– В Инитии просто все знают, что если кто-то перейдёт мне дорогу, то в лучшем случае не досчитается костей, – буднично заметил Мейсон, и я как-то сразу вспомнила, что он рассказывал о силе своей магии. – Да и с помощью ветра я любого найду даже под землёй.
Уже приоткрыв рот, чтобы слегка поёрничать, я внезапно сбилась с мысли. Недоверчиво прищурившись, я вкрадчиво уточнила:
– Ты, значит, и меня в любом месте найти сможешь? И, наверное, даже за мной проследить?
– Могу, – беззаботно признался жених и тут же добавил: – Но не стану без веской причины. Конечно, если ты потеряешься, то я прибегну к магии ветра. Однако просто так смотреть, куда ты ходишь днём, с кем общаешься, я не стану. Я же не преследователь какой-то.
Я не знала, насколько могла доверять Мейсону в этом вопросе, но слова его звучали убедительно и очень… приятно. Мне даже немного совестно стало, что я заслала Сахаринку в его дом шпионить, но я успокоила себя, что в итоге летяга наблюдала не за ним.
На колесе мы катались долго – я буквально время тянула, не желая заканчивать наше свидание. И жених словно уловил мои мотивы, потому что предложил:
– Мы можем отпустить работников и просто прогуляться по парку. Думаю, светлячков нам оставят.
– А ворота не запираются? – озадачилась я, видев на створках замки.
– Запираются, – улыбнулся Мейсон хитро и замолчал, словно предлагая мне додумать продолжение.
Не то чтобы я его понимала с полуслова, но начала немного улавливать логику. Поэтому, прикинув расстановку сил, я наугад предположила:
– Если нас запрут, ты просто перенесёшь меня на руках через ограждение?
– Угадала, – довольно сообщил жених. – Устроит такой вариант?
– Давай попробуем, – согласилась я, почему-то в этот момент желая больше даже не прогуляться, а именно немного полетать в чужих руках.
Выйдя после этого круга из кабинки, мы поблагодарили работников парка. Разумеется, они любезно согласились оставить нас вдвоём и не гасить светлячков. Чем дальше мы уходили по тропинке, тем больше яркие огоньки следовали за нами, а аттракционы оставались в темноте. Это казалось немного грустным, но при этом внутри постепенно разгорались и другие приятные эмоции.
Тёплой ночью, раскрашенной яркими отблесками, мы шли по пустым дорожках и слушали шелест ветра в кронах деревьев, стрёкот в ночи. И ощущалось между нами нечто странное. Мы были друг для друга уже не незнакомцами, но ещё не близкими.
– И всё-таки я тебя не понимаю, – вдруг высказала я свои мысли, когда мы шли по мостику через пруд.
Остановившись, Мейсон внимательно на меня посмотрел.
– Мне, конечно, безумно приятно, но почти все гувернантки всю жизнь учили, что для удачного брака я должна стать идеальной. Иначе муж не станет на меня смотреть. А тебе как будто на всё это плевать. Я буквально все «заповеди» нарушаю, и слышу в ответ лишь одобрение. Более того, ты меня ещё и балуешь. Волей неволей закрадываются подозрения…
Договорить жених мне не позволил. Обхватив меня за талию, под мой испуганный вздох он приподнял меня и усадил на перилах. Мне было не слишком удобно, но зато наши глаза наконец-то оказались на одном уровне.
– Эсси, – выдохнул Мейсон, и от его низкого голоса у меня привычно пробежали мурашки и затуманилось в голове. – Почему у тебя совершенно нет мыслей, что ты просто мне понравилась? До безумия.
– Потому что я делала всё, чтобы не понравиться?
48
– Ты с треском провалилась, – хитро сообщил жених, заглядывая мне в глаза, а руки его в этот момент чувственно скользили у меня по спине, чуть спускались на бёдра и всячески отвлекали моё внимание от важного разговора. – Ты совершенно свела меня с ума, заинтриговала и похитила моё сердце. Тебе кажется, что я от тебя что-то хочу?
– Да, – честно призналась я.
Секунду он помолчал, словно подбирая ответ. А затем с пугающей искренностью, чеканя каждое слово, сообщил:
– Я. Хочу. Тебя.
От этих слов у меня окончательно поплыло сознание. По всему телу прокатился жар. Казалось бы, мужчина заявил мне нечто весьма бесстыдное, но я обрадовалась этому как исполнению сокровенного желания.
– Я хочу тебя на всю жизнь, – меж тем уточнил Мейсон. – Чтобы ты была только моей. Чтобы просыпалась со мной в одной постели и каждый вечер желала спокойной ночи. Хочу, чтобы мы вместе сидели вечерами у камина и путешествовали днём хоть по столице, хоть по империи, хоть по миру.
– Но что такого особенного ты во мне нашёл? – попыталась я упереться в последний раз, однако уже понимала свой провал. – Я ведь совершенно обычная, если забрать у меня титул принцессы…
– Кто сказал тебе подобную глупость? – строго уточнил жених, а его руки продолжали блуждать по моему телу уже намного более откровенно. – Ты невероятная. Потрясающая. Красивая и смелая. Гордая и хитрая. Да если бы не эта помолвка, перед тобой бы очереди из женихов выстраивались, а я бы остался в дураках, никогда тебя даже не увидев. Когда думаю об этом, понимаю, что я действительно чертовски везучий.
– Ты совсем задурил мне голову, – пожаловалась я, одновременно безумно счастливая от его слов и слегка раздосадованная своей реакцией на них. – Льёшь мне мёд в уши, а я расслабилась!
– Проверим? – хитро хмыкнул Мейсон, и не успела я уточнить, что он собирается проверять, как он накрыл мои губы своими.
Я вспомнила о том, что хотела воздержаться от поцелуев с ним до свадьбы – и что вообще неприлично целоваться с женихом, пока не закончила отношения с любовником – где-то через минуту. Мы ласкали друг друга жадно, словно изголодавшиеся путники, но при этом его поцелуй был таким же сладким, как и слова. Естественно, оттолкнуть его я не смогла. Это казалось кощунством.
Он прикусывал мои губы и властно проникал языком в рот, а руки одновременно с этим провокационно через ткань задевали мои чувствительные места. Спускались к ягодицам и поднимались к оголённой шее, чтобы обжечь нежную кожу страстными касаниями.
У меня правда промелькнула мысль, что мы дойдём до конца прямо здесь, на этом мостике. И перспектива даже не пугала. Однако Мейсон не стал забираться мне под платье – он просто нашёл в себе силы отстраниться. Я невольно восхитилась его твёрдой волей! Восхитилась и в глубине души осталась капельку недовольна.
– Ты в курсе, что это мост для поцелуев? – не пойми зачем сообщил мне жених.
– Я так и поняла, что ты только из-за этого меня поцеловал, – с непередаваемым сарказмом сказала я.
И, видимо, сорвала этой фразой последние сдерживающие Мейсона мысли. Второй поцелуй оказалась не менее горячим, а затем плавно перетёк в третий. У нас горели губы, я сидела на перилах только благодаря крепким мужским объятиям, но прекратить казалось выше моих сил.
Не помню, каким образом мы остановились – кажется, у нас просто не осталось сил. И воздуха. Во всяком случае из парка жених уносил меня на руках. И, кажется, не шёл, а летел по воздуху, потому что я совершенно не чувствовала тряски.
49
Произошедшее я осознала уже с утра, когда Сахаринка доблестно пыталась меня растолкать.
– С добхым утхом! – сообщала она, дёргая меня за ухо.
Вероятно, она пыталась меня поднять, но сил на большее не хватало.
– Вы хотели сегодня съездить куда-то с гехцогиней, – безжалостно напомнила летяга и припечатала: – А чехез час уже обед, а не завтхак. Ты в импехии стала такой соней!
– Во всём виноваты мужчины, – пожаловалась я, и вдруг меня словно ушатом холодной воды окатили.
Вспомнив вчерашний вечер, я подскочила на кровати. Сердце колотилось словно бешеное, а эмоции совершенно смешались! Одновременно я испытывала и сладкую истому, вспоминая наши с Мейсоном поцелуи, и ужасный стыд!
– Ты чего? – не поняла Сахаринка моей встревоженности. – Забыла что-то?
– Нет, вспомнила, – пожаловалась я, прижимая к себе подушку. – Богиня, я – беспринципная ветреная женщина!
