Психолога вызывали? (СИ) - Саттэр Елена

Гогошкин аж подпрыгнул:

— Да дайте нам поговорить! — и потянул меня от всей компании в сторонку.

Клиент заинтересован, и дней через пять точно бы на мне женился, но нет у меня этого времени!

Его надо было заинтересовывать. Чем? Думай, Никафондора. Он еще коллекционирует занятные вещи. В голову ничего не приходило.

Гогошкин протянул мне еще вина. Как бы меня не развезло. Ночью даже не прилегла. Вино ударило в голову, но я четко шла к поставленной цели. Может, ему на брудершафт предложить? Не — спугнуть боюсь, какие они в этом мире боязливые — мочи нет. Как вспомню, как Хренов ночью от меня улепетывал, и плакать, и смеяться хочется.

Цыпа мой даже на бал не пришел, видимо, с нервным срывом слег. Не сляжешь тут, когда за тобой такая толпа ночью мчится. Мало ли, может, ритуально надругаться хотели. Поэтому держи себя в руках, Никафондора. Маленькими шажками к договорному камню.

Надо станцевать к выходу. А танцы-то я знаю? Порылась в памяти — а то. Я, когда жизнь заставит, и лезгинку, и танец маленьких лебедей за всех птенцов станцую.

Плечиком голым повела. К Гогошкину шаг сделала — мы готовы. А сама глазами пожираю. Мой рейтинг у него и так до 80 процентов поднялся. Теперь двадцаточку бы добить. Сейчас танцевать будем, и я его потихоньку к двери подталкивать буду. Только глаза слипаются. Держись, Никафондора.

Вышли мы в середину. Рядом пары выстроились. Получилось, мы прямо перед императрицей с принцессой оказались. Матерь так на меня мрачненько смотрит — сожрать хочет, готова прямо сейчас в драконицу превратиться, хотя я же читала, что девочек у драконов тысячу лет не рождалось. И Джарлетта не видать что-то. Пописать отлучился? Да и шут с ним. У меня после взгляда императрицы второе дыхание открылось, бодрости прибавилось, стремления к телесному контакту с женихом:

— Ах, Максимилиан, я так счастлива, что вы встретились мне сегодня.

Я для этой встречи минут десять вокруг тебя крутилась.

Мне кажется, мы созданы друг для друга, — взяла я быка за рога.

Бык, конечно, из него не очень, больше на теленочка похож. И вообще мужчина, это ваши слова должны быть, но мне нынче не до обид. Как говорится, не до жиру — быть бы живу. Я занервничала, вспомнив герцога.

Вроде танец сейчас должен закончиться, так тихонечко двигаю его к выходу.

— Максимилиан, может, вместе в библиотеке книжку почитаем? Про то, как лошадей к скачкам готовить.

Ну, он замялся как-то. А я ему шепчу:

— Там такие картинки интересные.

— Хорошо, — говорит— Никафондора.

Я девицам знаки делаю. Десять минут и врываемся.

Иду с ним, в спину так нежненько подталкиваю, будто обнимаю, а сама зубы заговариваю:

— Слышала я, что вы всякие интересные штучки коллекционируете.

Он так заинтересовано взглянул, даже упираться перестал. Я на рысь перешла. Десять минут-то пошли.

— Но про это, — говорю, — вам на ушко в библиотеке шепну.

Вот и заветная дверь. Он, правда, упираться чуток начал перед ней, пришлось с ним повозиться. Вот ёлки, был бы мой вес со мной, на руках бы внесла и на диванчик на себя возложила, а теперь мучайся. Он даже зажмурился, перед тем как шаг сделать, словно в пасть дракону собрался.

Лампы зажглись, а меня девчонки просветили, что можно скомандовать им и в полсвета включиться, чтоб интим создать. Я так хоп и атмосферу создаю полутемную.

И говорю проникновенно:

— Есть у меня для вас подарок в коллекцию особенный, единственный на свете. Эх, хотела жениху на свадьбу подарить, но вы похитили мое сердце, поэтому отдам только вам, — а сама ему пуговки на камзоле расстегиваю и к диванчику подпихиваю.

— Ой, может, не надо? — говорит.

А я ему:

— Надо, Максимилиан. — А про себя думаю: “Для меня-то точно. И обязательно сегодня”. Меня аж передернуло, когда взгляд верховной жены вспомнила.

— Такого ни у кого нет. Единственные в своем роде, феем заговоренные.

А пуговка одна заела, гадина, не расстегивается никак. Время, Ника, время!

— Что за подарок? — сдался он на милость победителю, а сам уже к поясу моему ручки протянул, крючочки искать начал. А я все с пуговицей одной справиться не могу.

— Трусы свадебные, принцевские, случайно в руки попали, на мужскую силу заточенные, а здесь, — показываю ему глазами туда, — морда дракона. Представляешь, Максимиллиан, ходишь ты и знаешь, что на тебе трусы такие под штанами.

Что ж за пуговица такая вредная! А он что-то перестал крючки расстегивать и как окаменел. Я глаза поднимаю, а он в ужасе за мою спину смотрит, туда, где стеллажи книжные, словно чудище заморское увидел. Привидения, что ли, здесь завелись?

— Помочь? — спрашивает сзади чей-то до скрежета в зубах знакомый голос.

Б****.Я обреченно руки опустила. Что такое не везет, и как с этим бороться!

Ну, конечно, Гогошкин камзольчик запахнул да бежать, пока соучастие в краже не припаяли. А я с такой тоской поворачиваюсь к Джарлетту и спрашиваю:

— Принц ты мой дорогой, ну какого хрена ты за стеллажиком не постоял тихонько, пока я над Гогошкиным надругиваюсь? Книжку бы почитал какую. Ты мне ж всех женихов уже распугал.

А он стоит, усмехается:

— Ничего, у тебя список длинный. Кандидатов много.

— Длинный не длинный, а трое уже отвалились благодаря тебе, мил человек. А я девушка одинокая, мне их самой надо искать, не то что тебе мама девиц подбирает. Надоел ты мне уже хуже горькой редьки! И ты, и герцог этот недоделанный, который жен своих угробил, и никому дела до этого нет. Вот что тебе здесь понадобилось? — понесло меня. — У тебя там помолвка сейчас будет. Что ты мне жизнь портишь?

Стою около него, голову подняла и ору, как оглашенная. Ну, правда! Вот достал уже!

А он мне:

— А кто в мою гардеробную залез? А шторы в ученической, кто спер?

— А потому что в старом платье жениха не поймаешь. Ты бы лучше в мое положение вошел.

— А с трусами — интересуется — свадебными тоже в положение войти?

— А это месть моя, что ты слухи распускаешь, что я за тобой бегаю.

— А ты не бегаешь?

— Слушай, какой раз тебе повторяю, да нафиг ты мне сдался! И ты, и гарем твой, и мамаша твоя! Я нормального мужа хочу, а не красавца–бабника, который в библиотеке не книги читает, а баб на диванчике охмуряет.

— А сама-то что? Сама сейчас не собиралась тем же самым заниматься? — навис он надо мной. — А вошел бы кто?

Тут мне поплохело.

Сейчас же сюда подружки со свидетелями ворвутся. Я давай оглядываться. За стеллажи прятать? А вдруг пройдут, проверят. На диван взгляд упал.

— Джарлетт, помогай, давай диван от стены чуть отодвинем.

Он опешил.

— Зачем?

— Тебя прятать. Джарлетт, милый, не тупи. Сейчас сюда полдворца сбегутся, чтоб мое надругательство над Гогошкиным зафиксировать и заставить меня на нем жениться. Тебя увидят — конец мне. Меня ж твоя мать без суда и следствия за сикарашку какую-нибудь отдаст. И за тебя замуж, я вот честное-пречестное, не хочу. Давай по-хорошему диван отодвинем, тебя за него положим, а я как будто сижу, законы изучаю, кому наследство в случае потери мужа достанется.

Отодвинули быстро. Схватив первую попавшуюся книжку с полки, прыгнула на диван и кричу принцу:

— Укладывайся!

Сижу, он лежит. Минуту, две тишина. Он спрашивает:

— Точно придут свидетели?

— Сто процентов. Народ собирают. Лежи не высовывайся. Хочешь, вслух почитаю?

— Ну давай, — говорит, — а то скучно лежать так, одному.

— Так, что я за книгу-то схватила? Книга для женщин. «Учимся быть желанной». Хм, интересно конечно, но лучше поменяю.

— Не, — кричит принц, — читай, обещала, а то рядом лягу.

— Ладно, как скажешь. Что ж она мне раньше не попалась на глаза, а то все, как переспать с драконом…

— Да ладно, в этой библиотеке есть такие книги?

— Зуб даю, сама видела. Только без картинок. Прямо обидно было. Одну вещь хотела узнать. Ну да ладно. Слушай: «Во время знакомства смотрим кандидату прямо в глаза, десять секунд, не мигая. Не отводя взгляд». Джарлетт, а тебе не страшно, когда на тебя так уставятся? — спросила я. — Я б сидела и думала: то ли влюбился, то ли сожрать хочет.