Гаст (ЛП) - Ли Эдвард

Костолом выставил свою длинную винтовку, как баррикаду.

- Приказ мистера Гаста, сэр, - крикнул он в ответ. - Никаких палаток со шлюхами сегодня вечером, и никакого виски...

Моррис был возмущен, его ожидания были разрушены.

- Вы его слышали, - сказал Полтрок.

- Ну и черт с ним! Сегодня же пятница! Мы же не заслужили ее, как бы тяжело мы ни работали на этой неделе. Почему мистер Гаст отменяет наше веселье?

- Потому что он босс, так что причина не имеет значения.

Индианки затараторили в ответ на своем языке, явно раздраженные.

- Я сказал, убирайтесь!

Другой охранник поспешил на помощь.

- Дахдея! - крикнул он женщинам и указал назад. - Наха!

Наконец женщины поняли это и стали пробираться назад тем же путем, каким пришли.

- Вот это да, - сетовал Моррис. - Черт, теперь я, наверное, никогда не смогу пошалить с этой большой синицей...

"Интересно, почему Гаст приказал им уйти", - подумал Полтрок.

Звук медленных копыт привлек его внимание: Каттон вел свою лошадь.

- Вот она, сэр, - он сел и передал поводья Полтроку. - Жаль, что мистер Гаст отменил пятничную посиделку и все такое. Надеюсь, он не разочарован нашей работой в последнее время.

- Значит, вы тоже об этом слышали, - сказал Полтрок. - Мне и самому немного любопытно. Мне кажется, это была одна из самых продуктивных недель.

- По крайней мере, мне так кажется, - Каттон тоскливо улыбнулся. - Вы уверены, что не хотите, чтобы я помог вам посчитать рельсы, сэр?

- Нет.

- Тогда ладно, мистер Полтрок. Я отправляюсь получать свое жалованье, не то чтобы мне было на что его тратить, ведь сегодня нет ни шлюх, ни виски, - Каттон поманил Морриса. - Давай, Моррис! Давай-ка встанем в очередь за зарплатой, а то так и будем стоять в конце ее!

Двое мужчин ушли. Полтроку было видно, как Фекори и его бульдог-охранник установили пункт выдачи денег. Там быстро образовалась шумная очередь.

Полтрок вывел свою лошадь. Было ли сегодня в воздухе что-то странное? В каком-то смысле это всегда было так, но он никогда не мог определить, что именно.

Двое молодых белых рабочих переговаривались, выгружая ящики с гвоздями из десятифутовой ручной тележки.

- И он сказал мне, что видел ее в окне, как она выпячивает сиськи и подпрыгивает. И соски у нее большие.

- Да? - сказал другой парень с извращенным видом.

- Сказал, что похоже, что она разговаривает с кем-то в комнате, но он знал, что мистер Гаст был на юге на линии - примерно в то же время, когда мы начали прокладывать первый путь через границу, - так что он подумал...

- Если ее мужа нет в городе, с кем она разговаривает? - подсчитал второй парень.

- Ага, да еще и с голыми сиськами в придачу!

Полтрок сначала не слушал, но, когда парень заговорил, он остановил лошадь и навострил ухо.

- И у него уже было несколько штук, когда смена сорвалась и ушла к "Кушеру", так что в следующее мгновение он уже карабкался по шпалере на балкон.

- Нет!

- Не вру. Потом он забрался туда и заглянул.

- Ну, черт возьми, да ладно! Что он увидел?

Рассказчик понизил голос, скрывая острую ухмылку.

- Она в черном платье, все в порядке, а потом она садится в большое модное кресло, пьет вино, сидит, раздвинув ноги, и знаешь что?

- Что? Что!

- Она была полностью выбрита. Ни единого волоска на ее пизде нигде не было.

- Ты лжешь, Джори!

- Это правда, помоги мне господи! И пока она сидела и разговаривала с тем, с кем разговаривала, она немного поиграла с собой, возилась с этим милым пирогом и даже пососала каждый из своих сосков...

- О, черт, чувак, я не могу этого вынести...

- Тогда, наконец... - он наклонился ближе. - Наконец, она подошла к кровати и начала трахаться с парнем, очень долго... и тогда он понял, что это один из рабов.

- О, Боже... Что он сделал? Он рассказал?

- Нет, черт возьми, ты, тупица! Если бы он это сделал, ему пришлось бы объяснять, что он вообще делал на балконе миссис Гаст!

- За это его посадили бы на столб, минимум на неделю.

- Думаешь, он этого не знал? Так что, черт возьми, он не мог ничего сказать. Но он оставался наблюдать некоторое время. Сказал, что у этого ниггера член был как рукоятка молота, и он погружал его в миссис Гаст каждый дюйм до самых яиц...

- Вы, парни! - крикнул Полтрок. Оба рабочих в ужасе посмотрели вверх. - Немедленно прекратите эти разговоры, и навсегда, слышите?

- Да-да, сэр, мистер Полтрок. Мы просто...

- Чушь. Вы распространяете грязные недостойные разговоры, как пара бродяг! - Полтрок ткнул одного из них пальцем в грудь. - Больше никогда так не говори. Никому ничего подобного не говори! Никогда! Здесь и так нелегко, и нам не нужны клевета и разговоры в строю.. Вам, парни, хорошо платят, так что не стоит пренебрегать прекрасным человеком, который вам платит. Если не хотите, я сам ему скажу.

Один из парней был близок к слезам, а другой заикался:

- О, нет, нет, сэр, мистер Полтрок, пожалуйста, не делайте этого...

- Я именно так и сделаю.

- Пожалуйста, пожалуйста, Боже мой, мы никогда не будем говорить ничего подобного...

- Костоломы отхлестают вас обоих девятихвосткой, потом вас уволят и вышлют, и вы не сможете вернуться в Теннесси. Вам придется жить в лесу с индейцами и питаться собачатиной и харчами, и это только в том случае, если они не решат снять скальп с вашей тупой белой задницы и съесть вас.

- Мы клянемся, сэр, клянемся Богом на небесах, что никогда больше не будем говорить подобную чушь.

- Лучше не надо. А теперь складывайте эти чертовы ящики с гвоздями и идите к линии оплаты.

- Да, сэр, да, сэр, да, сэр...

Полтрок сел на коня, окинул их взглядом и направился к строю. По крайней мере, наводил на них страх Божий. Впрочем, он слышал и не такое: на железной дороге ходили слухи, да и в городе тоже, независимо от того, была ли вся бригада в отпуске или нет. Несколько человек были казнены за то, что осмелились рискнуть с распутной миссис Гаст. А Полтрок подумал:

"Миссис Писс..."

Он тоже слышал эти слухи и даже чувствовал запах мочи, когда ему случалось находиться в доме.

Он смахнул его с головы и медленно повел лошадь на север. Пора было отвлечься от всего, что беспокоило его последние четыре года, - от всего, что, как он знал, было неправильно...

* * *

"Тянет на две мили в неделю", - понял Полтрок.

Его глаза следили за дорожкой, подсознательно считая каждый кусочек рельса. Он делал это каждую пятницу вечером с 1857 года, когда они начали работать. Даже лошадь знала эту задачу; она шла медленным шагом по дорожке, пока ее хозяин сидел в седле и считал. Время от времени он записывал цифры в свою книгу, а затем моргал.

"Это уже прогресс. На прошлой неделе мы проехали 2,4 мили, а на этой..."

Полтрок остановил лошадь, услышав звук копыт. Индейцев в этих краях утихомирили, но на всякий случай он уже снял с кобуры свой кольт 36-го калибра. Солнце уже почти зашло, но через мгновение он разглядел, кто это: Моррис.

- Держитесь там, мистер Полтрок! - Моррис помахал рукой.

С ним был всадник.

- Просто я хотел кое-что спросить...

Полтрока это не интересовало.

- Вы не видели мистера Гаста?

- Нет, сэр...

- Значит, вы не слышали, по какой причине он отменил обычные пятничные гуляния...

- Нет, сэр, не слышал, но... - Моррис, казалось, был чем-то взволнован, и тут Полтрок заметил, что он действительно делит спину своей лошади с другим всадником.

"Эта индианка..."

Молодая индианка крепко обхватила Морриса за талию.

- Я догнал этих индейских шлюх, пока они не успели вернуться в свою резервацию, и подцепил вот эту - большую синицу.

- Понятно, - ответил Полтрок.

- Не мог смириться с мыслью, что вечер пятницы пройдет не по плану, - Моррис подъехал к нему и остановился. - Десять центов за рулон - вот что она берет, как и другие, которые старее и уродливее...