Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

— Ваш сын ко мне пришел гол, как сокол! Я детей его растила, как своих! Не стыдно вам? — шагнула к ней и почти выплюнула правду в лицо. — Таверна — моя! Вам от нее ни досочки не достанется! Это наше с детьми имущество!

— Аааааа, вон оно что! — завизжала женщина. — Ты на алименты моего Тимочку развести хочешь! Шиш тебе! — мне под нос скрутили фигу. — Не дам наживаться на сыне! Деток он с собой заберет, они его кровь, а ты тут — гнилая вода!

— Это вы — гнилая вода! — возразил ей звонкий девичий голос. — Вы, бабушка! — к нам подошла Катя. Разгневанная, раскрасневшаяся, со слезами на глазах. — Я вас и не помню даже. И малыши не знали. Вы являлись только ругаться и деньги с папы трясти, как и Карла. — Она заслонила меня собой и продолжила, — а Марьяна нас приняла, как родных, вырастила, мать заменила. Убирайтесь прочь, мы с ней останемся!

— Да, с ней! — хором поддержали сестру двойняшки и, подбежав ко мне, прижались, обхватив ручонками. — Мы с мамой тут жить будем!

— И я тоже, — Афоня догрыз сухарик и встал рядом. — Она готовит хорошо, а раньше мы впроголодь жили. И никогда меня куском не попрекает, хотя я все время чего-то хомячу. А папа жиртрестом зовет и стесняется меня.

Глаза защипало.

— Ты просто плотненький, — дотянувшись, и его к себе притянула. — А папу не слушай. Он сам-то дрыщ дрыщом. А мужчина в теле должен быть!

— Всех, всех дурманом опоила! — завизжала свекровь. — И деток тоже! Не думай, зараза рыжая, тебе это так просто с рук не сойдет! Найдется и на тебя управа!

Подпрыгивая на брусчатке, как вскипевший чайник на плите, понеслась к карете.

— Как жаль, что вы наконец-то уходите! И больше не появляйтесь, а то прокляну! — крикнула я ей вслед.

— И правильно сделаешь! — одобрили кусты голосом Кондратия.

Кучер соскочил с козел, распахнул перед хозяйкой дверь. За учтивость получил по шапке тростью и сел на место. Экипаж поцокал прочь.

Я облегченно выдохнула. Ну, одной бедой стало меньше! Готовимся к нашествию следующей. Группируемся, чтобы встретить ее приветственным хуком справа и гостеприимным пенделем слева. У нас не забалуешь!

Глава 26

Затишье перед бурей

Неделя прошла на удивление спокойно. Ни тебе разоблачения неверных мужей, ни налета бешеных свекровей, ни разгрома дома смутьянами копытными, ни гарцующих по комнате ополоумевших ванн. Непривычненько. И не к добру, однозначно, к гадалке не ходи!

Я даже начала подозревать, что это затишье перед бурей. Судьба просто выходной себе устроила — она же так старалась в последнее время для меня, а теперь дух переводит, собирается с силами, придумывает новые мерзопакости, куда увлекательнее предыдущих.

Ну и ладно, зато пока можно воспользоваться передышкой и заняться делами. Дырку в стене залатать, что стараниями свекрови устроила нам отличные сквозняки по всему дому. Этим занялся демон, послав меня заниматься отдыхом. Наивный, как будто я знаю, что это такое!

Козла еще определить на постой в пристройку к дому, где проживали мои больные — рукастый Эзра и тут пригодился, соорудил ему клетушку. Русала Сильвера научить работать в таверне. Правда, пока что наивысшим его достижением было не разбивать более одной тарелки за раз — руки у парня явно росли из, э-э, хвоста! Селена ругалась так, что будь это в море, все рыбки стали бы красными — со стыда, да повсплывали бы брюхом кверху.

Что еще? Диля и Рина, две «щучки с икрой», что приплыли после того, как Тимьян «порыбачил» на стороне, не появлялись. И ура. Старалась о них не думать. Теперь это проблема Тима. После развода пусть сам со своим гаремом разбирается. Там, глядишь, и еще парочка стерлядей приплывет, которых он осчастливил. Вот пусть с ними со всеми и разбирается, осеменитель этакий!

Свекровь затаилась в доме у Клары, что меня неимоверно радовало и заставляло мстительно подхихикивать, представляя, какой ад эти две горгульи друг другу устроили. Вот и пусть наслаждаются трогательно-теплой семейной обстановкой, заслужили, негодяйки! По слухам, что быстро ползут по городу, от их скандалов Кларин дом подпрыгивает так, что грозит развалиться в любой момент.

Интересно, перегрызут они друг другу глотки или все ж таки удержатся, подружившись против меня, рыжей заразы? И куда любопытнее, почему свекровушка моя ненаглядная домой не воротилась. Чую, неспроста!

Улыбаясь, я вошла в свою лабораторию, повела рукой около шкафа, прочитав открывающее заклинание. Из воздуха протаял стеллаж, полный ведьмовского счастья. Чего тут только не было! И фолианты древние, часть — запретные, но мы же никому не скажем, верно? И снадобья моего изобретения, лечащие все, от насморка до мании величия. И кристаллы, что передавались в нашем ведьмовском роду из поколения в поколение, как таверна «Сытое брюхо». И много чего другого, чего чужим глазам видеть не надобно.

Как, например, мое исследование. Такое тайное, что кроме меня вообще никто не в курсе. Началось все давненько, когда лечила от лихорадки больных в городском госпитале. Тогда все руки не были лишними. Это сейчас всех погнали, кто дохода не приносил, а просто от души лечил больных. А в те времена, когда лихоманка косила одного за другим, на то не глядели, любого на работу брали, кто готов был трудиться, пока не упадет без сил. Чтобы соснуть полчасика на каждый глазик да снова, бодряком недобитым подскочив, бросаться в бой.

Именно в те дни я, устав до смерти, просто свалилась на стул около одного пациента и мигом уснула. Веки смежила и все, они отказались открываться сызнова. Тогда, находясь на тонкой иллюзорной грани между нормальным сном и страшной явью, и увидала то плетение, что парило хищной птицей над больным, которого трясло от высокой температуры.

Завитки да ромбики, черное с серебром, алый отсвет. Как сейчас помню тот рисунок — ведьмовской. Душой клянусь, ворожейский он был! Ни разу не демонический. Чистый, безжалостный, вложенный на убийство. Равнодушный, будто механический, мощный, безжалостный к тем, чьи судьбы, жизни и здоровье корежил почем зря. И тем особенно страшный.

От ужаса открыла глаза. Моргнула — все исчезло. Потянулась дрожащей рукой к пациенту, заклинание трясущимися губами произнесла, и…

Рядом возникли демонические руны, дышащие огнем. Смертоубийственная сетка. Ни следа от ведьмовского плетения. Как же так? Почудилось?

Несколько дней успокаивала себя этим словом. А потом не выдержала и начала свое «расследование». И чем дальше в лес, как говорила моя незабвенная бабуля, тем толще были медведи. Все чаще я задумывалась над тем, чтобы прекратить все. Уж больно опасное дело затеяла. Влезла в такую переделку, что могла стоить жизни. Но как забыть о том, что всех демонов, получается, заклеймили врагами ошибочно, обвинив их в наведении смертоносной лихоманки на ведьм? Или, что и того хуже, нарочно?..

Вздохнув, я взяла тетрадь, куда записывала результаты. Внешне она выглядела как обычный гримуар с рецептами моих снадобий и прочего ворожейского арсенала. Лишь капелька крови в определенное место превращала книгу в то, чем она являлась на самом деле.

Кольнула булавкой палец, прижала его к алому глазу ворона на обложке и села за столик, прихватив с собой пузырьки и колбочки. Так, на чем я в последний раз остановилась? Тетрадь послушно зашелестела желтоватыми листами и раскрылась на нужном месте.

— Спасибо, хороший мой, — шепнула ему и пробежала глазами по строчкам.

Восстановление того плетения давалось мне тяжело. Словно на ощупь продвигаясь в темноте, терпеливо, кропотливо воссоздавала завиток за завитком, ухая в это бездну своей энергии и надеясь, что через полную цепочку выйду на создателя.

А что потом? Вот об этом даже думать не хотелось. Но рано или поздно придется.

Глава 27

Накозлить

Время пролетело незаметно. Скоро уже обед. Я размяла затекшую шею, выпила бодрящую настойку, чтобы восстановить потраченную энергию, убрала свои тайные изыскания в стеллаж, скрыла его от посторонних глаз и подошла к окну. За ним царила уже привычная идиллия.