Гаст (ЛП) - Ли Эдвард

Маршал заглядывает в комнату, но когда он оборачивается к тебе, лицо его теряет всякий цвет, и, хотя это не может быть правдой, ты можешь поклясться, что за то время, которое ему понадобилось, чтобы заглянуть в эту комнату, некоторые его волосы поседели.

Он проводит рукой по твоим глазам и разворачивает тебя к себе.

- Убирайся из этого дома, девочка. Убирайся прямо сейчас и не возвращайся.

- Но, сэр, что в...

- Уходи немедленно! Беги на городскую площадь, звони в колокол и скажи всем, чтобы шли сюда и помогли мне.

- Но...

- Иди! - и он толкает тебя к ступенькам. Ты спотыкаясь, спускаешься по лестнице. Ты слышишь, как он плачет: - Боже, защити нас, мой дорогой Бог, защити нас...

Внизу просторное фойе кажется маленьким и очень темным.

Когда ты поворачиваешься, твое сердце снова замирает, и ты едва не вскрикиваешь.

За столом сидит мужчина и что-то пишет. Он смотрит на тебя с раздражением.

- Кто ты, дитя? - спрашивает скрипучий голос.

- Гарриет...

- Ах, да. Шлюха... - он возвращается к писанине.

Через мгновение ты узнаешь его по дурацкой красной шляпе и металлическому носу: это один из служащих мистера Гаста, который когда-то заплатил за то, чтобы посмотреть, как ты срешь.

- Тебе лучше уйти отсюда, - бормочет он, не глядя на тебя. - Даже в тяжком грехе своей блудливости ты благословеннее всех, кто когда-либо ступал сюда.

Ты совершенно его не понимаешь.

Он встает из-за стола. В его руке - пачка продолговатых бумаг, которые он засовывает в один из многочисленных слотов для писем. - Они мне больше не понадобятся... - его маленькие глазки обшаривают темную комнату. - Так же, как я больше не понадоблюсь этому месту.

Теперь он протягивает руку, ладонь полна золотых монет.

- Возьми это. Я выпишу тебе квитанцию.

Ты качаешь головой, отказываясь.

Его пальцы выхватывают одну монету.

- Возьми хотя бы эту десятидолларовую монету. Она ведь принадлежит тебе, не так ли?

- Нет...

- Мое время здесь подошло к концу, как и твое, - он снимает свой накладной нос, обнажая прогрызенные дыры. - Помолись, блудница. Тебе есть за что быть благодарной. Ты проживешь долгую-долгую жизнь, у тебя будут дети, внуки и правнуки, и ты умрешь в день, когда Троцкий будет убит.

Твой взгляд замирает.

- Что?

Он уходит в прихожую.

Дом словно отталкивает тебя; ты едва не падаешь с парадных ступеней. Труп господина Гаста снова повернулся на веревке лицом к твоему выходу. Ты, спотыкаясь, спускаешься по тропинке, измученная своим свидетелем. Перед тем как броситься бежать, ты видишь, как последний краешек солнца тает над далекими хлопковыми и соевыми полями, освещая множество черепов на палках, и еще ты видишь, как та пестрая шавка, что сбежала из комнаты наверху, трахает других бездомных собак во дворе, и в этот момент тебе кажется, что сам Люцифер только что послал тебе поцелуй.

Ты падаешь на колени...

ГЛАВА 11

(I)

...на колени перед унитазом, чтобы блевать сильнее, чем когда-либо в жизни.

"Твою мать, черт побери", - подумал Колльер в безумной суматохе, морщась.

Он не помнил, как дошел до туалета, но помнил кошмар...

С каждым толчком рвоты в спальне раздавался сигнал будильника. Образы из кошмара нахлынули на него, и призраки дискомфорта запульсировали в его анусе и левом соске. Когда он закончил, его желудок сжался в комок, а рвота плавала в унитазе, как дюймовая каша.

"Худший сон в моей жизни..."

Он сидел на полу в ванной, положив голову на колени. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что смотрит прямо на свой пенис, настолько сморщенный от ужаса, что он был похож на гриб, сидящий на его мошонке.

Впервые в жизни ему приснилось, что он женщина.

И не просто женщина, а шлюха времен Гражданской войны...

Когда он больше не мог выносить жужжание будильника, он поднялся и выключил его. Было двадцать пять минут седьмого.

"Вот черт, - вспомнил он. - Церковь".

Пока он принимал душ, неприятные ощущения в животе обострились, когда он вспомнил нелепый случай с Лотти и, что еще хуже, ужасную галлюцинацию, когда эти четыре маленькие руки ласкали его...

И собака.

"Прошлой ночью я получил тройной удар", - простонал он, одеваясь.

И этот запах мочи был плодом его воображения или...

Внизу послышались разговоры рано поднявшихся за легким завтраком, который миссис Батлер подавала каждое утро. Колльер быстро прошел мимо двери в столовую, чтобы его не заметили. Перед тем как уйти, он бросил мимолетный взгляд на аквариум с черепахами. Что-то показалось ему неправильным, а потом он понял, что дело в отсутствии звука в аквариуме.

"Ну и дела", - подумал он.

Пластиковой трубки от воздушного насоса уже не было. Затем он повернулся к двери и заметил...

Причудливый антикварный стол стоял в стене, рядом с маленьким портретом миссис Гаст. Точно на том же месте, что и во сне. Колльер знал, что прошлой ночью его сновидческий ум был весьма изобретателен, создавая нездоровый сон из кусочков услышанного.

"Меня зовут Гарриет, и меня только что изнасиловали в задницу, а потом я увидела того странного маленького чувака, сидящего за столом, - парня с уродливым носом". Разумеется, в голове у него всплыл рассказ Доминик о похожем человеке, сидевшем за тем же столом во время свадебного приема. Он перечитал крошечную металлическую табличку: ОРИГИНАЛЬНЫЙ ПИСЬМЕННЫЙ СТОЛ ИЗ КЛЕНА - СТИЛЬ КОРОЛЕВЫ АННЫ - СЕЙВОРИ И СЫНОВЬЯ - 1779 ГОД.

"Ничего особенного, - он знал, но... - Во сне я видел, как парень положил стопку бумаг..."

Его пальцы один за другим проникали в прорези для писем. Прорези были довольно глубокими. В одной из них он нашел непонятную визитную карточку с надписью "СЭКОНОМЬТЕ НА МОРСКОЙ ЕДЕ! ГОЛЬФПОРТ, ФЛОРИДА". Карточка была явно новой. Он просунул пальцы в следующую щель...

"Что-то там..."

Ловко и с некоторым трудом указательному и среднему пальцам удалось что-то подцепить и вытащить.

Пачка очень старых, вересково-серых листов бумаги, продолговатой формы, примерно семь дюймов на три. Те самые, которые, как он видел во сне, человек положил в этот самый стол.

"Не пугайся", - предупредил себя Колльер.

На первый взгляд это казалось невозможным, но совпадение объяснялось гораздо проще.

"Я заметил их, когда впервые увидел стол, но не осознавал этого..."

Или так он надеялся.

Толщина стопки была около шестидесяти, и некоторые из них были белыми, а не вересково-серыми. Он уже видел такие раньше, в одной из витрин миссис Батлер. Это были платежные чеки той эпохи, и он полагал, что они могут быть в меру ценными для коллекционера. Он прочитал первый.

Получено от: мистера Дэвида Барнетта, агента компании "ВОСТОЧНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА ТЕННЕССИ И ДЖОРДЖИИ", пятьдесят долларов. Дата: 30 апреля 1862 года, а внизу была нацарапана подпись: Уиндом Фекори

"Уиндом Фекори, - подумал Колльер. - Человек, в честь которого назван банк. Человек с золотым носом..."

Колльер отщипнул несколько чеков и положил их в карман.

"Может быть, мистер Сут знает, что это за вещи".

Остальные он положил обратно в щель.

"Но что делать с остальным кошмаром?

Моррис, тот самый парень из борделя, - подумал он. - Разве я не видел его имя на одной из витрин? Несомненно, один из железнодорожников Харвуда Гаста. Но все это можно было объяснить подсознательными воспоминаниями; даже тупую, но четкую боль в левом соске можно было объяснить".

Колльеу пришлось задуматься, не ищет ли он сейчас доказательств чего-то сверхъестественного.

"Интересно, что сказал бы психотерапевт? Доктор, прошлой ночью мне приснилось, что я женщина и меня имеет в задницу большой член грубого железнодорожника. А еще я напился с кучей геев".