Принц Филипп мысленно ругал себя за черствость и невнимательность к девушке. Она по-прежнему была ему не особо интересна, но ее смерть на территории дворца могла еще больше подорвать репутацию королевской семьи и его лично, поэтому он торопился.
Двери покоев Левронии оказались открыты, и Филипп подумал о том, что непоправимое уже случилось. Он ворвался внутрь, сжимая амулет вызова королевского целителя и некроманта, и услышал плеск воды в ванной. Не сомневаясь ни минуты, он бросился предотвращать королевский позор и ловко и почти без потерь вытащил из воды тонущее тело избранницы.
Распаленный своими мыслями принц даже не сразу понял, что тело спасаться не хочет и сопротивляется изо всех сил.
- Что. Вы. Себе. Позволяете? – спросило недовольное тело, оттолкнув Высочество, и закуталось в покрывало.
А Филипп жадно старался рассмотреть то, что он успел пощупать, но что так вероломно у него отобрали, ударив острым локтем куда-то в бок, и укусив зубами за руку. Определенно, он уже ждет брачной ночи, чтобы показать, кто здесь главный. Такой темперамент надо направить в нужное русло!
Девушка смотрела настороженно, и принц поспешил извиниться:
- Прошу прощения, Леврония, дорогая, я испугался, что вы в беде.
Филипп заметил, как на мгновение в глазах избранницы мелькнуло что? Досада? Раздражение? Злость? Но она наклонилась вытереть волосы, а когда подняла голову, то лицо ее выражало уже благостное и приветливое выражение.
- Ну что вы, мой принц, я все понимаю, вы хотели как лучше. Наверняка ночь не спали, переживали и думали, как тут устроилась ваша избранница, не нуждается ли она в чем-то. Например, в завтраке.
И снова Филиппу в словах девушки послышался сарказм. Но выражение ее лица было самым милым, и смотрела она на него с такой влюбленностью во взгляде, что даже приторно стало.
«Ладно, женюсь, по-быстрому консумируем брак, и в монастырь ее, а то будет за мной влюбленной собачонкой бегать!» – решил его Высочество.
*** Лера
Этот не совсем адекватный принц зачем-то ворвался в ванную и вытащил меня из нее. Я отбрыкивалась и вырывалась, пришлось даже со всей силы вцепиться зубами, тогда только он отпустил меня.
Схватила первое, что попало под руку, завернулась, отодвинулась подальше.
- Что вы себе позволяете? – спросила.
Напряглась, конечно – кто знает, чего от этих притронных мальчиков ожидать, они же во вседозволенности растут, может ему срочно приспичило меня женой сделать, вот и прибежал?
А он извиняться начал. Смотрит на меня своими ангельскими глазками, а сам лохматый, мокрый, смешной такой, и говорит такой с пафосом:
- Прошу прощения, Леврония, дорогая, я испугался, что вы в беде.
Блин, убила бы! Как же бесит эта его слащавость! Ну ладно, я же тоже ангелочек, правда?
- Ну что вы, мой принц, я все понимаю, вы хотели как лучше, – говорю, и глазками хлоп-хлоп. – Наверняка ночь не спали, переживали и думали, как тут устроилась ваша избранница, – с сочувствием продолжила я, – не нуждается ли она в чем-то. Например, в завтраке, – не удержалась я, чтобы не съязвить, но он не понял.
- Конечно, – говорит, – сейчас же распоряжусь, чтобы вам принесли все самое лучшее!
Ему осталось только на колени упасть и руки мне облобызать, сколько экспрессии он в эти слова вложил. А вчера вроде нормальным показался уже. Но да, какой сон, такие правила. Ладно, так я тоже могу.
- Ваше Высочество! – я лапку его ухватила и к груди прижала. Ага, глазки-то заблестели, ну-ну, ясно все с тобой, ловелас доморощенный. – Я так вам благодарна! – пришлось щекой к его руке прижаться, целовать монаршую длань совершенно не хотелось. – У меня есть просьба, но не знаю, смею ли я обраться к вам с нею. – Так, взгляд в глаза с надеждой и отчаяньем.
Угу, приосанился, героем себя почувствовал. Эх, мужчины, чего же вы такие… Достаточно за грудь дать подержаться, как вам мозги отшибает. Да у нас в интернате ты бы после этого с пустыми карманами отсюда уже ушел…
- Душа моя, вы можете просить меня о чем угодно! Исполню все, что в моей власти.
Ага, а глазами все косит на руку свою и грудь мою. Ну-ну.
- Боюсь, что мои наряды слишком скромны, чтобы я могла появиться в них в вашем обществе. Нет, не подумайте, я не жалуюсь, меня они устраивают, но что скажут люди? Что его Высочество не может или не хочет обеспечить своей избраннице подобающий вид? – Луиза весьма успешно манипулировала взыванием к общественному мнению, и я не стала отступать от канона. – Ах, мне невыносимо больно думать, что кто-то усомнится в наших чувствах!
А вот тут я не погрешила против истины – чувства у меня к принцу были. И весьма однозначные. Он меня бесил!
- Я пришлю к вам портних, моя дорогая. Пойду, распоряжусь не мешкая!
И он спешно покинул покои. Я растерялась. Снова лезть в ванну уже не хотелось, ходить по комнатам в простыне тем более, здесь не покои, а проходной двор. Мне-то все равно, но что люди подумают? Тьфу, от Луизы заразилась, наверное.
Размышлять долго не пришлось. Двери действительно снова распахнулись, и явилась Луиза с нарядом.
- Давай, одевайся скорее. Сейчас завтрак принесут, а нам надо еще иголку спрятать. Ну, где она?
И вот тут я поняла, что, кажется, я попала. В очень щекотливую ситуацию.
***
- Матушка, я хочу вам признаться! Здесь только что был принц, он ворвался ко мне в ванную и трогал меня … везде… обнаженную… Я так боюсь, матушка! Вдруг он снова сделает это?
Я начала всхлипывать.
- Вот паршивец! – сказала Луиза и даже прижала меня к себе в порыве чувств.
Я не замедлила орошить ее платье слезами.
- Так, одевайся, и пойдем к королю. Расскажем ему все! Пусть женится, а потом позволяет себе, все что хочет.
Эм-м-м… Это не входило в мои планы, не надо мне «женится»! Но платье я надела, Луиза даже помогла мне. А чтобы она не спрашивала меня ни о чем, вопросы начала задавать я:
- Матушка, а где же Виолетт, она не будет завтракать с нами? И что с завтраком – его сюда подадут или надо спуститься в столовую? Хотя, нет, в столовую все же не стоит… А с прической вы мне поможете? Я же должна выглядеть соответственно, если живу теперь здесь, да? Матушка, вы одна не желаете мне зла, мне кажется, что все горничные – предательницы!
Я говорила и говорила, надеясь заболтать Луизу, засыпала ее комплиментами, делала то ангельское лицо, то покаянный вид, дрожала как осиновый лист от страха, украдкой вытирала слезинки и с надеждой смотрела на женщину. Пока не пришли служанки с завтраком. Когда они накрыли и удалились, Луиза вздохнула и сказала:
- Поешь нормально, а я пока схожу в Канцелярию, попрошу об аудиенции. Это никуда не годится. Если бы я не распорядилась насчет завтрака, ты бы вообще осталась голодной, но и это, – она кивнула на поднос, – неуважение.
Я посмотрела, что мне принесли. Завтрак, как завтрак – каша, тосты, булочка, масло, напиток. Я пожала плечами, я не гордая, все съем, и хорошо, что не навалили всего и побольше. Сейчас быстренько разделаюсь с едой, и пока нет таинственной девушки по имени Виолетт, пойду искать свою цыганскую пропажу.
Ой, наивна-а-а-я! Стоило Луизе выйти за дверь, я накинулась на завтрак, чтобы успеть уйти, пока она не вернулась. Не тут то было.
- Приятного аппетита! – услышала я. – Вижу, он у вас, как и вчера, отменный.
Я чуть не подавилась, зачем же так людей пугать? Над душой встал приятель его Высочества и наблюдал за мной. Давиться кашей под его взглядом не стала, (все равно бы не смогла проглотить, она комом в горле встала бы, сколько во мне эмоций бурлило), поэтому чинно выпрямилась и начала лениво намазывать тост маслом.
- Вы что-то хотели, сударь?
Блин, вообще без понятия, как к нему обращаться? Хотя, это же мой сон, да? Или, если я назову его «пупсик», это будет не по правилам? Да, тяжела ты, шапка Мономаха, то есть роль аристократки, пусть и выдуманная.
- Да, составить вам компанию за завтраком и поговорить, – ответил мужчина, не обращая внимания на мое недовольство.
