Кармилла со скорбным видом кивнула.
— Да, тётушка, ты права, я такая дурочка! — она сжала пальцы в кулак и потрясла им перед камерой. — Но я обещаю! Я буду бороться за Волка! Буду сражаться со всеми до победного конца! Не отдам его никому!
Лекса стояла посреди столовой, раздавленная, униженная и уничтоженная.
Её самые худшие кошмары транслировались в прямом эфире на всю команду.
Полицейская смотрела на сияющее лицо Кармиллы и понимала, что этот бой она проиграла, даже не успев вступить в него.
Уничтожение Лексы продолжалось с методичностью катка, укладывающего асфальт.
Тётя Галя, вдохновлённая восторженной реакцией «племянницы», решила выложить главный козырь.
— А вот, Александра, твоё последнее фото! С дня рождения! — гордо объявила она.
На стене появилось изображение взрослой Лексы в нелепом, кричаще-синем платье.
Его покрывали кружевные рюши и банты.
Но самым главным было выражение её лица — на нём отражалась такая вселенская скорбь и неприкрытое отвращение к происходящему… Собственно, точно такое же выражение при виде этого фото появилось на лице настоящей Лексы.
— Ах, какое платье! Шедевр! — восторженно вздохнула Кармилла-Лекса. — Тётушка, милая, пришли мне, пожалуйста, файл с этой фотографией. Я хочу её распечатать и поставить в рамочку на память. — Она сделала паузу и добавила, подмигнув в камеру: — А лучше пришли само платье бандеролью! Это же такая красота! Буду охмурять Волка!
По столовой прокатились сдавленные смешки.
Даже Шондра не смогла сдержать улыбку.
Сэша хихикала и наглаживала Хики, а Роза, казалось, вот-вот зааплодирует.
Только Ди-Ди сидела пришибленная.
Лекса почувствовала, как её медленно, но верно втаптывают в грязь, а сверху ещё и приплясывают.
— Обязательно пришлю, птенчик мой! — радовалась тётя Галя. — Я так за тебя рада! Вот в молодости была такой дурёхой, прости господи, с бандой этих малолеток связалась, натворила дел… Но потом исправилась, за голову взялась! Умничка моя!
При слове «банда» Кармилла на долю секунды нахмурилась.
Её весёлое лицо стало серьёзным, а взгляд, устремлённый на настоящую Лексу, приобрёл новый, оценивающий интерес.
Но она тут же вернула на лицо сияющую улыбку и вкрадчиво спросила:
— Да, тётушка, я и забыла совсем… Расскажи моим подругам, что там за история была?
— Ой, да что там рассказывать… — замахала рукой тётя, но было видно, что ей не терпится поделиться. — Связалась с нехорошими девочками, они себя «Птичками удачи» называли. Хулиганили, мелочь по карманам тырили. Но наша Александра вовремя одумалась! Свернула с кривой дорожки! Всех этих дурёх сдала, как стеклотару! Их всех и упрятали за решётку, так им и надо, негодяйкам! Зато наша девочка стала на путь исправления!
Лицо Кармиллы стало каменным.
Улыбка сползла, оставив после себя лишь холодную, презрительную маску.
Но дипфейк продолжал работать.
Голосом Лексы, полным фальшивого раскаяния, она протянула:
— Да… это так замечательно, что я… ПРЕДАЛА своих и пошла служить в полицию.
Под конец тётя Галя решила дать последнее напутствие:
— Полиция-то никуда не убежит. Отдыхай, Лексочка! А там глядишь, и под венец. Только больше не пей, милая. Сама знаешь, мужчины не любят пьющих женщин.
— Я НЕ ПЬЮЩАЯ! — взревела настоящая Лекса, но её крика тётя не услышала.
— Конечно, тётушка, я обязательно завяжу с алкоголизмом! — заверила вместо неё Кармилла. — А если не получится, сразу обращайся в клинику, там мне точно помогут!
Тётя тепло попрощалась, и Кармилла резким движением прервала связь.
Изображение на стене снова сменилось мирным морским пейзажем.
Вампирша медленно повернула голову.
Её красные глаза казались холодными, как лёд в космосе.
Она смотрела на Лексу без тени былой весёлости.
— Так вот оно что, птенчик? — произнесла вампирша тихо. — ТЫ ПРЕДАЛА СВОИХ.
Каждое слово прозвучало, как пощёчина.
Лекса вздрогнула.
— Я что-то слышала о «Птичках удачи», — продолжила Кармилла задумчиво. — Мелкая банда подростков. Одни девицы. Дерзкие, но их быстро закрыли. И это ты их всех сдала.
Это стало последней каплей.
Ярость, которую Лекса сдерживала, прорвала плотину самоконтроля.
— Ты… проклятая кровососка! — закричала она с искажённым от гнева лицом. — Как ты посмела говорить вместо меня! Ты украла мою внешность! Притворилась мной, зараза! И ещё смеешь меня в чём-то обвинять⁈ Да я тебя сейчас…
Она не успела договорить.
Кармилла двигалась с нечеловеческой скоростью.
Стул, на котором она сидела, с грохотом отлетел в сторону.
В одно мгновение вампирша оказалась перед Лексой, её ледяные пальцы сомкнулись на горле полицейской, и она с силой прижала её к стене.
Воздух со свистом вырвался из лёгких Лексы.
Шондра и Сэша тут же подскочили, Ди-Ди испуганно вскрикнула, а Роза только с интересом повернула голову.
Глаза альпы горели адским огнём.
— Я кровососка, да, — прошипела Кармилла прямо в лицо хрипящей Лексе. — Но я НИКОГДА не предавала своих. А ты… ты махнула друзей на полицейскую форму. Молодец. Теперь всё встало на места. Нет страшнее хозяина, чем бывший раб. Лицемерка. Предательница. СКОЛЬКИХ ты сдала, чтобы выслужиться?
В этот самый момент тяжёлые бронедвери столовой с шипением раздвинулись.
На пороге появился Волк, Вайлет и ещё одна девушка, которую никто из них раньше не видел. Девушка с длинными тёмно-зелёными волосами и кожей, излучающей слабое, неземное сияние.
Они вошли внутрь и замерли, увидев разворачивающуюся сцену: Кармилла душит Лексу на фоне идиллического морского пейзажа, а остальная часть женского коллектива застыла в напряжённых позах.
Волк устало провёл рукой по лицу.
— Я не могу вас оставить даже на одну ночь.
Глава 20
Новенькая
Я не могу оставить их одних даже на одну ночь.
Это была первая, и единственная, мысль, которая пронзила мой уставший мозг, когда бронированные двери столовой разъехались в стороны. Я ожидал чего угодно: неловкого молчания, настороженных взглядов, возможно, даже тихого завтрака.
Но точно не ожидал увидеть это.
На фоне идиллического морского пейзажа, где солнце лениво поднималось из-за бирюзовых волн, разворачивалась сцена, достойная дешёвых мыльных опер, которые так любит Роза. Только с большим количеством насилия.
Кармилла, моя ехидная и вечно жаждущая внимания вампирша, с нечеловеческой силой прижимала к стене Лексу.
Её пальцы сомкнулись на горле полицейской, а красные глаза горели холодным, яростным огнём.
Лекса, в свою очередь, была одета в нечто, что с натяжкой можно назвать ночной сорочкой — тонкая, почти прозрачная тряпочка, которая делала всю сцену ещё более абсурдной и дикой.
Остальные девушки застыли, как статуи, с разной степенью ужаса и любопытства на лицах.
Рядом со мной замерла Вайлет, её аналитические сенсоры, вероятно, уже просчитывали вероятность летального исхода. А за моей спиной тихо ахнула Лия. Я почувствовал, как она напряглась.
Её первое знакомство с моей командой.
Идеальное начало.
Просто великолепное.
Стоило мне сделать шаг в столовую, как Кармилла заметила меня.
В одно мгновение хищное выражение на её лице сменилось маской оскорблённой невинности.
Она отпустила Лексу, которая тут же согнулась пополам, хватая ртом воздух и отчаянно кашляя.
Кармилла же изящно отряхнула руки и посмотрела на меня с таким выражением, будто это она тут жертва, и теперь ждёт, что я немедленно брошусь её утешать и наказывать обидчицу.
Взгляд её так и говорил: «Видишь, капитан, до чего меня доводят? Накажи меня за то, что я сорвалась, пожалуйста, пожёстче!»
Я проигнорировал её молчаливую просьбу.
Лия с широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее.
