Его Чужая Ведьма (СИ) - Поздно Джулия

Сначала Томас ударился во все тяжкие: пост свой забросил, настойками увлекся, по женщинам круговерть устроил. Градоправитель на него за это совсем осерчал и с должности своего помощника сместил.

Но Гринвальди было все равно. В деньгах мужчина не нуждался, а город… Да кто-нибудь другой справится, раз он не смог…

Да и люди народ странный: сначала страдают, потом легенды складывают. Так и местные строго-настрого запретили девицам по лесам шастать — беглый тролль, гляди того, унесет, закопает живьем и съест. Нет, сначала съест, а потом косточки закопает в Зачарованном лесу.

Вот и пугали такими страшилками девочек с малого детства.

— Рюмер! Господин хороший прибыл, да совсем не в подобающем виде. Где только и шатался?

Но старому слуге было не важно, в каком виде, главное — прибыл, главное — молодой хозяин ляжет в собственную постель и будет почивать себе в родных стенах. Под его приглядом. А уж Рюмер на этот раз не оплошает. Даже в колдовской лавке мужчина снадобье защитное прикупил.

А другого и не нужно.

За другое Рюмер чувствовал перед всеми вину свою. Не доглядел молодую хозяйку, упустил девушку — она взяла и пропала, насовсем пропала.

А хозяин занемог. Первую неделю ничего и слышать не хотел про отдых, все поиски устраивал в надежде на спасение своей сестренки Гвендалин. А госпожа не вернулась, ее словно и не было никогда в Величавце. Раз — и исчезла. Ни ведьмы, ни городская стража не справились с этими изнуряющими поисками, а Рюмер на себя за все вину принял и даже предлагал хлыстом за содеянное себя наказать. Так прям и требовал. Вложил хлыст в руки хозяина и попросил привести наказание в исполнение.

Томас хлыст бросил, а сам в кабинете заперся и не выходил из него три дня. Горе свое оплакивал да сестру проклинал за непослушание и недоверие. Ведь предупреждал он ее, дуреху, об опасностях.

День ко дню прибавлялся, а девушка все никак не объявлялась. Никому и дела уже не было до семейства Гринвальди. Был человек и не стало. А жизнь-то идет, некогда оплакивать ушедших…

Только Томас все никак места себе не находил, а еще тяжело ему далось наступление зимы, холодной и немой. Снег землю в лесу укрыл. Считай, схоронил все следы последние. А Гринвальди очень надеялся, может, на белом покрове что проявится. Но все было тщетно. Ничего смена сезона не изменила, только усугубила тоску по родной душе. Вот и праздники подступали, приближалось начало нового календарного года. Первый Новый год без его любимой хохотушки Гвенди, как же жить без нее окаянной?

Праздничный стол накрывать не стали. Рюмер поставил на каминную полку семь новогодних свечей и ушел к себе спать. А хозяин из светлой памяти к сестре решил все-таки зажечь эти свечи, а на седьмой загадать желание.

И как только огонек на фитиле седьмой свечи воспылал, пролетел эхом стук в дверь по опустевшему дому.

Томас прислушался. Снова стук.

— Рюмер, — прокричал хозяин, подзывая своего слугу.

А тот только собирался уже ложиться в постель, да не успел, быстро сунул босые ступни в домашние тапки и прибежал в чем был. Так они и стояли оба, посматривая на дверь, не решаясь ее открыть.

Тихий плач привлек их внимание и побудил все-таки отпереть дверь.

На ступеньках крыльца стояла корзинка, небольшая, но довольно вместительная, а в ней… под теплым одеялом находились дети. Крохотные и плачущие. А сбоку на красном поясе (до боли в ребрах знакомом) к корзинке была привязана записка:

«Милый братец, прости, что не послушала тебя и сбежала. Это твои племянники. Воспитай их как сможешь. С любовью, Гвендалин».

И больше ни строчки…

Глава 1

Знакомство

Восемь лет спустя

— Тут что, одни гномы живут? — я посмотрела на фонтан, а затем на кота Марсика.

— Почему? Обычные люди, как и ты, — удивленно промурлыкал кот, затем запрыгнул на борт фонтана с гномом-основателем и стал лакать из него воды.

— Ты что, увидят! — зашипела я на ученого кота.

— В горле пересохло, уйди, а у меня дела еще, между прочим.

Я осмотрелась — на торговой площади висели яркие украшения.

— К празднику, что ли, готовятся?

— Все уже, опоздала ты, все завершилось на днях.

— А что за праздник?

— Желание раз в год загадывают да бусы в фонтан кидают, вон… — и кот указал лапой на прозрачную воду.

— В самом деле бусины… И как, работает?

— Да кто же его знает, но раз бросают, значит, верят, а там … сама понимаешь, лишь бы не плакали, а в исполнение желаний можно верить. Вреда точно не будет. Вон видишь дом?

— Вижу…

— Ну вот, тебе туда, к градоправителю, письмо из Академии не забудь ему показать.

Я кивнула и крепко взялась за ремень сумки, как будто ее мог кто-нибудь украсть.

— А как обустроишься, я сам тебя найду, так что жди в гости.

И только я собиралась еще помучить вопросами Марсика, как он сделал один оборот в прыжке и исчез прямо у меня на глазах.

Дом градоправителя очень выделялся на фоне остальных. Высокий, с большой террасой и многочисленными ступенями. Я таких еще в жизни никогда не видела.

Медлить не стала, так как приближался вечер, и сразу направилась выбивать себе место под солнцем.

Преодолев ступеньки, я постучала в двери. Открыл мне какой-то старец. Неужели это и есть великий и ужасный Томас Гринвальди? Но вроде Марсик мне не так описывал градоправителя…

— Здравствуйте, я по личному делу к Томасу Гринвальди, — а сама подняла руку с письмом и указала на сургучный оттиск Академии магии.

— И вы? Ну что же, проходите… Сейчас я доложу хозяину.

То, что меня впустили в дом и не прогнали, меня приободрило, и я уже не так стала опасаться встречи с этим Гринвальди.

— Стойте здесь, — старик указал на место возле красивой и высокой напольной вазы, в которой зачем-то хозяева вместо живых цветов поставили какой-то сухостой.

Я принюхалась, среди пыли и обсыпанных с кустарников плодов улавливался тонкий аромат… цветов и духов, женских.

Мне показалось подобное странным, но, может, у хозяев на этот счет было свое виденье. Из-за какого-то гербария я не собиралась наживать себе неприятности.

— Вас ожидают… — сухо проговорил слуга. — Поднимайтесь.

Я взбежала по ступенькам.

— Вторая дверь слева, — старичок как-то тяжело вздохнул, а я, не задумываясь, последовала его указаниям.

Дверь я отсчитала довольно быстро, а когда решительно ее толкнула вперед и вошла… Все вышло совсем не так, как я предполагала.

Во-первых, я не вошла, а полетела кубарем, потому что зацепилась носком дорожных туфель за нечто невидимое. Когда я с грохотом оповестила хозяина дома о своем прибытии, то успела увидеть тонкую леску, натянутую низко-пренизко, а заодно я почувствовала ранее мне неведомую энергию — человека и… еще одну. Не разобралась, кто это мог быть, но я обязательно это узнаю.

Во-вторых, ко мне никто не спешил, чтобы помочь подняться, и в этом была еще одна странность.

Раз человек упал, то нужно же помочь… Но, видимо, в этом Гномире были совершенно другие нравы. Не убился — и ладно, значит, сам и поднимешься. Именно так я растолковала подобное поведение.

— Приветствую, — прохрипела я. — Мариука Элнейс, выпускница Академии Магии.

— Ведьма, — подытожил тот, кто сидел ко мне спиной. — Очередная.

— В смысле? — не поняла я подобного ответа.

— Бумаги, и отойти от стола на три метра после…

Я подошла к столу и положила сопроводительное письмо.

— На три метра, — прохрипел хозяин дома.

Обернулась. От силы там было не больше двух с половиной, но раз на три… В общем, встала в дверном проеме. Лески, к слову, там уже и след простыл. Кто же здесь был таким шустрым? Слуга?

***

Я услышала звук поворотного механизма и не ошиблась. Кресло градоправителя Гномира развернулось и явило мне своего хозяина.

Я, не забывая о вежливости, еще раз представилась:

— Четырнадцатая ведьма выпускного года, Мариука Элнейс, по рекомендации ковена и Академии магии прибыла на постоянное место жительства… — затем подумала и добавила: — Если, конечно, это будет возможным.