Марс наш! (СИ) - Поляков Эдуард Павлович

— Иди на обгон автобуса и пристройся спереди.

Лиза лишь пожала плечами, и когда манёвр был произведён, я развернулся на заднем сидении Кабриолета и посмотрел на водителя. Сухощавый мужчина предпенсионного возраста. Выбрит до синевы, в интересной шофёрской фуражке, он узнал меня. И, улыбнувшись, я отдал старику честь.

Шофёр автобуса тоже улыбнулся, и когда контакт был налажен, я указал ему на ближайшую автобусную остановку.

— Сумрак, ты чего задумал? — предчувствуя нехорошее, спросила Лиза, уже подводя красный кабриолет к тротуару.

— Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте, — улыбнулся я, процитировав слова детской песенки. — Представь эмоции детей, когда их школьный автобус останавливает сам Сумрак и угостит всех детей мороженым!

— Обалдеть, — видимо, поставив себя на место детей, расплылась в улыбке Лиза.

— Да и ларёк «СоюзПечати» рядом. Мне нужен блокнот.

— Блокнот? — переспросил Борис. — А чем тебя цифровой блокнот для заметок не устраивает?

— Увидишь, — подмигнул я, намекнув на новый сюрприз.

Ну а что я должен был ему сказать? Что внезапно преодолел творческую импотенцию и собираюсь набросать скелет нового романа⁈ Да и зачем поднимать такие разговоры, когда «Чайка» уже остановилась, и при моём появлении остановка вдруг превратилась в центр стихийной демонстрации!

Подскочив к ларьку «СоюзПечати», я выбрал толстый блокнот книжного формата и пару гелевых ручек. Подумав, попросил ещё один блокнот, но уже на пружине. Ведь сдаётся мне, что Сумрака не отпустят без автографов.

— Ну что, пионеры, — пользуясь дополнительными двадцатью сантиметрами к росту, я окинул взглядом детвору в алых галстуках. — Строимся в колонну по одному! Учителя и отличники — вне очереди!

И понеслась! Обнять молодую, заливающуюся краской учительницу младших классов, сфотографироваться, оставить несколько тёплых строк на листочке в клеточку. И всё по новой! Пожать руку водителю автобуса, оставить на листке: «С бесконечным уважением к шоферскому труду, Мэлс „Сумрак“», и автограф!

Уже к семидесятому автографу я начал жалеть о благородном порыве. К сто пятидесятому — рука начала ныть и отваливаться. А на сто восьмедисятом у меня закончился второй блокнот.

Но главное, в ларьке у автобусной остановки, что прятался под солнечным зонтом, неожиданный для самой продавщицы закончилось мороженое! Это и стало поводом откланяться от внезапной автограф-сессии, а также сослаться на невообразимо загруженный график.

Но тем не менее, когда под задорные выкрики москвичей наша «Чайка»-кабриолет наконец тронулась, я чувствовал себя счастливым, как ребёнок!

Глава 16

— Рука не затекла? — усмехнулась Лиза, глядя как я разминаю пальцы.

Несмотря на то, что ей вместе с Борисом битый час пришлось работать на подхвате, раздавая мороженое, она была в приподнятом настроении.

Я усмехнулся, вспомнив автограф-сессии «Эпохи Техно». Тогда книги под автографы для открытого мероприятия иногда измерялись центнерами!

— Да опыт есть, просто отвык малость. Так бывает, когда автор вдруг начинает плохо писать.

Тем временем яркая, только-только одевающаяся в зелень Москва завораживала меня настолько, что иногда я терял нить разговора. Каменные барельефы сталинок, а под ними — очередная явно туристическая группа.

Причём все в пионерских галстуках!

— Китайцы, — со знанием дела пояснила Гагарина. — Сейчас почти в каждой школе есть программа обучения по обмену с братскими республиками.

Я улыбнулся. За спиной ещё виднелась сталинская высотка Часовых, то тут, то там на перекрёстках мелькали жёлтые бочки с квасом, и пионеры навевали отчётливый флёр счастливого Советского Союза.

В нем мне посчастливилось родиться, но так его никогда и не увидеть.

И вся эта Советская идиллия удивительно гармонично вплетала в себя парящие в нескольких десятках сантиметров от дороги автомобили, трёхмерные голографические плакаты рекламы Лидского пива и аэроциклов «УРАЛ».

А ещё…

— «Киров»! — Задрав голову в небо, Лиза в очередной раз выступила в роли экскурсовода.

— Дирижабль⁈ — с ноткой сумасшедшинки нервно усмехнулся я.

Всё-таки свою норму впечатлений на день я выбрал ещё в гараже, из-за их обилия правый глаз уже начинал подергиваться.

— Ну да! Стратегический командный дирижабль сверхтяжёлого типа «Киров»! — представила этого авиа-кита Лиза. — Жуков и из него лично командовал обороной Москвы, пока орудия закрывали от неприятеля небо над столицей!

— Ты репетировала что ли? — улыбнулся я, чем смутил девушку.

— Я ведь «Ночная ведьма»! — взяла себя в руки Гагарина. — Я впервые села за штурвал легкомоторного папиного самолёта в семь! Да меня экскурсоводы «в лицо знают»! — начала распаляться Лиза.

— Тише-тише, я не хотел тебя обидеть. Просто такой чёткий выверенный текст- я как автор такое примечаю.

— Да я знаю, — отмахнулась Лиза. — Саму капец бесит то, как быстро я завожусь.

И, вывернув с Садового же, перескочила к насущному вопросу.

— Мэлс, у тебя какая квартира?

И тут я замер, ведь по сути сейчас я ехал совсем не на Песцовую.

— Эм-м-м… Трёхкомнатная?

Но обошлось. Едва мы подъехали к шлагбауму внутренней парковки высотки на Котельнической набережной, как из маленького окошка проходной выглянула милая бабушка.

— Мэлс, мальчик мой! — вскинула она руки, улыбнувшись на удивление голливудской улыбкой!

Я тоже улыбнулся, не забыв помахать рукой. Что-что, а ладить со старшим поколением я научился еще в детстве. Как показала практика, родители гораздо лучше прислушиваются к мнению подростка, если за спиной ребёнка стоят родители этих самых родителей. Но не спешите судить малолетнего интригана. Я применял этот приём только в случаях, когда была уязвлена моя гордость.

Тем временем наша улыбчивая пауза затянулась до неприличия.

— У тебя, кстати, гости! — не торопясь открывать шлагбаум, вдруг обрадовала меня консьержка.

— Да, — даже растерялся я, почти забыв о комсомольцах. — Мои ученики и будущие Часовые «Чуваш» и «Комсомолка».

Однако бабушка больше не смотрела на меня. Её лисий взгляд уже давно уцепился за Лизу. Я уж было начал подозревать бабушку в сплетничестве, мол, Сумрак-то каков — молоденьких студенток к себе домой водит.

Но нет. Как оказалось, я — человек, выросший на Земле 505 — слишком испорчен для прекрасной Земли 1.

— Сдала всё-таки? — уже улыбаясь, подмигнула консьержка Лизе.

— Ага, — довольно выпятив грудь, откровенно улыбалась Гагарина.

Сначала я не осознал, что происходит, хотя и понял, что Лиза и бабушка как минимум знают друг друга. Но всё встало на свои места, когда я увидел на блузке Лизы серебряный значок в форме пятиконечной звезды с логотипом Часовых.

И откуда он у неё? Ведь не было не то что церемонии награждения, мы в Башне Часовых даже души живой не видели!

— Подумать только! — театрально вскинула она руки. — Лизка Гагарина из тридцать девятой и — Часовая! Дедушка бы тобой гордился!

Слушая их разговор, я наконец-то начинал что-то понимать. Видимо, Лиза, как дитя советской интеллигенции, тоже жила в доме на Котельнической. Оттуда и эта милая бабушка знала нашу «Комсомолку».

Тут консьержка наконец вспомнила про меня.

— Mэлс, твое парковочное место всё так же номер девять. А по поводу гостей, я имела в виду Савелия из седьмой квартиры и Сережку из пятьдесят первой.

И, не уточняя, кто такие Савка и Серёжка, бабушка наконец подняла шлагбаум перед машиной, повелительно указав направление парковки.

Лиза — умничка. Аккуратно припарковал машину на обозначенное место, к слову, на внутренней парковке, кроме нашей «Чайки», я не увидел ни одного советского автомобиля. Ни одного. И это навевало нехорошие мысли о схожей с моим родным миром судьбе советского автопрома.

— Так, — медленно выдохнул я, стараясь не сорить словами. — Кто такие Серёжка и Савелий?