Флегморий - Красная (СИ) - Казаков Артем

Дровосек замер, крепко сжимая пинцет. В его глазах мелькнула невероятно странная смесь раздражения и веры.

— Иван, — процедил он, даже не посмотрев на клиента. — Тебе придётся обратиться в другое место.

Тот заморгал, явно не ожидав такого расклада:

- Ты… Какого… Я же заплатил!

— Съёбывай, — Жмакин повернул к нему голову, и в его взгляде было столько титанического спокойствия, что пациент аж резко притих.

Через миг мужчина сполз со стола, прижимая окровавленную кисть к груди, и пробормотал нечто невнятное про «мудил», «возврат денег» и «говняный сервис», но Глеб уже не слушал, целиком переключив внимание на детектива.

— Чип, — произнёс Дровосек, протягивая руку.

Волков кивнул и передал микросхему. Затем послышался лёгкий скрип двери, и Охотник, пропустив недовольного клиента, вошёл в помещение. Меча при нём не было — деактивировал после того, как они покинули здание морга.

— Закрыто, — Жмакин дёрнул бровью и покосился на Стукова.

— Он со мной, — сказал Александр, бросив мимолётный взор на сумку, болтающуюся на плече Алексея.

Глеб тут же принюхался и выпучил глаза в явном раздражении. Запашок разнёсся по клинике, подобно удушающей гари. Гнилостный, тяжёлый, с примесью чего-то предельно отвратного.

— Это от твоего дружка так воняет? — Дровосек сморщился и смерил Охотника взглядом.

Стуков не ответил. Лишь вытащил из сумки мешочек, выпуская в помещение новый виток едкого смрада.

— Пусть полежат так, — спокойно заговорил Алексей. — Чтобы не завонялось внутри.

Уголки губ Жмакина прогнулись вниз под напором «амбре», а брови внезапно приподнялись, когда Охотник приоткрыл вместилище. Там находились головы — сводницы с раздавленным черепом и половиной здоровенной нижней челюсти, а также наркомана с глазами, давно вылезшими из глазниц и прилипшими к верхним векам.

Глеб, привыкший к виду крови и кишок, в недоумении уставился на детектива:

— Так… Пока я не выясню, что за херня тут происходит, ничего не сделаю и не шелохнусь… Это понятно?

Волков вздохнул и начал рассказывать. Слова падали в тишину клиники, как камни в болото — тяжело, с булькающими отзвуками. С каждой новой фразой веки Дровосека ширились до неприличия, ведь он слушал о живых трупах в морге и о городе, который имел все шансы стать кладбищем. Потом речь зашла про Тленника… И за Катю. Стоило Александру закончить и Жмакин отрицательно покачал головой.

— Да не… Ты не можешь нести такой бред с серьёзным лицом, — Глеб сверлил детектива взглядом, будто пытаясь вскрыть его черепную коробку и вытянуть оттуда правду.

И тогда Алексей исчез. Не шагнул в сторону и не отпрыгнул — просто растворился в воздухе, словно никогда там и не стоял, а через секунду материализовался прямо перед Дровосеком. Так близко, что их носы почти соприкоснулись.

— БЛЯТЬ! — завопил Жмакин, чуть не выронил чип наркомана и отскочил назад, ударившись спиной о стену и зацепив стол. Инструменты с грохотом посыпались на пол. — ЧЁ ЗА ХУЙНЯ?!

Волков тоже удивился, но более сдержано — из-за всего ранее увиденного. Его глаза неотрывно смотрели в метавшиеся зрачки Глеба.

— У нас очень мало времени, — голос Стукова прозвучал негромко и каждое слово вгрызлось в разум с неукротимым напором.

Дровосек безостановочно и жадно хватал воздух ртом. Грудь вздымалась, будто он только что бегом преодолел чрезвычайно огромное расстояние. Спустя пару мгновений Жмакин медленно сполз по стене, уселся на пол и провёл ладонью по лицу, оставляя на коже мокрый след от пота.

— Предположим… — начал Глеб, и его голос дрожал, но в нём уже пробивалась привычная едкая струнка. — Предположим, что я, бывший любитель галлюциногенных грибов, уверен на сто процентов, что не сорвался ради очередных фантастических кайфов и прямо сейчас нахожусь в реальности…

Дровосек поднял голову и в его глазах мелькнуло нечто новое — не страх или шок, а чёткое осознание:

— Всей планете в итоге наступит пиздец, потому что заражение подобного типа с такой гнилой планетарной системой сдержать не получится… И вы можете остановить это?

— Он может, — Александр указал на Алексея, не сводя горящего взгляда.

Охотник не подтвердил и не опроверг. Просто стоял и пялился на Жмакина, кое-как поднимающегося в полный рост — его пальцы, привыкшие к точности хирурга, подрагивали, но когда Глеб посмотрел на чип в своей руке, движения стали выверенными.

— Ладно, — прошептал Дровосек. — Давайте выясним, что тут у вас…

Жмакин засунул микросхему в компактное устройство, уселся за рабочее место, вглядываясь в монитор, и принялся клацать по клавиатуре. Пиксели мерцали, складываясь в обрывки данных — кусочки переписок, фрагменты голосовых сообщений, зашифрованные координаты.

— Это не займёт много времени, — добавил Глеб.

Детектив стоял, как вкопанный. Каждая секунда тикала в висках, словно часовой механизм бомбы. Стуков не шевелился, лишь всматривался в экран, выискивая в цифровом хаосе нечто важное. Через каких-то десять минут Дровосек, наконец, заговорил:

— Владельца чипа зовут Марк Дроздов. Контрабандист. Привёз несколько доз Тлена из удалённого сектора Галактики, скрываясь от преследования правоохранительных органов. Что за сектор… Непонятно, так как большая часть данных повреждена.

На мониторе возникли некие документы и перечёркнутые наискось битые файлы.

— Получил Тлен от своих дружков… Узнал о нём много информации и решил оторваться, а чтобы дело прошло с максимальным эффектом, воспользовался услугами сводницы, но, как мы знаем, что-то явно пошло не по плану. Остальные данные или взламывать, но судя по всему… Придётся повозиться… Или пытаться что-нибудь восстановить… Но и тут не быстро. С какого варианта начнём?

— Нет времени, — Алексей перевёл взгляд на расстроенного Волкова. — Всё происходящее здесь… Бесполезно… Ты, со своими идеями, лишь замедляешь меня.

Александр почувствовал, как ярость сдавливает его горло горячим обручем. В глазах внезапно помутнело, а в ушах появился раздражающий звон — и вдруг перед ним, будто сквозь треснувшее стекло, проступило видение.

Красная стоит в темноте, смотрящая на него. Её пальцы сжимают края некой светящейся бреши, словно она удерживает дверь в реальность силой воли. Губы Кати шевелятся, но звук не доходит. Поначалу. Затем прорывается отголосок, отдалённо напоминающий крик из-под непреодолимой толщи. «Отец» — слышится детективу. Сердце Волкова вздрагивает, а тело пытается двинуться к ней и упирается в прозрачную, тягучую пелену. Миг спустя всё резко прекращается.

Охотник сразу же подметил нечто нестандартное.

— Может… — голос Александра прозвучал с надрывом. — Установлю чип? Может, получится увидеть хоть что-то особенное?

Жмакин отвлёкся от экрана:

— Это ты о видениях?

— Именно, — детектив не отводил взгляда от пустоты перед собой, где совсем недавно мерцал её силуэт.

Стуков медленно повернул голову. Его зелёные глаза скользнули по лицу Волкова, будто сканируя каждую морщину и дрожь кожи. После недолгого молчания Алексей выдернул микросхему из устройства Глеба, поднёс к губам и выдохнул. Чип вспыхнул. Тусклый металл вдруг ожил — по поверхности пробежали синие прожилки, похожие на вены, наполненные ядом. На мгновенье Александру показалось, что он слышит шёпот из этого маленького кусочка с данными — тонкий, шипящий, преисполненный ненавистью.

— Дрянь пронизана Тленником, — голос Охотника был низким. — В противном случае, реакция бы отсутствовала… — Стуков протянул микросхему детективу. Тот взял её, и ощутил бушующий жар, словно схватил раскалённый уголёк.

— Если выражаться простым языком… Я наложил на чип барьер, — продолжил Стуков. — Щепотка вневременной энергии позволит тебе… Более плавно войти в своё… Состояние.