хоть и странно осознавать, что они с Юэном в итоге оказались здесь вместе…