Таверна "Усталый путник" (СИ) - Фант Кристина

Аластор посмотрел на меня, но ничего сказать я не успела, меня опередила Таверна:

— Приходил посетитель, он предлагал Татьяне купить ее любовь, а потом…

— Тихо!!! — проорала я, сама от себя не ожидая, что могу так громко и грозно кричать.

— … они целовались, — громоподобным шепотом сдала меня Таверна.

У меня от стыда загорелись щеки, я даже не смотрела вокруг, перед глазами стояла завеса гнева, но гнев тот был направлен прежде всего на себя саму.

— Да, ладно, — неожиданно первым меня поддержал Аластор, — Татьяна взрослая женщина, захотела она поцеловать посетителя, кто ж ей судья?

— Спасибо, — шепнула я одними губами.

У меня от благодарности даже выступили слезы, а потом вдруг дошло, я прям осознала простую мысль… Ведь на самом деле, а кто мне тут указ⁈ Да и не только тут. Во всех мирах нет того, кто бы смел указывать мне, как себя вести. Вот!

— И не целовалась я ни с кем! — все-таки вылетело из меня оправдание, я подбоченилась и грозно спросила, — Кто что видел? Никто ничего не видел!

Таверна заикнулась было:

— Я виде…

— Тихо! Всем внимание! Мы начинаем полномасштабную работу! Итак, Элронд, задание тебе — обменять изумруд на золото, возьми с собой Фентона. Фентон, ты сегодня проявил себя безупречно! Аластор, пометь, что ему положена премия. Кстати, ты уже завел бухгалтерскую книгу? Нет⁈ А что стоим прохлаждаемся? Пурга, я видела, как мыши принесли тебе стакан воды для Элронда, ты быстро нашла к ним подход, поэтому тебе пока задание не по профилю — организуй работу мышей, пусть они разложат продукты, приготовят ужин, наведут порядок на кухне и в зале по мере возможности.

На меня уставились все, кому я раздала задания. Безмолвно. Тишину, установившуюся в таверне, можно было резать ножом.

— Что такое? Кому-то что-то непонятно? Уверена, всем все понятно. За работу!

Через минуту я уже стояла одна в зале. И тут над моей головой послышался тихий голос:

— А мне? Я тоже хочу задание.

«А тебе научиться держать язык за зубами!!!» хотелось выкрикнуть мне, но я сдержалась и проговорила совсем другое:

— А тебе вырастить комнаты для Фентона и Пурги. И да, мышам тоже нужна своя комната.

— Будет сделано! — как-то преувеличенно бодро откликнулась Таверна, мне даже показалось, что она поняла свой проступок.

Чем же заняться мне? Нужно срочно чем-то заняться! Чтобы не думать о всяких следопытах и ватагах девиц, на нем вешающихся…

— Грэйнн! — радостно воскликнула я, увидев знакомую мышку. Когда она подбежала ко мне, я спросила, — А есть ли краска и кисточки?

Через десять минут я уже сидела за барной стойкой, положила на нее кусок фанеры, так кстати подвернувшийся мне прямо здесь же, возле себя поставила золотистую и синюю краски и начала медленно, очень медленно выводить: Таверна «Усталый путник».

Вот не зря говорят про пользу арт-терапии, я забыла об Эйдене, правда-правда. Тем более и глаза у него не синие, как фон для надписи, а серо-зеленые, да и золотистого цвета на нем я не припомнила, разве что рукояти мечей… Да что за черт! Выйдет он у меня из головы или нет⁈

Ой, завитушка испортилась. Я, едва дыша, аккуратно вытерла лишнюю капельку и почти не дрожащей рукой подправила надпись. Готово!

Та же Грэйнн, и что б я без нее делала, показала, где лежат молоток и гвозди. Совсем скоро над входом красовалась красивая табличка с названием нашей гостеприимной таверны. А что? Я и молотком работать умею, и даже перфоратором. Благодаря мужу, конечно, от него вечно не допроситься было полочку повесить, а сын весь в учебе, пришлось учиться самой.

Полюбовавшись на свою работу, я пошла к себе в спальню. Фитнес — наше все! Поэтому следующий час прошел за растяжкой. Кое-что я запомнила намертво — тренироваться каждый день нельзя, надо хотя бы через день. А вот растяжку делать можно, да и контрастный душ не повредит.

Думаете, хоть что-то из всего, что я сделала, помогло отвлечься мне от мыслей об Эйдене? Неа. Пришлось спуститься вниз, уточнить у совы фронт работы, заданной ей мышам и… начать помогать.

Я усердно, очень усердно натирала барную стойку. Пурга, нахохлившись, сидела на уже отмытом месте и развлекала меня байками. Уж в чем, в чем, а в этом она точно была мастерица. Я, заслушавшись ее рассказами, даже ненадолго забыла об Эйдене. О его страстных поцелуях, горячем шепоте и крепких руках… Да что ж такое!

Внезапно раздалось едва уловимое ухом треньканье, и сразу же громоподобный голос Таверны заявил:

— Скоро придут посетители!

— Что? — у меня из рук выпала тряпка. — Но у нас еще ничего не готово! Что же делать? Что делать⁈

— Без паники! — Пурга подобрала тряпку и закинула ее за барную стойку. — Накормить гостей сможем…

— Это необычные гости. Им нужна магическая помощь! — перебила ее Таверна.

Я опрометью бросилась в свою комнату, забежала в ванну, посмотрела в зеркало и настойчиво спросила:

— О чем ты говоришь? Что за магическая помощь?

В зеркале появилась уже знакомая мне брюнетка, загадочно улыбнулась и проговорила:

— Ничего особенного, надо будет вручить им по магическому дару и перекрестно отправить по мирам.

— Откуда ты знаешь⁈

Таверна вдруг посмотрела будто сквозь меня и потусторонним голосом прошептала:

— Просто знаю.

— Но…

— А ты думаешь, просто так в Междумирье появилась Таверна? Логично же, что для помощи.

— Но…

— Не переживай. Доверься мне. Я буду твоим суфлером.

Тут же в моей голове нарисовалась картинка, как я встречаю гостей, а Таверна громогласно подсказывает, что мне говорить.

— Уволь! Никакого суфлерства!

— Тогда по-другому, — не стала спорить красотка в зеркале и протянула мне руку. — Позволь мне проникнуть в твои мысли.

Я нерешительно посмотрела на нее, но ее руку, вылезшую из зеркала, пожала крепко. В конце концов, уж лучше пусть телепатически мне подсказывает.

Знала бы я, на что согласилась…

В полном раздрае чувств, взволнованная так, что у меня в буквальном смысле тряслись поджилки, я сбежала вниз по лестнице и зашла за барную стойку. Пару минут я упражнялась в приеме гостей: улыбалась, вскидывала руку вверх в знак приветствия, всячески изображала гостеприимство… Увидев саму себя в небольшом мутном зеркале, висевшим на стене в закутке, я вскрикнула, своровав известную фразу Станиславского:

— Не верю!

Заскрипели ступеньки крыльца, начала отворяться дверь, а я… шмыгнула под барную стойку и замерла. Почти сразу нашла щелку и стала наблюдать за посетителем. Точнее, посетительницей.

Красивая рыжеволосая женщина средних лет вошла, устало окинула взглядом обстановку и громко произнесла:

— Добрый день!

К своему стыду, я присела еще ниже и не издала ни единого звука. Ну, не знаю, что на меня нашло, не знаю…

Посетительница, меж тем, сделала пару неуверенных шагов к ближайшему столику, рухнула за него и разрыдалась. Да так горько, что я прямо на четвереньках рванула к ней, стремясь утешить. Все мое волнение испарилось, будто его и не бывало. Разве можно думать о глупых своих комплексах, когда человек поблизости так плачет?

Но не успела я выбраться из-за стойки, как дверь таверны вновь отворилась, а затем громко захлопнулась. Я попятилась назад к своей щелке и с интересом в нее уставилась. И вот тут меня словно громом поразило, я не сразу поняла своей реакции и с минуту пристально смотрела на вторую посетительницу, пока до меня не дошло — да она же будто из прошлого появилась, посудите сами: на юной девчушке болтался грязноватый, но всамделишный сарафан средневековой Руси, на ногах красовались лапти. Девчонка была настолько худенькой, будто сидела на строгой диете, ее тусклые волосы только подтверждали мой вывод. Но вот яркий взгляд и сердитое выражение на лице выдавали в ней человека с сильным характером. Что тоже не противоречит моему выводу, вспомните наших моделей, разве можно без железного характера и стальных нервов ограничивать себя в еде?