Хоть я и нашёл свой философский камень, но он оказался сломан.
И как бы я не пытался его активировать в надежде на то, что он сможет работать, из этого ничего не получалось. Уже несколько минут я бился с ним безрезультатно.
— Чего там у тебя, Данька? — просил у меня Архип, когда я подошёл к поместью, задумчиво разглядывая перстень, лежащий у меня в ладони.
Пожилой, а вернее сказать, теперь просто взрослый слуга рода, как раз закатывал пустую тележку в какую-то дверь на торце здания. Наверное это небольшое помещение служило чем-то вроде сарая.
Я ничего не ответил любопытному слуге, лишь поднял руку и продемонстрировал найденный камень.
— О, так ты родовой перстень нашёл?
Я машинально кивнул и прошёл дальше. Почти уже дошёл до ступенек, как вдруг остановился, резко посмотрел на Архипа:
— Ты сказал — родовой перстень?
— Ну да, ваше благородие, — тот слегка удивился моему вопросу. — Родовой перстень это ваш. По наследству переходит.
— Родовой значит… — я еще раз посмотрел на перстень.
— Вы его получили от Канцелярии с запиской-описью и некоторыми вещами, доставшихся вам от погибшего батюшки. Бандеролью пересылали. Третьего дня, как ямщик был здесь и доставил. Не помните разве? — Архип вдруг хлопнул себя по лбу. — Ах, ну да, конечно. Все забываю, что ты Данька слегка того… без памяти немного.
— И как давно этот перстень в роду Серебряковых? — спросил я, приподняв бровь.
Нет, в самом деле интересный факт. Камень в оправе этого перстня очень походил на магистерий.
Совпадение? Возможно. Но я хотел бы больше знать про эту семейную реликвию Серебряковых.
— Так известно, ваше благородие. — Архип наконец закончил запихивать тележку в сарайку. Он захлопнул хлипкую дверцу, отряхнул руки и подошёл ко мне. — До вас батюшке вашему принадлежал, он с ним никогда не расставался. До этого — его отцу, деду то бишь вашему. Ну и так далее, прочим Серебряковым по мужской линии. Слышал еще прапрадед ваш разрабатывал жилу в Уральских горах, вот там этот чудной камень и нашел. Вроде как какой-то силой обладает он или магией, но то легенды и слухи, так что я бы им особо не верил.
Ясно, значит, я все-таки ошибся. Это не мой магистерий. Не тот философский камень, что я создал в своём мире и который перенесся вместе со мной.
Иначе бы о его существовании не было известно задолго до моего повеления.
И если эта реликвия передавалась по мужской линии в роду Серебряковых, то вряд ли это мой артефакт.
Но факт остается фактом — они очень похожи. Поэтому хотелось бы понять, смогу ли я использовать это их внешнее сходство для того, чтобы заново создать философский камень и вернуться в свой прошлый мир?
А что, если… Меня вдруг осенила догадка.
Ну конечно! Ведь, если я переселился в тело другого человека в этом мире, то почему мой магистерий не мог переместиться в другой камень?
Например, вот в этот. Камень в родовом перстне Серебряковых.
Мог же ведь? Вполне мог.
Вот только он почему-то сломался.
Возможно, ему не повезло, так же, как и мне, оказаться в слишком слабом вместилище, от чего он весь пошел трещинами?
Хорошо, теперь осталось только понять, как его можно починить и использовать, но для начала выясню еще кое-что.
— Архип, подойди-ка, — позвал я свою услугу.
— Да, чего изволите, барин? — доковылял он до меня, тяжело дыша. Все-таки перевезти за полчаса такую гору лечебной грязи не самое простое занятие.
— Скажи-ка, ты этот камень видел же до этого?
— Ну да.
— Трещины были на нём?
— Ох, ты ж нет, вроде целый был. А чего это он трещинами весь покрылся? Сломал, что ли, уже успел? Эх, Данька-Данька, бестолочь ты криворукая, — в сердцах сплюнул он.
— Но-но, Архип, ты давай полегче. Не забывай, что все-таки я тут аристократ. А то будешь себя плохо вести — прикажу, плетьми на конюшне выпороть.
Архип на мои угрозы лишь хрипло рассмеялся:
— Выпороть на конюшне? Ну даёте, барин. Ха-ха. Умора. У нас и конюшни-то нет, да и кому пороть тоже… Сами же знаете.
— Ничего, скоро дела рода улучшатся. Это я тебе обещаю. И да, кстати, нужно бы озаботиться наймом людей. Сколько нужно, чтобы обеспечивать жизнедеятельность нашего небольшого поместья? — Я обвел взглядом старое покосившееся здание — эх, ремонт бы здесь затеять.
— Ремонт дело хорошее, — согласился Архип, — скоро зима, а у нас вон ветер в стенах гуляет. Да и дымоход неисправен. Каждый раз, как камин топить, так дыма глотаешь столько, словно за паровозом бежишь.
— Так ты, может, знаешь, где людей можно нанять? — спросил я у Архипа.
— А чего тут знать, — хмыкнул он. — Вон в любой артели любых специалистов можно нанять. Были бы деньги.
— Будут тебе деньги, Архип. Все будет, — заверил я его. — Нужно только товар реализовать. Ты, кстати, куда грязь лечебную складировал?
— Знамо куда — в погреб. Пусть там лежит. Там прохладно. Должно сохраниться в хорошей консистенции.
— Да, молодец. — похвалил его. — Теперь ещё надо придумать, во что её расфасовать. Не везти же ее телегой на продажу.
— А зачем фасовать? — не понял Архип.
Ну, и не мудрено. Он же ведь не маркетолог. Чтобы это слово ни значило. Откуда оно вообще у меня в памяти всплыло?
— Ну смотри. Вот за сколько можно продать большую телегу грязи, пусть даже и лечебной?
— Ну… — Архип почесал бороду, прикинул в уме и выдал. — Телегу, наверное, тысяч за пять забрали бы. При том, что есть явные доказательства ее лечебных свойств.
— Вот. Ты сам говоришь, пять косарей за телегу. А если мы объём этой телеги расфасуем по маленьким баночкам, сколько таких склянок выйдет?
— Да кто ж его знает. Я в математике не силён.
— Ладно, Архип, не буду тебя мучать. Просто объясню, что если мы продадим весь объем телеги, всю эту кучу лечебной грязи, по отдельности, расфасованную на маленькие бутылочки и флакончики, то заработаем на этом больше, чем продав сразу всю телегу. Ну, это же опт и розница. Не слышал разве?
— Ну, что-то такое слышал.
— Ну так и вот. А теперь сам подумай, что проще продать большую телегу с лечебной грязью или по маленькому объёму продавать.
— Ну, это Даня, смотря кому и как, — выдал своё экспертное мнение Архип, чем сильно меня удивил.
Надо же, кажется, он начал что-то соображать в бизнесе.
— Ежели оптом продавать, ну телегой то есть, то это быстрее. А если продавать розницей расфасовку, то это дольше, но выгодней.
— Вот, ты уже и сам все начал соображать, Архип. Ещё немного и я назначу тебя моим главным маркетологом.
— Кем назначишь?
— Ай, ладно, не забивай себе голову, — отмахнулся я. — Лучше придумай, во что можно расфасовать всю эту кучу лечебной грязи.
— Ну, можно на стеклодувной фабрике заказать флаконы. Какого объема нужны? Литровые? Полтора?
— Чтобы заказать что-то на фабрике, нужны деньги. А ты сам говоришь, у нас пока лишних средств нет. Поэтому, Архип, нужно по-возможности, на первых этапах, обходится тем, что у нас и так имеется.
А что у нас имеется то? — развел тот руками. — Только вот грязь в болоте лечебная оказалась. Ну, дом ещё, вот этот полуразвалившийся. Да и тот в ремонте нуждается.
Архип снова с грустью посмотрел на покосившееся здание.
— Правильно ты говоришь, Архип. А ещё у нас есть что?
— Что? — не понял тот.
— А ещё у нас есть подвал в этом в старом доме. Вот его-то мы в первую очередь и исследуем. Уверен за столько лет там накопилось очень много всего интересного.
— Паутина там накопилась. — недовольно пробурчал Архип. — И пыль. Ее там прям целые залежи.
В общем настроен он был весьма скептически. Но я его пессимизм не разделял.
Тем более, что я явственно ощущал какие-то неясные эфирные эманации и повышенный магический фон, исходящий откуда-то из-под здания.
Не уверен, что в подвале найдётся подходящая тара и в нужном количестве, но если даже удастся найти парочку пустых бутылок или банок, то это поможет сделать пробную партию, прежде чем внедрять ее на рынок.
