– Вот поэтому тебе и скучно.
Тем временем к столу на моем квадрате подошли Араи и Каминари. Она взяла кубик и бросила его на игровое поле с такой силой, словно это он был виноват в происходящем. Через пару мгновений кубик остановился и показал двойку. Это значило, что Араи и Каминари присоединяются к первой команде.
Я заметила, как Тора с облегчением выдохнул, но меня больше волновали Йоко и Кадзуо – сейчас мы могли разойтись.
И, возможно, уже не встретиться…
Я, стиснув зубы, не дала себе закончить эту мысль и, подойдя к Йоко, ободряюще сжала ее руку:
– Удачи. Вы справитесь.
Йоко мягко улыбнулась в ответ и твердо произнесла:
– Ты тоже. Я верю в тебя.
Улыбнувшись шире, Йоко подошла к столу. Мне не хотелось даже думать о том… что эти слова могут стать последними, которые мы сказали друг другу. Я перевела встревоженный взгляд на Кадзуо, и он, промолчав, лишь уверенно кивнул. Я тоже не хотела ничего говорить.
Мне казалось, что лишние слова могут прозвучать… как прощание.
Йоко кивнула Кадзуо, предлагая кубик. Кадзуо не стал медлить, и кубик, упав на стол, остановился на цифре шесть.
Йоко и Кадзуо должны присоединиться к Одзи и Эмири, то есть пока они в безопасности, но вот дальше… Дальше развилок будет уже больше – так же как и опасностей.
Подошла моя очередь. Моя и Торы.
Я бросила игральный кубик. Почему-то мне показалось, что крутится он слишком уж долго. Наконец остановившись, показал число два.
И я успела заметить, как на губах Торы промелькнул намек на улыбку.
– Буду ждать тебя на финише, – сказала я Ивасаки, постаравшись голосом не выдать волнения.
– Посмотрим, кто кого еще будет ждать!
Я пересекла красные ворота вслед за Торой, и ко мне подошел Араи.
– Рад, что ты здесь. Но надеюсь, что Ивасаки все же выпадет тройка или шестерка.
– Ты еще не так далеко, я тебя вообще-то слышу, – заметил Ивасаки с соседнего поля.
– Знаю, поэтому так и сказал, – не смотря на него, отозвался Араи.
Я закатила глаза, но на самом деле подобные разговоры меня скорее успокаивали. Я поймала себя на странной, непривычной мысли, что сейчас… Сейчас страх за остальных терзал меня гораздо сильнее страха за мою собственную жизнь. Конечно, я боялась погибнуть. Очень. Но почему-то первые тревожные мысли, возникающие в голове, были связаны с тем, что я никак не могу помочь никому из друзей. В особенности тем, с кем наши пути разошлись – в буквальном смысле.
Мы еще не так далеко друг от друга, и хоть туман, окутавший остальные поля, частично закрывал от меня тот участок, на котором стояли Кадзуо, Йоко и Эмири, я все равно пока что могла их видеть.
Пришел черед последней команды бросать кубик. Это сделала беловолосая Тэрадзима, и ей, так же как и Кадзуо с Йоко, выпала шестерка.
На начальном поле остались только Ивасаки и Имада, и я очень надеялась, что в следующий раз им не придется пропускать ход.
Игральный кубик бросил Имада. Я невольно сжала кулаки, борясь с волнением, – мне не хотелось показывать свои чувства, но они все норовили вырваться из-под контроля.
– Что у вас там? – спросил Араи.
– Вынужден тебя расстроить, – отозвался Ивасаки. – У нас четверка.
С этими словами он пошел в сторону алых ворот и через несколько мгновений оказался рядом со мной и Араи.
Араи поморщился:
– Я от тебя, видимо, даже на том свете отдохнуть не смогу.
– Поэтому тебе нет смысла там оказываться, – заметил Ивасаки. – Кстати, не знаю, пригодится ли нам это… Но хуже не будет. – С этими словами он показал нам с Араи карту, которую забрал со стола.
Я невольно вскинула брови: и почему эта мысль не пришла мне в голову?
– Сможем отслеживать, на каком квадрате какая опасность, – произнесла я.
– Сейчас ваш ход, – сказал Тора, обращаясь к Хорибэ и Накахаре.
Я вдруг заметила, что на этом поле появился стол, только вот карты на нем не оказалось – лишь игральный кубик.
Ход сделал Накахара, и кубик, несколько раз прокрутившись, наконец выдал число пять. Пара мгновений – и туман снова частично рассеялся, открыв новый квадрат.
Значит, этим двоим предстоит пойти дальше вдоль левой границы поля. А вот выпади им двойка, они бы приблизились к центру.
– Не повезло, – без намека на печаль или досаду протянул Хорибэ.
Накахара пожал плечами.
Возможно, Хорибэ прав и им действительно не повезло… Но оставалась вероятность, что поле, на которое ведут тории под числом два, опаснее открывшегося. В таком случае лучше все же пройти более долгий, зато более безопасный путь.
По крайней мере, я успокаивала себя подобным образом. Мысли мои были спутанными, и потому я просто надеялась, что кайдан удачно завершится для всех нас – хоть коротким путем, хоть длинным.
Накахара двинулся в сторону тории, а Хорибэ – за ним. Как только оба перешагнули через границу между полями, я бросила взгляд на карту – новый квадрат стал красным.
– У вас задание на смелость, – крикнул Ивасаки, и Накахара, кивнув, сосредоточенно огляделся. Таких испытаний еще не было, и это не могло не пугать.
Я подошла к границе между полями и, встав сбоку от тории, тоже внимательно осмотрелась. Мне показалось, что в тумане у дальней стороны нового участка показалась невысокая фигура. Прошло несколько мгновений, и я разглядела красивую девушку с белоснежной кожей и алыми губами, одетую в покрытое узором из желтых цветов красное кимоно. Ее густые блестящие волосы черной волной спадали до земли, никак не уложенные и ничем не украшенные.
Девушка внимательно посмотрела на Хорибэ и Накахару и растянула алые губы в дружелюбной улыбке. Хорибэ улыбнулся в ответ, и в глазах у незнакомки зажглись радостные огоньки.
Прошло мгновение – и пряди волос девушки, словно живые, приподнялись над землей, подобно щупальцам.
Еще мгновение – и они метнулись к Хорибэ. На концах каждой пряди сверкнули то ли шипы, то ли крюки…
Брызнула кровь, светлая футболка Хорибэ покрылась алыми пятнами. Один из крюков пробил плечо, второй зацепился за бок, третий насквозь прошил руку, а еще один впился в ногу. Прядей становилось все больше. Хорибэ закричал от боли и едва не упал. Он схватился за один из шипов и попытался выдернуть, но лишь углубил рану и снова закричал.
Девушка жутко улыбнулась, и пряди рванули обратно. Во все стороны брызнула кровь, и Хорибэ упал на землю. Ожившие волосы, с которых стекали алые капли, снова метнулись к своей жертве и разорвали Хорибэ на куски.
Глава 4
朝の紅顔、夕べの白骨
Утром – румянец на лице, а вечером – лишь белые кости
Крик застрял в горле. Я застыла. Казалось, застыла и моя кровь, а сердце остановилось. Человека буквально разорвали на части, и эта жуткая картина все еще стояла у меня перед глазами, а я не могла закрыть их, не могла отвести взгляд от окровавленного, изуродованного тела Хорибэ.
Ивасаки вцепился себе в волосы и открыл рот в беззвучном крике, Араи смотрел на ёкая широко распахнутыми глазами. Тора побледнел, в глазах его застыл ужас. Лицо Каминари окаменело и не выражало вообще ничего.
– Что у вас происходит? – услышала я звенящий от напряжения голос Кадзуо.
С их ракурса квадрат, на котором очутились Накахара и Хорибэ, не просматривался. Зато были видны мы, до смерти перепуганные. И были слышны крики Хорибэ.
– Хината-тян? – Голос Эмири прозвучал на удивление взволнованно.
Но я была не в состоянии не то что ответить – я даже обернуться не могла. К горлу поднялась тошнота, а тело охватила мелкая дрожь.
– Мицуо-кун? – услышала я хриплый от страха голос Касэ, который позвал друга по имени, явно поняв, что кричал именно он. – Мицуо-кун!
Накахара, чье лицо и одежду покрывала кровь, в ужасе смотрел на тело Хорибэ. Затем он перевел взгляд на девушку, но резко отвел глаза и отвернулся.
