Изгнанник Ардена - Анри Софи

В комнате Тристана находились лишь узкая кровать у стены, стол и шкаф с поломанной дверцей. Вся мебель поизносилась от старости, хотя и в лучшие свои годы явно не отличалась качеством, зато здесь не было клопов и прочей живности, а простыни пахли луговой свежестью. Возле окна стояла тахта с прохудившейся обивкой, на которой лежал вещевой узел Изекиля. Он сам или все еще собачился с Кристин, или пошел расслабиться в местный бордель или таверну.

Тристан лег на кровать прямо в одежде и сапогах. Бросив вороватый взгляд на дверь в опаске, что вот-вот войдет Изи, он вытащил из кармана брюк медальон. Стоило ему осторожно погладить большим пальцем крышку с выгравированным на ней ландышем, как в груди разверзлась бездна, в темноту которой Тристан стремительно летел уже несколько лет, но никак не мог достигнуть дна. С каждым годом бездна только ширилась, холодела и темнела, засасывая его все глубже и глубже.

Смерть Анны, предательство Артура и предательство матери… Предательство Уилла, а потом его смерть, с которой Тристан все никак не мог смириться. Смерть Артура, к чему приложил руку он сам. Каждое это событие отрывало от души огромные куски, оставляя лишь мрак и пустоту, а он продолжал делать вид, что все хорошо, пока полностью не опустел.

Тристан прижался губами к крышке, мысленно шепча имя Анны. Он с исступлением втягивал носом воздух, надеясь, что медальон сохранил хотя бы жалкие крохи любимого аромата ландышей. Но холодный метал был не способен на это.

Продолжая отчаянно сжимать в ладони медальон, Тристан закрыл глаза. Он мечтал увидеть Анну, хотя бы на считаные мгновения, но она никогда не посещала его сны. Они были пустыми, холодными и мрачными, как и израненная сломленная душа Тристана.

Глава 5

Всю дорогу Адалине казалось, что она вот-вот услышит позади топот десятков копыт и звон колокольчиков – звук, сопровождающий королевскую стражу. Она постоянно в страхе оборачивалась и глядела в заднее окно, не переставая напоминать себе, что сегодня празднество и Стефан, даже если обнаружит ее пропажу, не станет поднимать на уши город.

На улицах из-за гуляний практически не было извозчиков, и Адалина мысленно поблагодарила Тристана за то, что предоставил карету и избавил ее от лишней головной боли. Они быстро добрались по пустым дорогам до окраины Аталаса, где уже ждала Изобель. Еще три месяца назад она сняла комнатку в одном из неприметных трехэтажных домов, расположенных плотными рядами, и все то время там жили две крестьянки, ростом и цветом волос похожие на Адалину и Изобель, о чем тоже позаботилась ее сообразительная служанка. Теперь никто не свяжет пропажу фаворитки короля и заезд двух одиноких девушек в небольшую комнату с ветхой мебелью на окраине Аталаса.

Когда они остановились у нужного дома, Адалина увидела, что в окне на втором этаже горит тусклый свет и виднеется женский силуэт, бродивший по комнате. Изобель. Адалина поблагодарила извозчика и вошла в дом. Внутри он был таким же мрачным, как и снаружи. От серых бетонных стен тянуло сыростью, протертые половицы скрипели под ногами, а стоило ей положить руку на перила, как она тут же вогнала под кожу занозу.

– Хвала Единому, вы здесь!

Изобель появилась на вершине лестницы так внезапно, что Адалина от испуга оступилась и чуть не повалилась назад.

– Тише ты! Всех жильцов распугаешь, – недовольно шикнула она, хотя сама создавала куда больше шума, чем обрадованная ее успешным побегом служанка.

Адалина поравнялась с Изобель, и та, схватив ее за руку, потянула к дальней двери.

– Через стену от нас живет хозяйка дома. Она неимоверно ворчливая, и если разбудим ее, будет отчитывать нас до самого утра.

– Хозяйка? – сквозь зубы прошипела Адалина. – Она же сразу поймет, что мы не те девушки, что жили здесь последние три месяца!

Изобель промолчала и заговорила, только когда они переступили порог тесной комнатки, освященной одной тусклой свечей, и плотно закрыли за собой дверь.

– У нее слабое зрение. Сегодня я заходила к ней, чтобы внести плату за следующий месяц, и она даже не заметила подмены.

– А как же другие жильцы?

– По моему наказу, наши «двойники» почти не попадались им на глаза. Всем известно, что тут уже несколько месяцев живут две девушки, но как они выглядят, никто доподлинно не знают. Вам не о чем беспокоиться.

Адалина наконец-то с облегчением выдохнула.

Стефан придет в ярость, когда узнает о ее побеге. Если, конечно, уже не узнал. Он поставит на уши городскую стражу, перероет весь город – все королевство, если потребуется, – лишь бы ее отыскать. Ей предстоит пройти еще немало испытаний, чтобы стать по-настоящему свободной.

И все же она с упоением вдыхала запах сырых стен и старой мебели, которая заполняла ее временное пристанище, и впервые за долгие месяцы широко и искренне улыбалась. Она выбралась из клетки и, будь проклят весь этот мир, никогда в нее не вернется.

Весь следующий день Адалина проспала, несмотря на жесткую, неудобную кровать. Проснулась уже ближе к вечеру из-за тянущей боли в желудке. Она была так голодна, что проглотила бы даже медведя. Аромат яичницы пощекотал нос, а живот заурчал подобно реву того самого медведя, которого Адалина не отказалась бы сейчас съесть.

– Изобель? – позвала она, поднявшись с кровати.

Прошлым вечером в комнате было темно, и она сама так утомилась, что даже не удосужилась хорошо осмотреться. Теперь же она ступала по истертому временем паласу, который приглушал шаги, но не спас бы ступни от холода, будь на дворе зима или поздняя осень. Адалина увидела у стены старый буфет, на полках которого стояла разномастная глиняная посуда с трещинами и сколами. В одной из вазочек в голубой горошек благоухали полевые ромашки. Адалина почувствовала прилив благодарности верной служанке, которая собрала цветы, чтобы создать в обшарпанной комнате хоть какую-то видимость уюта.

Ее мысли прервали тихие шаги и последовавший за ними жалобный скрип.

– Госпожа, вы проснулись? – Изобель приоткрыла дверь, толкнув ее ногой, и вплыла в комнату с тяжелым подносом в руках.

Ее светло-русые волосы были распущены, а передние пряди придерживали простые шпильки. Адалина, привыкшая видеть служанку с пучком на макушке, удивилась новой прическе.

– Незамужние горожанки любят распускать волосы, – пояснила Изобель, поставив поднос с едой на шаткий стол, который, казалось, мог развалиться на части от малейшего дуновения ветра. – За дверью в углу умывальня. Я подготовила для вас горячую воду, душистое мыло и таз. Можете умыться, а я пока нарежу хлеб и овощи.

Адалина привыкла к просторной ванне, и ей было трудно купаться в тесном тазу, но она не стала звать Изобель, которая и так делала для нее слишком многое. Она старательно вымыла волосы и до красноты растерла тело грубой мочалкой, чтобы счистить с себя пот и городскую пыль. Облачившись в простое серое платье из тонкого льна, она вернулась на кухню и принялась за еду с аппетитом голодного зверя.

– Завтра мы покинем Аталас, – поделилась планами Изобель, когда Адалина, наплевав на манеры, вгрызлась в теплый хлебный мякиш. – Король Стефан отдаст приказ закрыть городские ворота. Главные для нас самые опасные, поэтому мы пройдем через восточные. Один из стражников работает на гильдию. Он пропустит нас.

– Как члены гильдии общаются между собой? – спросила Адалина, слизнув с кончика пальца остатки сливочного масла. – И как вы узнаете друг друга?

– Пароли, отличительные символы на одежде, дверях или окнах зданий, определенные жесты. Каждый месяц они сменяются, чтобы в наши ряды не затесался лазутчик. Но связь с господином есть лишь у единиц. Я одна из тех, кто удостоен такой чести за верную службу.

– Господин? – хмыкнула Адалина. – Это он так просил себя называть? Почему не владыка? Учитывая амбиции принца Тристана, слово «господин» слишком ничтожно для него.

– Мы не произносим имени, чтобы случайно не выдать его личность. Есть и такие члены гильдии, которые общаются непосредственно с господином, но даже они не подозревают, что он – принц Южного королевства.