— И да, кстати, — я обратился к Архипу. — Ты решил уже вопрос с телами в подвале?
— Ах, ты ж! — спохватился, Архип, — Совсем из головы вылетело.
— Архип-Архип, — покачал я головой. — Ну как так-то? Это же все-таки не чужие тебе люди.
— Все ты, Данька, со своими лопатами. Хватай — пошли. Эх! — в сердцах сплюнул он.
Затем снова распахнул дверь в сарайку, достал оттуда все ту же тележку и побежал куда-то по направлению к поместью.
Он исчез за углом, а я остался ждать, пока он решит вопрос со складированными в подвале трупами. Все-таки не стоит начинать там обследование и поиски, пока тела прислуги не захоронены.
Пока ждал, то снова посмотрел на свой родовой перстень с треснутым внутри камнем, так похожим на мой магистерий.
Родовой перстень… Хм, родовой…
Значит ли это, что он должен быть ответственным за родовые техники? Пришла ко мне в голову внезапная догадка.
А если это родовые техники, значит, он должен реагировать на силу рода.
Ну, просто на энергию, посланную в него мной, он реагирует… никак. Никак он не реагирует на неё.
Хорошо, значит, нужно, что? Значит, нужно доказать ему, что я именно представитель рода.
А как это сделать? Кровь. Да, точно! Кровь во все времена была лучшим катализатором и проводником энергии для любых родовых и клановых ритуалов.
Как хорошо, что у меня уже активирован sangis, мистральный знак позволяющий управлять кровью. Небольшие манипуляции с перемешиванием и добавлением магической энергии в мою кровь, и вот она уже поступает напрямую в перстень, наполняя его моей силой и кровью.
Жду. Секунда, вторая. Ничего не происходит.
Скрипнула дверь.
Откуда-то сбоку откинулись полуподвальные ворота, я увидел, как оттуда выбирается Архип, таща следом за собой ту самую тележку, на которой он так лихо перетаскивал лечебную грязь в погреб. Прикрыл за собой полуподвальные ставни и, насвистывая какую-то веселую мелодию, направился в сторону ближайшего взгорка, толкая перед собой груженую распиханными по черным пакетами телами тележку.
Четвертая секунда, Пятая.
Неужели я ошибся, и родовые техники здесь ни при чем? Неужели этот артефакт действительно сломался безвозвратно?
Добавляю ещё немного энергии в перстень. И еще капельку своей крови.
Девятая секунда. Десятая.
Черт, кажется, ничего не вышло. Или…?
Стоп!
Перстень вдруг начал слабо мерцать. Поднес его ближе к лицу, всмотрелся.
Да-да, он тускло мерцал. А теперь еще и начал вибрировать на пальце. Словно просил дать ему еще энергии. Дать еще крови.
Ну, я и дал.
Перстень заурчал (да-да, вот прям по человечески заурчал) и… слопал мою руку по кисть.
Только что стоял целый и тут бац — уже инвалид безрукий.
Не понял?
Я аж заморгал.
А, нет… Показалось.
Никто мне кисть руки не отгрызал. Это родовой перстень так сработал.
Я осторожно вынул руку из образованного пространственного кармана.
Вот значит как. Этот родовой перстень имел схожие свойства, что и магистерий. Мог управлять пространством.
Только из-за своего дефекта, делал это как-то странно. И вместо открытия прохода в другое измерение, создавал лишь небольшой подпространственный карман.
Насколько, кстати, глубокий? Я попытался заглянуть в узкую трещину в пространстве. Изнутри на меня смотрела пустота. Неразличимая, а потому неизмеримая для глаз.
В моем прошлом мире были подобные артефакты. Так называемые бездонные мешки.
А назывались они так, как несложно догадаться, именно потому, что в один такой артефакт могло поместиться бесконечное количество вещей и предметов.
В них очень удобно было хранить добываемые ингредиенты во время охоты на монстров. Потому, что второй отличительной чертой у этих артефактов было то, что время внутри них текло совершенно с другой скоростью. Оно буквально замирало.
Вот только, как я уже говорил, в моем мире это были именно мешки. Ими было удобно пользоваться, для того чтобы вкладывать туда добычу и ингредиенты.
Здесь же эти свойства получил перстень.
Как вообще можно пихать что-то в перстень? Это же ужасно неудобно.
Но с другой стороны есть небольшой плюс перстень на пальце это удобно. Не нужно постоянно таскать с собой мешок.
Правда непонятно как в такой маленький диаметр можно что-то запихнуть.
В бездонные мешки обычно запихивалось всё так же, как и в обычные. Пролезло в горловину, значит пролезло.
А здесь…
Я ещё раз активировал перстень.
В этот раз даже своей крови добавлять не пришлось. По-видимому артефакт уже признавал меня за своего без дополнительных кровоизлияний с моей стороны.
Одна из трещин на камне, что был встроен в перстень, начала увеличиваться. Расширяться и расти, преодолевая пределы оправы. Разделяя само пространство.
За ней вторая. И третья. Очень скоро вся эта паутина трещин сплелась в один большой узор прямо в воздухе. Разъединяя ткань между мирами и демонстрируя мне глубокий провал пространственного кармана.
Отлично!
Я попробовал дотронуться рукой, и у меня получилось. Расширил, разведя в стороны края этого странного оптического эффекта, чтобы получить больший доступ к моему пространственному хранилищу.
Сколько в него может поместиться? Кто же его знает.
Но я был бы не я, если бы не решился тут же на небольшой эксперимент.
Рядом из болота как раз торчала длинная трухлявая палка. Видимо, раньше здесь росла какая-то сосна или ель. Но со временем она иссохла на этом болоте и превратилась просто в старую гнилую корягу.
Вырвал ее и запихнул в перстень. И она вошла. Вся. Исчезла в нем целиком.
Что ж, официально измеренный объем вместимости моего перстня — одна гнилая ель. Или сосна? Впрочем, это уже нюансы.
Я забрал из кольца немного энергии, дав ему команду закрыться. Трещины в пространстве начали затягиваться, как затягиваются швы хирургической нитью после операции. Еще через несколько секунд трещины снова легли на сам камень.
На мое лицо наползла довольная улыбка.
Пространство и время. При создании философского камня я использовал основные принципы работы таких артефактов.
Ну, что ж, если у меня уже появился подобный артефакт, значит есть все шансы создать новый магистерий.
А пока, стоит уже выяснить какие тайны хранят подвалы моего поместья.
Я направился к главному входу. Когда уже подходил, из-за взгорка как раз показался Архип. Он как раз спускался по склону вниз, катя перед собой пустую, не считая положенной туда лопаты, тележку и насвистывая себе под нос песенку.
— Все в порядке? — уточнил у него, когда мы поравнялись.
— Да, ваше благородие, — кивнул он себе за спину. — Всех прикопал. Земля им пухом.
Вот и когда он уже определится, как ко мне обращаться? То Данька, то «ваше благородие». У меня так диссоциативное расстройство личности случится когда-нибудь.
— А тварей куда дел? — уточнил я у него. — Тоже закопал?
— Как можно, барин, — возмутился тот. — Тварей и людей вместе хоронить. Господь с тобой Данила. Не неси ересь.
— Так куда дел-то их?
— Да в мусорную яму скинул. Там, на заднем дворе, — он махнул куда-то рукой.
— А с пятым телом что? Вместе с нашими похоронил?
— Каким пятым? — Архип притормозил, чтобы запихнуть тележку и лопату обратно в сарайку.
— Ну, тот что нападал. Тварей кто призвал.
— Так это… — Архип как-то замялся. — Так не было больше никого. Домочадцы, ну слуги ваши, да труп твари изрубленный на куски.
Я резко остановился на последней ступеньке и развернулся:
— В смысле не было⁈
В это время где-то внутри поместья раздался громкий, душераздирающий рев.
А еще через мгновенье мощный удар в спину отбросил меня с крыльца.
Я выполз из-под придавившей меня массивной входной двери, которую снесло к чертям с петель.
Уставился на маячащий во входном проеме огромный силуэт монстра с оскаленной пастью, из которой валил густой дым. Глаза его пылали ярким пламенем, а рога упирались в притолоку дверного косяка.
