Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

Но это будет не сегодня. Надо бежать на рынок. Вот только рагу мое фирменное доварю. Ему как раз надо настояться пару дней, потом гостей барона будет за уши не оттащить от тарелок.

Я закрутилась у плиты, напевая и добавляя специи. Хлопнувшая дверь отвлекла, явив мрачного демона с охапкой дров.

— Селина сказала, кончаются, еще принести, — буркнул он. — Куда класть?

И вот так всю неделю. В глаза не смотрит, отмалчивается, старается со мной вообще не встречаться. Как будто это я к нему целоваться полезла, в самом-то деле! Ну вот на что любвеобильный рогатый рассчитывал? Что запрыгну к нему в постель с воплем «урааааа!» и до утра его оттуда не выпущу? А когда попытается сбежать под шумок, уползая через дверь, схвачу за лодыжку и обратно верну, чтобы исполнял чужой супружеский долг? Странные создания мужики! Почему порядочная женщина ввергает их в ступор?

— Дров и без того достаточно, — сухо ответила ему, кивнув на поленья, разложенные с бочка пышущей жаром печи.

— И что, обратно тащить? — зло уставился на меня.

— Как хочешь, — пожала плечами.

Селина, сводница чешуйчатая, попадись ты под руку! Мирить нас с Эзрой вздумала, видите ли! Сталкивает нас лбами специально. Думает, раз она влюблена, так и всех остальных в это состояние ввести надобно. Я еще с ней поговорю. Прохиндейка этакая!

— … сами не знаете, чего хотите, — донеслось до меня бурчание демона.

Бросив дрова рядом с остальными, направился к выходу. Сейчас еще и дверью демонстративно хлопнет, чтобы все кастрюльки испуганно подскочили. Вот, я кивнула, так и есть. Ну и черт с ним! Как сказала бы моя бабуля, пусть тетешкает свой гонор, коли больше заняться нечем.

Так, а рагу меж тем почти готово. Оставляем томиться на небольшом огне. Скинула фартук, сполоснула руки и поправила волосы. Пора бежать на рынок, пока самое вкусное не раскупили!

— Сильвер! — позвала, выйдя в сад. — Сильвер!

Да где ж его носит? Опять розарий мой разоряет, чтобы Селине постель лепестками усеять? Романтик с жабрами, разорение сплошное! Чем свадьбу украшать буду, спрашивается? Ох уж эта любовь!

— Марьяна, он купаться ушел, — сообщила русалка, подойдя ко мне.

— Как это? Сказано же было ему, что на рынок поедем! Купаться и закупаться — две большие разницы!

— Я сбегаю, позову его.

— Не надо, так мы к пустым прилавкам явимся. — Махнула рукой. — Сама справляюсь. Попрошу кого-нибудь на месте помочь. Работнички! — ругаясь, потопала к телеге.

На ней обнаружился Эзра.

— Ты-то тут чего позабыл? — удивилась я.

— Ведьма, ты издеваешься? — рыкнул обиженно. — То нужны дрова, то нет! То за покупками едем, то чего здесь делаешь! Определись уже, хватит меня мотылять туда-сюда, как малОго на посылках!

— Селина сказала, чтобы помог с закупками? — покосилась на русалку, что шустрой рыбкой нырнула в дом, увидев, что я ей кулак показываю.

Дождется у меня, интриганка!

Ладно, делать нечего, на безрыбье — вернее, безрусалье — и демон щука.

— Хватит бухтеть, — велела ему, сев на телегу, — поехали!

Напряженная спина моего извозчика укоряюще молчала. Умеют же некоторые так красноречиво выражать свою обиду! Ни слова не сказал, а в тебе чувство вины буйным борщаком цветет и пахнет. Эх, и все же как тоскливо вот так ехать. Ни потрендеть ни о чем, ни сплетни свежие обсудить. А что? Нехорошо соседям кости перемывать, да. Но кто не любит посудачить о других, тот просто не любит людей. Истина спорная, но так бабуля моя говорила.

Я протяжно выдохнула. Скукотища!

— Чего вздыхаешь? — осведомилась спина.

То есть, демон.

— Размышляю о том, чего это ты такой обидчивый.

— А то так будто причины нет.

— А то так есть?

— Ведьма, тебе совесть при рождении совсем не выдали? — развернулся, зыркнул на меня. — Пожадничали?

— Кто бы говорил! Сам целоваться полез, отлуп получил и сам же обиделся, что от восторга до небес не запрыгала! — фыркнула, злясь. — Какие мы ранимые, надо же!

— Ты все на деньги перевела, меня выставила охочим до баб и озабоченным, как твой муженек, обвинила во всех смертных грехах, словами отхлестала и умчалась, хвост задрав, как корова, что дурман-травы объелась!

— Чегоооо? — я аж едва с телеги не свалилась. — Ты чего это несешь такое⁈ Кто тут корова⁈ Ты совсем… совсем…

Договорить не успела — случилось такое, чего и вовсе не ожидала!

Глава 32

Сплетни

Уверена, что и демон не ожидал того, что одно колесо у телеги решит более не сотрудничать с оставшимися тремя и, отвалившись, весело ускачет по полю — прямиком на свидание к стоявшей вдалеке мельнице, очевидно. И все бы ничего, но его подлое предательство произошло на скорости, что заставило телегу заскрипеть и ухнуть на бок. В итоге мы с Эзрой полетели прямиком в близлежащую канавку, из которой слышалось задорное кваканье местных лягух.

Демон приземлился первым, на спину, а я следом, прямиком на него. Не скажу, что это меня порадовало — мужчина оказался жилистым и твердым, а вовсе не мягким, как матрас, набитый гусиным пухом.

— Пшла вон! — грозно рявкнул рогатый.

— Хам! — обозлилась я, и без того находясь в недобром расположении духа.

Еще бы, какая женщина будет благодушно улыбаться после того, как ее сначала обозвали дурной коровой, а потом увлекли в тележную аварию, проглядев колдобину на дороге?

— Да я не тебе, Марьяна, — отвел от себя беду копытный, — а ей вон, — кивнул на лягуху, что сидела рядом, явно не радуясь тому, что в ее благоустроенную, полную сочной грязи и жирных мошек канаву шлепнулись незваные гости.

— Может, это принц, заколдованный, — съязвила я, решив пока что не прибивать демона. — Надо его поцеловать и он обратится в идеального мужчину.

— Рискни, — ухмыльнулся Эзра, — погляжу.

— Не буду.

— Почему?

— Потому что тебя целовала, толку-то? Нормальный демон превратился в бурчащее злобное отродье, что-то себе надумав и обидевшись. Так что, видимо, у меня поцелуй-отмычка работает в обратную сторону.

— Чего⁈

— Чего слышал! И вообще, вылезай отсюда. Я смотрю, ты на самом-то деле вовсе не копытный, а жаба!

— Не язык, а помело! — гаркнул, встав и поставив меня на ноги. — Никакая я не жаба!

— А чего тогда тебя так канавы к себе манят? — резонно возразила, отряхивая платье. — Нашла тебя в сточной яме. Сейчас тоже…. Ай! — вскрикнула, когда он подхватил меня на руки. — Ты что творишь?

— Я бы тебе сказал, что мечтаю с тобой сотворить, ведьмочка, — жарко выдохнул Эзра. — Но после этого ты меня оплеухой угостишь, уверен. Или все же сказать? — ухмыльнулся, обжигая сиянием глаз.

— Н-не надо, обойдусь, не любопытная.

— Тогда посиди тут, — усадил на облучок перевернутой телеги. — И постарайся не угодить в новые проблемы, хорошо?

— Не обещаю, — из вредности бросила в его спину и улыбнулась, глядя на то, как он, такой красивый и мощный, шагает к мельнице.

Не будет у колеса свидания с мельницей, шишеньки ему. И демону того же отсыплю. Пусть помучается, нахал!

Рынок ударил в нос дикой смесью запахов специй, овощей и фруктов, подпорченных запашком рыбы и мяса. Шум и гам бил по ушам. Глаза разбегались. Торговцы перекрикивали друг друга, заманивали, искушали товаром, наперебой предлагая скидки, подарки и прочие радости. Хозяйки с корзинами с важным видом прогуливались вдоль прилавков, словно невесты, пользующиеся спросом. Все торговались до хрипоты, с азартом, в охоточку, отдавая дань древней традиции.

— Держи, — повесив на сгибы локтей демона по огромной корзине, я тоже влилась в это увлекательное занятие.

Постепенно емкости наполнились доверху всем необходимым, а лицо Эзры приобрело стоически мученическое выражение. Почему-то все мужчины, что сопровождают женщин в увлекательнейшем деле — совершении закупок — почему-то выглядят как страдальцы, мечтающие о смерти, что станет для них избавлением. Странные они все-таки, как такое может наводить тоску?