Гаст (ЛП) - Ли Эдвард

- Готов, Джифф. Но если ты не против, не мог бы ты сначала показать мне ту маленькую печь сзади?

- С удовольствием. Здесь много интересного.

- Да, много, - Колльер последовал за ним вокруг главного дома, где тропа огибала дополнительные крылья. - Полагаю, я слишком долго жил в Лос-Анджелесе, но приезд в такое место действительно открывает глаза. В наши дни мы так много принимаем как должное. Даже экспонаты в вестибюле: ботинки ручной работы, инструменты и даже гвозди, которые кто-то выковал на наковальне, ковёр и одежда, сшитые вручную, а не обработанные на станке. Это напоминает мне, что эта страна была построена на упорном труде.

- Это очень тяжёлая работа, - согласился Джифф. - Если вы хотели построить дом в то время, вам приходилось копать глину и обжигать кирпичи, вырезать доски из деревьев, которые вы сами срубили, выдувать стекло для окон, и так далее. И пока вы делаете всю эту тяжёлую работу, вам нужно что-то есть. Поэтому вы возделываете землю, чтобы выращивать еду, находите источник или реку, чтобы поливать семена, и если вы хотите немного мяса, вы должны сами вырастить свинью, забить её и нарубить ещё дров, чтобы приготовить её. И пока вы рубите эти дрова, вам лучше найти подходящую кору, чтобы выдубить шкуру, чтобы вы могли сделать ботинки на ноги. Но, конечно, если вы собираетесь это сделать, вам лучше найти немного касситерита, чтобы расплавить его, чтобы вы могли сделать жестяное ведро для дубления. Такова была жизнь в то время. Теперь мы просто ходим в продуктовый магазин и в хозяйственный.

Колльер усмехнулся параллели. Прогулка дала ему возможность поближе рассмотреть дополнительные четыре крыла дома.

- Почему эти крылья так отличаются по стилю от главного дома? Это почти...

- Это почти не выглядит правильно, - понял Джифф. - Крылья все сделаны из дерева, а главный дом - из красивого кирпича и камня. Это потому, что Юг долгое время был нищим после войны.

- Война Северной агрессии...

- Да, сэр. У Харвуда Гаста был миллион золотом, когда он переехал в город, и все считали, что он потратил все на свою железную дорогу. Он закончил железную дорогу в 1862 году, примерно через год после начала войны. Потом он вернулся домой... и знаете, что он сделал?

- Что?

- Покончил с собой. Сразу после того, как в самом конце "Восточной железной дороги Теннесси и Джорджии", далеко за границей, в месте, которое раньше называлось Максон, был вбит последний костыль.

- Почему он покончил с собой?

- О, кто знает? - молодой человек, казалось, уклонился от ответа. - Но люди считали, что он обанкротился, прокладывая все эти рельсы, но знаете что? Оказалось, у него на счетах все еще был миллион золотом. Как будто он не потратил ни цента.

- Странно, - сказал Колльер, пытаясь упорядочить информацию. - Значит, не банкротство побудило его совершить самоубийство. Интересно, что же тогда?

Джифф по-прежнему не комментировал.

- После окончания боевых действий парни Линкольна забрали все золото Гаста, но продали дом. Я пытаюсь сказать, что новые владельцы - некоторые из родственников моей матери - могли позволить себе только более дешевые строительные материалы для пристроек.

Это имело смысл. Колльер знал, что Юг жил примерно так же хорошо, как Германия после Первой мировой войны; люди некоторое время были лишены средств - наказание за попытку отделения. Но Джифф все еще избегал темы, которая его больше интересовала.

"Это... любопытно..."

- Мы живем в этом крыле. Два других - гостевые комнаты, а четвертое - вам нужно увидеть четвертое, мистер Колльер, раз уж вас это интересует. Оно забито вещами из старых времен. Летняя кухня, беседка, родильная комната, комната для кормления, как хотите, и все инструменты и мебель, которые к этому прилагаются.

- Я бы с удовольствием все это увидел.

- И не забудьте про ванную комнату - это дверь справа от вашей комнаты. Это один из способов, с помощью которых богатые люди в те времена показывали, насколько они состоятельны - иметь туалет и ванную на втором этаже возле спальни. У простых людей были только надворные постройки и сараи для стирки снаружи.

"Полагаю, я даже принимаю ЭТО как должное, - размышлял Колльер. - Горшок, чтобы пописать".

Они прошли второе крыло - через окно Колльер заметил новых гостей, регистрирующихся, Лотти тащила их сумки - затем пошли по тропинке через сад. Легкий ветерок шевелил бесчисленные сотни красочных цветов.

Когда они прибыли на небольшую поляну, Колльер обнаружил, что старая печь больше, чем она выглядела из его комнаты. Плоские камни, скрепленные раствором, образовали большую коническую конструкцию, которая имела несколько вентиляционных отверстий на разной высоте.

- Это невероятно, - сказал Колльер.

- Да, сэр, это так, - Джифф указал. - Вот угольный желоб, а там - рудный спуск. Вот этот маленький - отток, а там, конечно, воздуховод, - сказал он, указывая на трубу, которая выходила из мехов размером с холодильник. - Кузнец дергал эту цепь, чтобы накачать мехи, - он продемонстрировал, и они услышали, как устройство свистит воздухом, - и воздух выстреливал в основание. - 2300 градусов, он попадал туда, превращая железную руду или что угодно еще в раскаленную лужу.

Теперь Колльер заметил и другие детали: охлаждающий ствол, вешалку для инструментов, шлифовальный круг и подставку. Наковальня, которую он заметил ранее, имела выгравированную дату: 1856. Колльер обнаружил, что его ошеломляет ностальгия. Это не были реквизиты; это были подлинные реликвии давно умершего образа жизни.

"Эту штуку построили реальные люди, - подумал он. - Какой-то парень в 1856 году СДЕЛАЛ эту наковальню своими руками".

- Кто-нибудь пользовался ею, я имею в виду, недавно?

Джифф поскреб по шву раствора перочинным ножом. Материал все еще был твердым.

- Для ковки железа? Нет. Но нет причин, по которым она не может работать до сих пор. Вы плавите руду на площадке из древесного угля, пока качаете мехи. Все, для чего мы сейчас его используем, - это коптильня во время праздничных выходных. Иногда мы подвешиваем внутри пару свиных окороков и коптим их в течение двадцати четырех часов с орехом. Но когда-то давно им даже приходилось делать свой собственный уголь; они складывали двадцать, тридцать связок дров, поджигали середину, а затем покрывали все это дерном. Видите ли, когда углерод в угле смешивается с чугуном, он становится сталью. Они даже не знали этого тогда, но именно это они и делали. Все вручную.

"Умный парень для хлыща", - подумал Колльер.

- Это довольно конкретная информация. Откуда ты так много знаешь об этом?

- Вырос на всем этом, поэтому и узнал. У большинства людей в этих краях есть предки, которые жили еще до войны. Когда спрашиваешь нужных людей, узнаешь много нового.

- Это так, - Колльер был впечатлен. За угольным сараем он увидел кучу блоков. Он поднял один. - О, вот еще одна форма, похожая на ту, что показывала твоя мать. Форма для ножниц.

- Больших ножниц, - поправил Джифф. - Наверное, какой-то бедняга потратил целый день, чтобы выточить одну из этих штук.

Но Колльер увидел настоящую кучу.

- Это ужасно много форм, - указал он. - Два блока на каждую пару ножниц? Там должно быть достаточно для пятнадцати пар.

- Да, это странно. Конечно, ножницы были важным инструментом, но я не знаю, зачем кузнецу делать так много форм. Почти как производственная линия. Держу пари, он сделал сотни пар из этих блоков.

Колльер задумался.

- Интересно, почему?

- Вы меня поставили в тупик, мистер Колльер. Но самое смешное, что на территории была найдена только одна пара ножниц, та, что в витрине.

Это был неважный вопрос, но он его задел.

"Какого черта им нужны были все эти ножницы?"

* * *

- Хорошая, э-э-э, хорошая машина, - заметил Джифф, садясь в "Фольксваген Жук". - Что, она иностранная?