Убийство на улице Морг. Мистические рассказы - По Эдгар Аллан

«Драма в улице Морг. Несколько лиц были подвергнуты допросу по поводу этого необычайного и страшного происшествия, но из их показаний не выяснилось ничего, что бы могло бросить свет на эту загадку. Мы сообщаем ниже сущность показаний.

Полина Дюбур, прачка, объясняет, что она знала обеих покойниц три года, стирала на них. Старая дама и её дочь были, по-видимому, в хороших отношениях – очень привязаны друг к другу. Платили они очень аккуратно. Ничего не знает об образе их жизни и средствах. Предполагает, что госпожа Л'Эспанэ была ворожеёй.

По слухам, у неё водились деньги. Никогда никого не встречала у них. Убеждена, что у них не было прислуги. Кажется, мебель имелась только в четвёртом этаже.

Пьер Моро, содержатель табачной лавочки, доставлял госпоже Л'Эспанэ нюхательный табак в течение четырёх лет. Родился в этом квартале и никогда не покидал его. Покойница с дочерью жили в доме, где были найдены их тела, шесть лет. Раньше его занимал золотых дел мастер, сдававший верхние этажи внаймы. Дом принадлежал госпоже Л. Она отказала золотых дел мастеру и сама поселилась в доме; квартир не сдавала. Старуха впала в детство. Свидетель встречался с её дочерью пять-шесть раз за все шесть лет. Обе жили очень уединённо, по слухам, имели деньги. Слышал от соседей, будто госпожа Л. занимается гаданьем, но не верит этому. Никогда не замечал, чтобы кто-нибудь входил в дом, кроме госпожи Л. и её дочери, дворника и врача. Многие другие лица, из числа соседей, дали такие же показания. Никто из них не посещал дом. Неизвестно, были ли у госпожи Л. и её дочери какие-нибудь знакомые. Ставни в переднем фасаде редко открывались. В заднем были всегда заперты, во всех комнатах, кроме той, где совершилось убийство. Дом хороший, не очень старый.

Исидор Мюзе, жандарм, объясняет, что его позвали в дом около трёх часов утра. У подъезда собралось человек двадцать или тридцать, старавшихся выломать дверь. Он растворил её не ломом, а штыком. Это не представило особенных затруднений, так как дверь была с двумя половинками и не заперта на задвижку ни вверху, ни внизу. Крики продолжались, пока дверь не была отворена, затем внезапно стихли. По-видимому, кричал (или кричали) кто-то в жестоких мучениях, крики были громкие и протяжные, а не короткие и отрывистые. Свидетель побежал вверх по лестнице. Достигнув первой площадки, услышал голоса ссорившихся, один грубый, другой визгливый, очень странный голос. Разобрал несколько слов, произнесенных грубым голосом на французском языке. Положительно утверждает, что это не был женский голос. Слышал слова «sacré» [10] и «diable» [11]. Визгливый голос принадлежал иностранцу. Не может сказать положительно, был ли это женский или мужской голос. Не знает, на каком языке он говорил, но думает, что на испанском. Состояние комнаты и тел этот свидетель описал так же, как мы вчера.

Анри Дюваль, сосед, по ремеслу серебряник, объясняет, что он один из первых вошёл в дом. В общем подтверждает показание Мюзе. Войдя в дом, они затворили за собою дверь, чтобы удержать толпу, которая быстро собиралась, несмотря на ранний час. По мнению этого свидетеля, визгливый голос принадлежал итальянцу; во всяком случае не французу. Не может сказать с уверенностью, был ли это мужской голос. Возможно, что он принадлежал женщине. Свидетель не знает итальянского языка. Не мог разобрать отдельных слов, но убеждён по интонации, что кричавший был итальянец. Знал госпожу Л. и её дочь. Часто разговаривал с обеими. Уверен, что визгливый голос не принадлежал которой-нибудь из них.

Оденгеймер, содержатель ресторана. Этот свидетель явился к следователю по собственной инициативе. Не зная французского языка, давал показания при помощи переводчика. Проходил мимо дома, когда раздались крики. Они продолжались несколько минут – минут десять, примерно. Крики были громкие, протяжные, выражали ужас и тоску. Вошёл в дом вместе с другими. Подтверждает прежние показания, за исключением одного пункта. Убеждён, что визгливый голос принадлежал мужчине, французу. Не мог разобрать отдельных слов. Они звучали громко, отрывисто, бессвязно, с выражением страха и гнева. Голос был резкий, не столько визгливый, сколько резкий. Нельзя назвать его визгливым голосом. Грубый голос произнёс несколько раз «sacré», «diable» и однажды «mon Dieu» [12].

Жюль Миньо, банкир фирмы «Миньо и сын» в улице Делорен. Это старший Миньо. У госпожи Л'Эспанэ было небольшое состояние. Имела текущий счёт в его конторе с весны *-го года (восемь лет тому назад). Часто вкладывала маленькими суммами. Не брала денег ни разу до последних дней: за три дня до смерти взяла четыре тысячи франков. Эта сумма была выплачена золотом и отнесена к госпоже Л. на дом приказчиком.

Адольф Лебон, приказчик «Миньо и сын», объясняет, что в вышеозначенный день он проводил госпожу Л'Эспанэ до дома и отнёс ей четыре тысячи франков в двух мешках. Дверь отворила мадмуазель Л. и взяла у него один из мешков, а её мать взяла другой. Затем он раскланялся и ушёл. Никого не заметил на улице в это время. Это переулок очень глухой.

Вильям Бирд, портной, объясняет, что он вошёл в дом вместе с другими. Он англичанин. Живёт в Париже два года. Один из первых взбежал по лестнице. Слышал голоса ссорящихся. Грубый голос, несомненно, принадлежал французу. Слышал различные слова, но не припомнит всех. Ясно слышал «sacré» и «mon Dieu». Одно время раздавались звуки как бы драки нескольких лиц – топот, борьба. Визгливый голос был очень громок, громче, чем грубый. Без сомнения, он не принадлежал англичанину. Кажется, это был голос немца. Может быть, он принадлежал женщине. Свидетель не понимает по-немецки.

Четверо из вышепоименованных свидетелей на вторичном допросе показали, что дверь комнаты, в которой находился труп мадмуазель Л., была заперта изнутри. Всё было тихо, когда свидетели добрались до этой комнаты, – ни стонов, ни шума не было слышно. Когда выломали дверь, никого не оказалось. Окна в передней и задней комнатах были заперты. Дверь между двумя комнатами была притворена, но не заперта на замок. Дверь из передней комнаты, выходящая в коридор, была заперта на замок, ключ находился на внутренней стороне. Комнатка в конце коридора в передней части дома была открыта, дверь стояла полуотворённой. Эта комната была загромождена старыми кроватями, ящиками и т. п.

Они были тщательно осмотрены и обысканы. Вообще дом был подвергнут самому тщательному обыску.

Все трубы осмотрены трубочистами. Дом четырёхэтажный с чердаком. Подъёмная дверь на крышу заколочена гвоздями, по-видимому, не открывалась много лет. Свидетели различно определяют промежуток времени между тем моментом, когда были услышаны ссорящиеся голоса, и взломом двери. Одни говорят – три минуты, другие – пять. Дверь была отворена без особенных затруднений.

Альфонсо, гробовщик, живет на улице Морг. Уроженец Испании. Вошёл в дом вместе с другими. Не входил наверх. Нервный, побоялся волнения. Слышал голоса ссорящихся. Грубый голос принадлежал французу.

Не разобрал отдельных слов. Визгливый голос – англичанина; уверен в этом. Не знает английского языка, но судит по интонации.

Альберто Монтани, кондитер, один из первых поднялся на лестницу. Слышал голоса. Грубый голос принадлежал французу. Разобрал несколько слов. Выражение их было жалобное. Не разобрал слов, произнесённых визгливым голосом. Он говорил быстро, скороговоркой. Думает, что этот голос принадлежал русскому. Подтверждает прежние показания. Родом итальянец. Никогда не слыхал русского языка.

Различные свидетели при новом допросе показали, что трубы во всех комнатах четвёртого этажа были слишком узки, чтобы пролезть человеку. Их исследовали цилиндрическими щётками, какие употребляются трубочистами. Ни одна труба не осталась неисследованной. В доме нет чёрного хода, через который убийца мог бы убежать, пока свидетели поднимались по лестнице. Тело мадемуазель Л'Эспанэ было так плотно задвинуто в трубу, что потребовались усилия четырёх или пяти человек, чтобы её вытащить.

Поль Дюма, врач, объясняет, что его пригласили освидетельствовать тела на рассвете. Оба они лежали на холсте, на кровати, в той комнате, где был найден труп мадемуазель Л. Тело её было исковеркано и покрыто ссадинами. Это объясняется тем, что его засунули в трубу. На горле, под подбородком, оказались глубокие царапины и синие полосы – очевидно, следы пальцев. Лицо страшно посинело, глаза выкатились, язык прокушен. Под ложечкой замечен огромный синяк, происшедший, очевидно, вследствие надавливания коленом. По мнению г. Дюма, мадемуазель Л'Эспанэ задушена неизвестным лицом или лицами. Тело матери страшно изуродовано. Все кости на правой ноге и руке более или менее изломаны. Левая tibia [13] переломлена, также все рёбра на левой стороне. Всё тело усеяно синяками. Трудно решить, как произошли все эти повреждения. Тяжёлый деревянный брус или полоса железа, стул – вообще всякое тяжёлое, тупое, грузное орудие в руках очень сильного человека могло привести к таким результатам. Женщина не могла бы нанести таких ударов. Голова покойной была совершенно отделена от тела и жестоко изуродована. Горло перерезано каким-нибудь острым инструментом – вероятно, бритвой.

Александр Этьен, хирург, был приглашён освидетельствовать тела одновременно с г. Дюма. Подтверждает показание последнего.

Больше ничего сколько-нибудь важного не удалось выяснить, хотя были допрошены ещё различные лица. Такого таинственного и загадочного убийства ещё не случалось в Париже. Полиция совершенно сбита с толку.

Нет и тени намёка на разгадку этой тайны».