Я не Сэм (ЛП) - Кетчам Джек

Я хочу, чтобы она это сделала. И не хочу.

Противоречия сталкиваются друг с другом.

- Там тебе будет хорошо, Лили.

- Нет, не будет.

- Конечно, будет.

- Нет, не будет. Я буду хорошо себя вести, обещаю. Не буду извиваться или что-то в этом роде. Обещаю.

Я слышу дрожь в ее голосе. Почти отчаяние. Она действительно напугана.

- Хорошо, - говорю я ей.

Я перебираюсь на дальней край кровати, к окну. Она бежит к кровати, словно пол горит у нее под ногами, и запрыгивает на нее. Накидывает на плечи легкое летнее покрывало и прижимается ко мне. Она вся дрожит.

Это происходит автоматически. Я обнимаю ее, и вот уже ее голова покоится на моем плече.

Я уже несколько дней не делал ничего подобного.

От этого я почти чувствую головокружение.

Как будто это снова Сэм, как всегда. Как будто ничего не изменилось. Но одна вещь напоминает мне, что все изменилось.

Ее волосы.

Когда Сэм приходит в постель, и мы вот так прижимаемся друг к другу, я всегда ощущаю слабый запах шампуня на ее волосах, травяного или с экстрактом австралийского эвкалипта. Это чистый запах, такой же знакомый мне, как запах ее дыхания или ощущение ее кожи под моей рукой.

Лили сегодня не мыла голову.

Это не плохой запах, просто резкий и слегка мускусный. Но это не запах Сэм, совсем нет.

Придется напомнить ей утром, чтобы вымыла волосы шампунем.

Но стоит мне закрыть глаза, и рядом со мной Сэм. Моя рука на ее плече, ее щека на моем плече, ее нога на моей ноге.

Лили сдержала обещание. Она не извивается.

Но я долго не могу уснуть. И это не из-за койотов.

* * *

Во сне я рассказываю кому-то за обеденным столом, как необычно, на мой взгляд, то, что я когда-нибудь умру, просто исчезну, сегодня, завтра, или когда угодно, и вслух задаюсь вопросом, что же исчезнет вместе со мной, когда это произойдет. Я просыпаюсь с яростным стояком, приподнявшим одеяло, и с чувством недоумения, что одно как-то должно совпадать с другим.

К счастью, Лили уже встала.

Это не имеет никакого смысла, и вообще-то эта мысль меня какое-то время раздражает, но я бы предпочел, чтобы она этого не видела. Поэтому я выглянул в коридор, чтобы убедиться, что путь свободен, прежде чем направиться в ванную. А потом, отливая, я гадаю, видела ли она мой стояк. Это вполне возможно.

Звонок от доктора Ричардсона раздается в девять тридцать.

- Нет никаких изменений, Патрик? Она все еще...?

- Да. Она все еще Лили.

Я не знаю, радоваться мне или нет. Если бы дело было в мозге, его можно было бы вылечить.

Но с другой стороны...

Он вздыхает.

- Ну, физически с ней все в порядке. Все выглядит совершенно нормально. Появлялись ли другие личности?

- Нет.

- И никаких следов Сэм, я полагаю?

- Никаких.

- Тогда, я думаю, нужно показать ее психотерапевту. Тут я пас. Но я знаю хорошего специалиста. Возьми ручку.

Я записываю имя, адрес и номер телефона врача. Делаю это в основном ради дока. Я почти уверен, что не собираюсь использовать эту информацию. Назовите это гордостью или упрямством, но я хочу довести дело до конца сам, если смогу. Я положу записку рядом с телефоном на крайний случай.

- Спасибо за помощь в клинике, док.

- Не за что. Они мои должники. Удачи с психотерапевтом. И держи меня в курсе, хорошо? Ты же знаешь, я очень люблю Сэм.

- Знаю. Обязательно.

Я благодарю его и вешаю трубку.

Я думаю, что с психотерапевтом или без него это может занять некоторое время.

Лили сидит на диване и жует хлопья, запуская руку в коробку. Левая рука выглядывает из-под пестрого шарфа, ее перевязи. Банда вот-вот возьмется за Германа, Человека Пушечное ядро, в сериале "Улице Сезам".

- Лили, как только передача закончится, приготовь ванну, хорошо? И обязательно вымой голову. Вчера ты об этом забыла.

- Хорошо.

Она, похоже, ничуть не расстроена, значит, как я предполагаю, стояк не заметила.

Я возвращаюсь к телефону и нажимаю на быстрый набор номера офиса коронера.

- Мириам, привет. Это Патрик Берк. Послушай, прошлый раз я не сказал тебе всей правды. То есть, я вообще не говорил тебе правду - сам не знаю почему. Нет у нее никакого гриппа. И никогда не было. Физически Сэм в полном порядке. Это... что-то другое...

- Ты имеешь в виду что-то вроде нервного срыва?

- Да, наверное, именно так это и называется.

- Боже, мне так жаль, Патрик. С вами все в порядке? Я имею в виду...

- С нами все хорошо, Мириам. Вернее, будет хорошо, как только она с этим справится. Но, боюсь, мне придется попросить дать ей отпуск на некоторое время.

- Безусловно. На все то время, которое ей необходимо. Твоя жена работает как проклятая. Она это заслужила. Можно мне с ней поговорить? Как ты думаешь, это будет нормально?

- Я так не думаю. Она очень ранима в данный момент. Может, через неделю или около того.

- Она у кого-то лечится?

- Да.

Две лжи в течение двадцати минут. Неплохо, Патрик. Я назвал ей имя психотерапевта, чтобы это подтвердить.

- Вот и хорошо. Ну, передай Сэм мои наилучшие пожелания, ладно? От всех нас. И если я могу еще что-то для нее сделать...

- Передам.

И эта ложь уже третья.

* * *

Я сижу за чертежным столом и рисую Саманту, сражающуюся с суперзлодеем Торком, пытаясь не дать ей снова стать слишком стройной, и вдруг сознаю, что телевизор выключен, а в ванной течет вода. Вскоре мне слышно, как она там плещется. Она оставила дверь открытой.

- Лили?

- А?

- Закрой дверь. И не забудь вымыть голову!

- Ты мне ее вымоешь?

- Что?

- Ты это сделаешь. Мне мыло попало в глаза.

- Не правда.

- Правда. Сделай это, Патрик.

Она будет там голая.

Я говорю себе, что веду себя глупо. Там моя жена, и я видел ее голой тысячи раз. Возьми себя в руки, Патрик.

- Ладно, уже иду.

Я заканчиваю заштриховывать уродливую рожу Торка, встаю и иду в ванную.

Она сидит в мыльной воде по самые груди, маленькие островки в волнах.

Под водой видны лобковые волосы. Она давно не делала депиляцию, поэтому они плавают, как крошечные темные нити водорослей. Ее левое бедро под водой, но правая нога согнута так, что она может дотянуться до пальцев ног, которые она энергично намыливает. Ей щекотно. Она хихикает. Бедро блестит.

На подбородке у нее маленькая полоска мыла, похожая на пластырь, я вытираю ее пальцем.

- Ты готова?

- Угу.

- Окуни голову.

Она опускает голову в воду и выныривает, отплевываясь и вытирая глаза.

Тем временем я достал с полки шампунь. Наливаю немного в ладонь, разглаживаю обеими руками, опускаюсь на колени рядом с ванной и втираю шампунь в ее гладкие тонкие волосы. Она улыбается мне.

- Не смотри мне в глаза, Патрик.

- Не буду.

И я стараюсь этого не делать. Но я не могу не думать о нашей последней настоящей ночи вместе, которая началась с душа, с того, что я намылил ее волосы шампунем, как делаю это сейчас.

В тот раз я сказал ей: Повернись, я потру спину. Она повернулась. Я мыл спину, попку, грудь, живот. Она подняла руки, и я мыл подмышки, руки, снова спину и снова попку, щель между ягодицами и "киску". Она намылила руку и потянулась ко мне.

Мне нельзя приходить в состояние "боевой готовности".

Лили смотрит на меня такими невинными глазами.

Я включаю воду позади нее. Поворачиваю краны, пока вода не становится нормальной.

- Сейчас ополоснемся. Закрой глаза.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал не слишком хрипло.

Я складываю руки чашечкой, набираю воду из-под крана и поливаю. Набираю и поливаю. Снова и снова, пока ее волосы не становятся чистыми и блестящими. Она встает, поднимает руки и откидывает волосы со лба. Этот жест так похож на жест Сэм, что я на мгновение замираю, но только на мгновение, потому что вижу темную щетину у нее под мышками. Она растет уже три дня. Сэм брила ее каждый день.