Инкубы (ЛП) - Ли Эдвард

Которые терзают и пожирают меня, как странные безликие мужчины,

Которые приходят и срывают меня, как цветок.

"Ты попала в точку, милая", - подумал Джек.

Она писала о "Подземелье"? Сила. Демоны. Безликие. Он закрыл журнал и отодвинул его подальше.

- Не мог бы ты взбодриться? - крикнул Крейг, поднимаясь. - Каждый день на поверхности - хороший день. Это правда, я прочитал это на стене в туалете.

Джек знал, что откладывает вопрос. В кармане брюк он чувствовал отпечаток своих ладоней.

- Я также прочитал твой номер телефона на стене в туалете, не так ли?

- Ты, должно быть, оставил его там после того, как трахнулся со мной в последний раз.

- Я коп, я трахаюсь с людьми каждый день. Это моя работа, - сказал Джек.

"Но, вероятно, это ненадолго", - напомнил он себе.

- На самом деле мне нужен твой совет. Мне нужно еще немного мудрости этого бармена.

Крейг подбросил сигарету "Мальборо Лайт" в воздух и поймал ртом кончик фильтра.

- Валяй.

- Когда этичный человек понимает, что пора сделать что-то неэтичное?

- С каких это пор ты стал этичным?

- Забавно.

- Мы говорим о законном или незаконном?

- Давай просто скажем, что мои намерения не полностью соответствуют требованиям закона.

- Не знаю, стоит ли мне это слышать, Джек. Разве в законах нет чего-то о дополнительном предвидении? Неспособности сообщить о преступных намерениях другой стороны?

- Ты бармен или гребаный юрист? Назови это "помощь другу".

- Это что, похоже на перепихон с намерением взяться за руки?

Джек рассмеялся.

- Теперь ты понял.

- Вот лучший совет, который я могу тебе дать, - Крейг зажег спичку одной рукой. - Готов? Это серьезно.

- Я готов.

- Мужчина должен делать то, что должен.

Откровенная неоригинальность этого заявления подействовала на него как удар по психике.

"К черту этику, - решил Джек. - Что я могу потерять, кроме карьеры, которая, вероятно, уже потеряна?"

- Спасибо за совет, - сказал он. - Еще увидимся.

Он спрыгнул со стула и вышел из бара.

* * *

Что его ждет, если его поймают? Штраф? Испытательный срок до суда? Ради бога, они бы не посадили полицейского в тюрьму. Не за первое нарушение, незаконное проникновение.

Тем не менее, это было незаконное проникновение, так же как дерьмо под любым другим названием все равно оставалось дерьмом. Джек никогда не был силен в этом. Однажды он выбрал подсобное помещение в квартире, чтобы добраться до телефонной линии одного наркоторговца. Один ковбой торговал крэком в "Джемейксе", поэтому Джек поставил "жучок" на его звонок и слушал его достаточно долго, чтобы определить время и место следующей встречи. Позже сделка была расторгнута, и окружные наркополицейские ждали своего часа. Нарушать закон, чтобы арестовать нарушителей закона, было справедливо. Неэтично? Определенно. Но такими же были наркоторговцы и убийцы.

Он вернул ключи Веронике в тот вечер, когда они расстались. Он вспомнил увядающую сирень на барной стойке и то, как холодно она выглядела, когда сидела на табурете и ждала его, как дрожала. Он вспомнил, каким мрачным был ее голос, и как отчаянно ему хотелось умолять ее, дать их отношениям еще один шанс, когда он наблюдал, как все рушится у него на глазах.

Джек вспомнил все.

У нее была небольшая квартира недалеко от Форест-Драйв, тихие соседи, вокруг не было ни души.

"Выгляди как обычно", - напомнил он себе.

Он подошел к двери, как к своей собственной. Задвижка была сложной; ему пришлось поддерживать идеально ровное давление на натяжной ключ, когда он проводил двойным крючком по 18-миллиметровому пазу для ключа. Потребовалось несколько повторных нажатий, прежде чем штифты поддались. Замок открылся так быстро, как будто у него был ключ.

Открывая дверь, он подумал о сейфе. Единственные окна Вероники выходили на лес позади дома; включенный свет не выдал бы его. Помещение казалось меньше, не таким воздушным, а тишина казалась еще более напряженной. Джек сразу почувствовал себя тем, кем и был на самом деле: нарушителем границы, взломщиком. Он представил, как на него надевают наручники и уводят городские копы.

Сначала он заглянул в блокнот, который она держала рядом с телефоном на кухне. Там было написано "Яйца, молоко, томатная паста и позвонить Стьюи по поводу контракта с Абрамсом".

- Черт, - пробормотал он.

Он пошел в спальню.

Здесь было еще больше воспоминаний. Еще больше призраков.

"Просто уйди", - сказал он себе, но сейчас не мог.

Здесь была кровать, в которой он спал с ней и занимался любовью. Здесь была ванная, в которой они вместе принимали душ, и зеркало, перед которым он так тихо одевался по утрам, чтобы не разбудить ее. Завязывая галстук, он видел ее спящую в отражении. Сколько раз он стоял на этом самом месте? Сколько раз он говорил ей, что любит ее, в этой самой комнате?

Когда он вторгся на чужую территорию, он потер лицо. То, в чем он находился сейчас, было частью его прошлого, еще одним мертвым провидением.

"Что я делаю?" - он впервые задался логическим вопросом.

Это было безумие, бессмысленность, мазохизм. Он пришел сюда просто за подсказкой о местонахождении Вероники, и теперь чувствовал, что его переполняет чувство, что их любовные отношения умерли. "Они умерли, - подумал он, глядя на себя. - Умерли, умерли, умерли. Она тебя больше не любит. Ее любовь к тебе мертва".

- Мертва, - пробормотал он.

Воспоминания вскоре нахлынули на него и сокрушили. Когда-то она любила его, он был в этом уверен. Почему она перестала это делать? Что случилось, что ее чувства так внезапно изменились? Это было несправедливо, ведь его чувства не изменились, не так ли?

"Почему ты не можешь просто отпустить ее? - он не столько просил, сколько умолял себя. - Вероника больше не любит тебя, так почему ты не можешь забыть об этом?"

Прошлое действительно было призраком, как и его любовь - жестокий призрак, питающийся им, высасывающий его кровь.

Он заставил себя начать поиски. Спальня, кухня, комната для гостей в задней части дома - нигде не было ничего, что могло бы подсказать, где она находится.

Он сел за кухонный стол, надеясь, что видения рассеются. Он был слишком сбит с толку, чтобы сосредоточиться на чем-либо.

"Призраки, - подумал он. - Призраки в каждой комнате. Даже здесь".

Сколько раз он ел с ней за этим столом? Однажды он даже занимался с ней любовью, стоя, когда Вероника легла на спину.

- Спальня слишком далеко, - сказала она и притянула его к себе. - Я хочу тебя прямо здесь и сейчас.

- На кухонном столе? - воскликнул он.

- Верно. На кухонном столе.

Теперь каждый образ преследовал его, он чувствовал себя беспомощным.

"Прекрати это!"

Он чувствовал, что если не успокоится, то может развалиться на части.

"Думай. Ты пришел сюда, чтобы..."

Но он не нашел ничего, что могло бы указать на ее местонахождение. Он везде проверил, нет ли чего-нибудь: записки, номера телефона, как проехать. Она сказала, что Хоронос пригласил ее на "эзотерический отдых". Должно быть, она что-то записала по этому поводу.

Он подумал о знаменитом украденном письме Эдгара По.

"Иногда то, что мы ищем больше всего, находится у всех на виду".

На кухонном столе лежала стопка писем. Счет за электричество, уведомление о продлении срока действия журнала "Художественные новости" и какая-то нежелательная почта. Но на самом верху стопки лежало именно то, что он искал.

Это было похоже на приглашение на свадьбу, необычная белая открытка с позолоченной каймой:

Дорогая мисс Полк!

Было приятно с вами познакомиться. За те несколько минут, что мы поговорили, я ушел с чувством глубокого удовлетворения; у нас много общего. Я хотел бы пригласить вас в свое поместье на то, что я называю "эзотерическим отдыхом". В нем примут участие еще несколько местных деятелей культуры. Это то, чем я занимаюсь уже долгое время - называйте это индульгенцией. Это творческая встреча, на которой мы можем познакомиться с самими собой и своей работой. Если вы хотите присоединиться к нам, пожалуйста, свяжитесь с моим секретарем, указанным ниже, чтобы узнать, как добраться.