Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

В итоге вежливость переборола терпение, и парень сказал как есть:

— Лиза, я, конечно, всё понимаю, но только за сегодня мой мозг переработал четыре с половиной петабайта данных. Можно я посплю, а?

— Сухарь! — обижено бросила ему Лиза, кинув в своего обидчика одной из подушек.

Но Борису было плевать. Получив новую подушку, он разместил ее на лице и тут же засопел.

Девушке, неожиданно оказавшейся в одиночестве, вдруг стало стыдно. Стыдно за всё своё поведение. Ведь Борис оказался неплохим парнем! Даром что деревенщина. А ещё он оказался надёжным товарищем, и всю их миссию на Земле 505 на своих плечах тащил именно он! А Лиза только создавала неприятности.

И тем не менее Борис ни разу её не упрекнул. За это Лиза была ему невероятно благодарна, однако признаться в этом даже себе было выше её гордости.

Не понимая, что до конца хочет сделать, девушка встала со своего неудобного дивана. На секунду поколебавшись, всё-таки взяла пару оставшихся подушек, подложив их под локти Бориса.

В тот момент Лиза поняла, что она хочет не просто быть лучшей во всём, но и приносить пользу. Теперь она особенно ясно осознавала разницу между этими стремлениями.

Глава 15

Сколько же нужно часов сна зрелому мужчине в его тридцать пять? Восемь? Двенадцать? Мне хватило шести часов отдыха. Проснувшись в своём временном пристанище, я на мгновение почувствовал панику, но засветившаяся крышка отъехала, не дав страху овладеть мной.

Как только между крышкой и корпусом появилась щель, в мои глаза ударил слепящий свет. Будто мои глаза быстро адаптировались, и я увидел, что мои спутники-комсомольцы спят, свернувшись калачиками на жутко неудобных диванах.

Опустив ноги, я почувствовал холод пола под своими пятками. И вдруг осознал, что со мной что-то не так. Внимательно прислушиваясь к своему телу, я сначала пожал плечами, затем осмотрел свои руки — никаких видимых изменений. Тем не менее моё подсознание, более тонко чувствующее состояние тела, упорно подсказывало, что что-то было не так.

И только поднявшись на ноги, я понял, в чём дело: всё было слишком высоко. Мозг, не привыкший к странному изменению высоты, паниковал, и я, чтобы не упасть, для верности встал на четвереньки и поковылял к стулу с вещами.

— Мэлс? — сонно промычала Гагарина. — Что ты делаешь?

Я же вцепился в штаны и неуклюже напяливал их на внезапно ставшие слишком длинными ноги.

— Скажем так, это не самое стремное, за чем ты могла меня застать!

Лиза тем временем тоже отошла от сна и сладко потянулась. А я, в свою очередь, перевёл взгляд на Бориса. Парень обложился подушками и продолжал сладко спать. Подушек, кстати, у него было раза в три больше, чем у Гагариной.

— Сколько сейчас времени? — спохватилась девушка, но тут же сама ответила на свой вопрос. — Боже, ещё только седьмой час!

Но тут же смягчилась.

— Неважно.

— Лиза, — плохо пытаясь спрятать тревогу в голосе, позвал я девушку. — А что произошло? Почему мой вестибулярный аппарат так шалит?

— Борис тебе ведь вчера всё объяснил.

Я покачал головой.

— Разве нет? — удивилась Гагарина.

— Твоё тело находилось в очень плохом состоянии. Лишние запасы жира, высокий холестерин, крайний недобор мышечной массы. Ну и рост тоже.

— Чем тебя мои метр семьдесят не устраивают? — нахмурился я.

— Метр шестьдесят восемь, — усмехнувшись, поправила она меня. — И почему мальчики всегда любят преувеличивать?

Но тут же прикусила язык, сменив тон на хоть какое-то подобие участия.

— Рост оригинального Сумрака — метр восемьдесят, — мягко пояснила она. — «Турист» до этого не был с тобой знаком, а потому ничего не заподозрил. Но вот те, кто знаком с Сумраком лично, а тем более другие Часовые, такой момент не упустят.

— И что вы сделали? — уже понимая, что услышу ответ, всё же спросил я.

Борис пожал плечами.

— Полное восстановление организма до состояния Сумрака за один сеанс невозможно. Поэтому я выбрал программу с максимальной щадящим режимом. То есть глубокое восстановление здоровья плюс увеличение роста. С точки зрения медицины это неправильно, и тебе несколько дней будет не очень, без подобных предосторожностей…

— Ну спасибо вам, комсомольцы! — улыбнулся самой широкой улыбкой я.

Мочевой пузырь, как это было обычно по утрам, больше не тревожил. Да и со зрением вдруг всё встало необычайно хорошо! Будто обновил компьютер, и, впервые войдя в любимую игрушку, только и можешь, что наслаждаться графонием! У меня так с «Ведьмаком» из «Школы плотвы» было.

— Буди Бориса, — наконец разобравшись с одеждой, я, осторожно расставив руки, пытался привыкнуть к новому росту. — Он обещал отправить меня домой.

Казалось бы, какие-то двенадцать сантиметров роста, а как меняется восприятие мира!

— Э-э-э… — мгновенно проснулась Лиза.

— Да шучу я! — усмехнулся я, чувствуя как вдруг стали тесны обычно просторные джинсы. — Мне бы приодеться.

И, засунув руки в карманы, слегка подтянул их, от чего подвернутые джинсы теперь едва закрывали колени.

— Теперь надо заказать такси. В Москве же есть такси?

Комсомольцы переглянулись.

— Да, в Москве есть такси, — деликатно улыбнулась Лиза. — Вот только Сумрак не ездит на такси!

— Стоит тебе появиться на площади перед башней Часовых, и тебя затопчут твои же фанаты! — не скрывая приподнятого настроения, добавил Борис.

— Скорее, зафотографируют, — поддержала его Лиза.

А я про себя отметил, насколько сблизились мои комсомольцы.

Лиза была рождена в семье научной интеллигенции. Мама — эктобиолог на кафедре МГУ. Отец — историк с всесоюзным именем, и сейчас копает Бактрийское царство где-то на окраине Узбекской АССР. Дед у Лизы так и вообще почти полный аналог нашего Гагарина!

А вот с Борисом всё диаметрально наоборот. Отец Бориса — Юрий Голубчиков, образцовый колхозник! Он, как и все чувашские предки, жил на земле, работал на земле и иного счастья для себя не видел. В отличие от сына.

С самого детства Борис стремился получать знания. Он даже отказывался от школьных завтраков, чтобы потратить деньги на вычислительные мощности Системы. Что очень не нравилось отцу. Он видел в Борисе свою смену и считал его увлечение соник-технологиями ребяческой забавой, которая уйдёт вместе с юношескими прыщами.

Это и стало причиной семейного конфликта между ним и его родителями. Кажется, парень так стремился стать часовым, чтобы доказать отцу, что был прав. И чтобы он наконец начал им гордиться.

Вот такой вот абсурдный тандем крестьян и интеллигенции. Ей-богу, первое время я думал, что внутри этого коллектива скоро разразится своя гражданская война. Но нет, ребята даже поладили.

Хотя чему тут удивляться? Общие неприятности, как и общие тайны, сглаживают и не такие классовые разрывы.

— Клавдия Леонтьевна, дорогая! — позвал я виртуальную домоправительницу башни Часовых.

— Да, Сумрак? — тут же отозвалась она.

— А наличествует ли у нас какой-то транспорт для передвижения по городу?

— Я могу запросить автомобиль из кремлёвского автопарка. Примерное время подачи машины три с половиной минуты.

Я улыбался, наблюдая как вытянулись лица моих комсомольцев. Даже Лиза, как оказалось, живущая со мной в одной высотке на Котельнической Набережной, не ожидала подобного.

— А может быть, у нас есть личный автопарк?

— Минус третий этаж, — отрапортовала Клавдия Леонтьевна. — Но штатные водители в отпуске.

— Это даже хорошо! У меня есть свой, проверенный! — улыбнулся я, нехорошо посмотрев на Лизу.

Несколько минут спустя, минус третий этаж башни часовых. Гараж.

— Твою Нибиру! — не сдержала эмоций Лиза. — Быть такого не может!

Выскочив из лифта, Гагарина не могла сдержать детских эмоций. Такую сцену я уже наблюдал с четырёхлетней дочерью, когда впервые привёл её в магазин игрушек и сказал: «Выбирай всё, что хочешь!»