Мертвая река (ЛП) - Кетчам Джек

Она летит по лестнице через три ступеньки, и когда врезается плечом в живот этой пособницы, та воет от боли. Женщина садится на нее верхом. Та машет руками, пытаясь ударить ее или оттолкнуть, а она играючи отмахивается от этих оплеух, совсем как от безвредной мошкары.

Пособница трясет головой и кричит. Ее глаза широко раскрыты. Женщина тычет большим и указательным пальцами в эти глаза, и они лопаются, как спелые ягоды – и катятся слезами по щекам противницы. Она наклоняется и быстро слизывает сначала один глаз, затем второй. Потом ее зубы находят мягкую плоть щеки.

Женщина того мужчины больше не кричит. Она издает чавкающие звуки, как будто это она ест, а не Женщина.

Женщина жует, глотает, наклоняется и пьет текущую струйкой сладкую кровь.

Поворачивает ее голову рукой, не чувствуя сопротивления – она много раз видела такое состояние у тяжело раненых, полудремотное – и глубоко кусает другую щеку. Жуя, поднимает глаза – и видит жнейку, прислоненную к стене дома, а рядом с ней вертикально поставленное лезвие. Она заканчивает жевать и высасывает кровь и из этой щеки. Затем кладет женщину на плечо и идет к дому.

Подбрасывает ее высоко вверх – и та грохается на лестницу. Женщина слышит, как от удара трескается позвоночник, видит, как голова падает на ступеньку, точно полено на поленницу, падает и заваливается набок.

Она берет лезвие и проводит по нему пальцем вверх и вниз.

Недостаточно острое, но сойдет.

* * *

Пег слышит крики матери: «Крис! Пег! Пожалуйста, помогите! Помогите!» Потом – тишина, даже собаки резко замолчали, но она словно в трансе стоит в погребе, она знает, что должна попытаться помочь матери, но не может, она вросла в пол, и ее самое сильное чувство сейчас – это чувство безопасности, хотя для нее оно не имеет никакого смысла.

Безопасность. И спокойствие. Хотя на свободе бродит дикая женщина. Безопасность.

Странно. И тогда Пег думает: «Боже! Дарлин!» – и осознает полную незащищенность своей младшей сестры, ее уязвимость перед всеми, кто вовлечен в эту безумную заварушку. Осознание нарушает ее спокойствие, резко наполняет ее ужасом и разрушает чары.

Она взбегает по лестнице – и видит, что солнце садится, дом купается в теплом желто-оранжевом свете. Пег видит изувеченное тело матери, лежащее на ступеньках и окутанное тем же мягким сиянием. Она переступает через него и спешит внутрь, зовя сестру по имени.

Глава 34

Клик восхищен.

Он видел, как собаки терзают енота, сбитого с дерева, ночью в лучах фонариков его и его приятелей, но никогда не видел ничего подобного. И он никогда не видел свою дочь за работой. А она – самая злобная из этой четверки. Она впивается зубами и окровавленными руками в остатки правой груди учительницы до самых ребер. Агнес рядом с ней разрывает бедро женщины, а Джордж и Лили обгладывают до кости руку и ногу соответственно.

Они работают как одна команда. Лицо учительницы исчезло. Ушей больше нет. Ее мохнатка и большая часть жопы съедены.

Собаки – неаккуратные едоки. Ошметки тела разбросаны повсюду.

– Пиздец какой-то, – говорит Брайан, – правда же, пап?

Он так же увлечен зрелищем, как и Клик.

– Это для меня, – не совсем «в строку» отвечает Клик.

И повторяет еще раз:

– Это – для меня.

Дверь сарая с грохотом распахивается, и сначала он не верит своим глазам. Его разум сыграл с ним злую шутку. Она стоит в лучах заходящего солнца. Кровь размазана по ее лицу, шее, рукам и испачкала голубое платье. Она держит в руках что-то длиной в полтора фута, широкое и плоское.

– Ни хрена себе, – только и выходит сказать у него.

* * *

Пег смотрит в окно. Видит, как женщина идет через двор к сараю, не торопясь, совсем не спеша. Двигается прочь от дома, что очень хорошо. Спина у женщины прямая. Ее бедра почти чувственно покачиваются. Пег приходит на ум походка кошки.

Большой золотистой кошки.

Она держит одной рукой Дарлин за руку, а другой ищет в открытом ящике запасной комплект ключей от кадиллака, но находит только запасные ключи от «тойоты» – они ей совершенно ни к чему, так как «тойота» на парковке в супермаркете. У отца, конечно же, лежат в кармане ключи от этой блядской машины, а вот в ящике стола запасных ключей нет.

– Мама! – говорит Дарлин. – Я хочу к маме!

«Увы, – думает Пег, – мамы больше нет. Ты хочешь ко мне».

* * *

Женщина наблюдает, как мужчина непроизвольно делает шаг назад и падает, спотыкаясь о летящие во все стороны грабли и лопаты. Мальчик застыл. Держась за капающий шланг, он уставился на нее с разинутым ртом. Он выглядит как глупый теленок, каковым и является.

Мужчина упал, так что сначала – мальчик.

Она подходит к нему тремя длинными шагами и вонзает оружие в мягкую плоть нижней части живота, чуть выше бедра и чуть ниже ребра. Это отработанный прием. Мальчик кричит, роняет шланг и инстинктивно прижимает руки к ране, пытаясь унять боль и перехватить поток крови, а она перебрасывает лезвие в другую руку – и протыкает им живот с другой стороны. Теперь у парня две заботы вместо одной.

Она снова меняет руку и наносит новый удар.

Меняет руку в четвертый раз и снова ударяет.

Рубит его, точно дерево.

Только деревья не визжат.

Мужчина пытается встать, поэтому она пинком отправляет его обратно на грабли и лопаты. Внутри клетки собаки неистовствуют. В воздухе разлит запах свежей крови.

Она тоже чувствует этот запах. Как внутри клетки, так и снаружи.

Это запах победы, еды, жизни.

Еще дважды она наносит жестокие удары, и вторым из них перерубает мальчику позвоночник. Дерево свалено – оно распадается на две части.

И ни одна из частей не знает, что она уже мертва. Ноги дергаются и дрожат. Рот и глаза открываются и закрываются. Руки хватают пустой воздух.

Позже, возможно, она его съест. Может, его пенис, нос. Может, его сальные глаза, шпионившие за ней. Но еще есть мужчина – он стоит на коленях и тянется к чему-то вверху.

* * *

Пег роется в сумочке мисс Ратон в поисках ключей от машины. Она все еще держит Дорогушу за руку, но Дорогуша хнычет и плачет, и дергает ее, мешая сосредоточиться. Она высыпает содержимое сумочки на пол в гостиной.

– Черт побери, черт побери, черт побери! – повторяет она, как заведенная.

Ключи либо у нее в кармане, либо в замке зажигания. В любом случае она не может рискнуть выйти наружу, чтобы это проверить. Она также не может допустить, чтобы Дарлин увидела свою мертвую мать на крыльце.

Им придется уйти отсюда пешком.

* * *

Женщина рычит, подходит к мужчине и разрывает на плече платье, которое он ее заставил носить. Оно падает к ее ногам. Она свободна от всех атрибутов мужчины.

* * *

Крис Клик в панике, но его рука шарит по полке – и находит короткоствольное ружье двенадцатого калибра с бумажным полотенцем, засунутым в конец ствола от пыли. Оружие для крупной, хищной дичи. Он хватает его. Наступает момент триумфа, когда он наставляет ружье на нее, крича: «Блядская сука!»

Как раз тогда женщина ударяет его лезвием по голове, но он уже нажал на спусковой крючок. Ошметки полотенца разлетаются вокруг него хлопьями снега, а он чувствует себя так, словно кто-то воткнул ему в ухо ледоруб.

Он снова падает на колени и роняет дробовик, прижимая обе руки к разорванному уху и посеченной картечью голове – и смотрит на улыбающуюся женщину.