Мухобойка для дракона (СИ) - Шмидт Елена

— Ты разочаровала меня, Даяна! — прошипела она. — С первых же дней нашего знакомства ты стала лгать. Я немедленно забираю внуков в замок. Там им хотя бы обеспечат должный уход. Ты, как жена, имеешь право следовать за своим мужем, — процедила она сквозь зубы. Но это больше походило: а ты можешь идти на все четыре стороны.

Больше она не проронила ни слова. Развернувшись, герцогиня вышла из хижины. Я подняла свой саквояж и принялась составлять в него пузырьки, стараясь взять себя в руки. В очередной раз душу затопила горькая обида. Столько раз подряд ещё никому не удавалось вывести меня из равновесия. Если честно, очень хотелось выйти, высказать всё, что я думаю про её внуков, и удалиться. Но я решила немного подождать. Ровно столько, чтобы выбрать момент и незаметно исчезнуть. Похоже, от этого никто не пострадает, и даже я останусь в выигрыше. Я уже знала, что буду делать. Я сжала в руках пузырёк с ценным противоядием от когтей сакураты.

Внезапно застонал Люк. Сунув пузырёк в карман, я бросилась к раненому.

— Вы кто? — спросил он у меня пересохшими губами.

— Слава Вышним! Лежите. Сейчас подойдёт ваша бабушка.

— Бабушка? О нет… — простонал он и отвернулся от меня.

Я выскочила на улицу, собираясь сказать, что Люк очнулся. Правда, было ещё одно дело, которое я должна была завершить. А я едва о нём не забыла. Потом времени не будет. Возвращаться с дроками в замок я не собиралась. Хватит уже с меня унижений. Герцогиня Любомира в нетерпении осматривала небо.

— Есть ещё одна вещь, о которой я должна рассказать, — проговорила я, стоя за её спиной.

— Ты скрыла что-то ещё, Даяна? — развернулась женщина, смерив меня высокомерным взглядом.

— На озере, где каменистый берег, есть валун, — спокойно произнесла я, хотя меня била дрожь от несправедливости. Хотелось орать и топать ногами. — На нём я нашла остатки воска от чёрной свечи.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурилась женщина.

— Я вам рассказала то, что видела. Дальше решайте сами.

Только я собралась сказать, что Люк пришёл в себя, как она отпихнула меня.

— Даяна, отойди!

Я шарахнулась в сторону от огромной тени, нависшей над поляной. Огромный золотой дракон медленно опустился перед хижиной. За благо места теперь было предостаточно. Я отвернулась, не желая смотреть, как герцог будет обращаться. То, что это он, у меня не было ни малейшего сомнения.

— Эрик! — услышала я возглас герцогини. — Они здесь! Оба!

— Что случилось, Любомира? — узнала я голос её мужа и стала медленно передвигаться к большому кусту.

— Пойдём скорей! Мальчикам срочно нужна помощь!

— Прекрати называть дроков мальчиками, Любомира!

— Для меня они даже в старости будут моими мальчиками, Эрик. Но заметь, так я их называю, только когда они не слышат.

Я юркнула в густые ветки, очень надеясь, что про меня в суматохе забудут. Тойчик залез следом за мной и уселся рядом с ногами.

Глава 6

Всё получилось так, как я и хотела. Они действительно забыли про меня. Мне же оставалось только наблюдать за происходящим. Вскоре прилетел красный дракон с золотыми полосами по бокам. Это оказался рыжеволосый Рид. Он заскочил в хижину. Там он пробыл совсем немного времени, выскочил и улетел. Мне так и не хватило смелости подглядеть, как они так быстро обращаются. В самый ответственный момент я отворачивалась. Заметила только, что появляется золотистая дымка.

Рид вернулся с ещё одним драконом. Золотой с чёрными крыльями. В лапах они держали что-то наподобие жёстких носилок. Прибывший оказался отцом Алана. Люк уже вышел сам. Грудь его была перевязана. Я вздохнула. Если бы не пришлось прятаться, я бы сделала это сама. Алана осторожно вынесли и уложили на носилки. Люка заставили лечь, хотя он и утверждал, что уже готов лететь сам, но дед приказал, и ему пришлось повиноваться. Дракон Рида подхватил носилки с Люком и взлетел. Алана унёс его отец.

Когда венценосная чета собралась последовать за остальными, про меня вспомнил герцог.

— А где Даяна?

— Здесь была, — герцогиня осмотрелась. — Даяна! Возможно, она убежала за своей нечистью.

— За кем? — оторопел её супруг. — За какой нечистью?

— А у неё питомец той-гаюн. Представляешь?

— Ты шутишь? — усмехнулся дед Алана. — Какая забавная девушка.

— Очень забавная! Ни слова не сказала, что Люк лежит здесь располосованный. А ведь я её спрашивала. Я тоже хороша! Видела же, что что-то не так. Если бы я настояла… Возможно, и Алан тогда остался бы невредимым.

— А ты не думала, что Алан мог запретить ей про это говорить? — неожиданно заступился за меня герцог. И я была ему за это очень благодарна.

— Ой, не знаю. Разберёмся позже. Полетели уже. Надо срочно заняться мальчиками. А за ней пришлём кого-нибудь с лошадьми.

— Опять мальчики, Любомира?

— Эрик, не придирайся! Я же тебе уже говорила.

Через несколько минут величественный дракон с женщиной на спине поднялся в воздух. Я проводила их взглядом. Только после этого вылезла из своего укрытия.

— Пойдём Тойчик, заберём саквояж и отправимся в путь. Нам с тобой ещё топать придётся до города.

Я вошла в хижину и остолбенела. Моего саквояжа не было. Как я просмотрела, что его кто-то унёс? Возможно, когда забирали раненых, прихватили и его. Я поняла, что прозевала, когда отворачивалась, чтобы не видеть, как перевоплощаются дроки.

Своё добро было жалко до слёз. Там был и корень вересника, заботливо завёрнутый в мокрую салфетку, и зелья, на изготовление которых потребовалось немало времени. Как хорошо, что я чисто случайно сунула противоядие в карман. Я потрогала пузырёк. Надеюсь, мне удастся заключить сделку с таном Истиславом.

* * *

Я шла по лесу. Слёзы нет-нет да и набегали на глаза, но я геройски с ними сражалась, заставляя себя не думать. «Я сильная, я всё выдержу, бывало и хуже», — повторяла как заклинание. Потом принялась вспоминать, каких лекарственных настоев и противоядий лишилась из-за одного напыщенного дрока с синими глазами, в которых заблудились звёзды. Однако были во всём этом и плюсы, успокаивала себя — весь этот цирк, наконец, закончился, и я теперь свободна.

Домой мне удалось вернуться только к полуночи. Я планировала незаметно прошмыгнуть к себе, надеясь, что неугомонная баба Дуля спит. Не может же она караулить меня весь день и ночь. Оказалось, что очень даже может. Свет в окошках её дома разрушил мои надежды.

— Даянка! — её дверь распахнулась, и она устремилась к забору. Я обречённо вздохнула. — У меня туточки дельце есть до тебя. Подь сюды!

— Баба Дуля, — укоризненно произнесла я. — Я устала, давайте утром.

— Ты шо! У меня туточки тяжело израненный. Даянка! Зайна бы вот в жисть не отказала. Пошли скорей! Чай помрёт ненароком, и всё по твоей вине.

— Баба Дуля, да у меня с собой ничего и нет. Чем я помогу? Давайте, я пойду, а завтра с утра…

— Какой с утра, Даянка? — переполошилась старуха. — А околеет? Дыть хоть одним глазком взгляни, а?

Я вздохнула, нутром чувствуя, что баба Дуля сочиняет. Опять что-то разузнать хочет. Но к удивлению, на кухне оказался тан Кох с мокрой тряпкой на голове.

— Это что за картина маслом? — уставилась я на своего соседа. — Что у вас головой, тан Кох?

— Да это вот она! — ткнул он пальцем в бабу Дулю.

— А чавось ты к Даянке опять полез, подлец окоянный? А?

— Дык я посмотреть хотел, всё ли у неё в порядке. А ты как шваркнула сзади!

— Что нашла, тем и шваркнула! — окрысилась баба Дуля. — Пей давай, свои помогающие капли и молчи. Неча под чужими окнами шастать было.

— Дайте руки ополоснуть! — прервала я их перепалку.

— Вот туточки мой, — указала старуха на рукомойник в углу.

Тщательно вымыв руки, вытерла их протянутым полотенцем и направилась осматривать голову пострадавшего. Сняв тряпицу, уставилась на здоровую шишку. Украшала её небольшая ссадина, которая немного кровоточила. Судя по запаху, сосед принял обезболивающего. И по-моему, немало.