А потом оттуда вышел опрятный пожилой мужчина в белом, безо всяких корон. Но было понятно, что это именно император, настолько он был величественный и породистый.
– Скажите на милость, – спросил он сердито, – что вы такое оба устроили чуть ли не накануне своей помолвки? Столица взбудоражена вашим поведением настолько, что волнения дошли даже до меня!
10.3
Я смотрела на императора, отвесив челюсть. Это ж целый живой самодержец! Только-только перестала вздрагивать, видя по утрам в зеркале фею с крыльями, прекрасную без макияжа, а тут мне императора подвезли. Точнее, меня ему.
Видный мужчина, хоть и в летах. Благородная седина, ни намека на залысины, и лицо красивое, хоть картины с него пиши или монеты чекань.
Собственно, наверняка этого всего в его жизни предостаточно.
– Эйдан! – монарх с упреком, по-отечески посмотрел на дракона.
– Ты ведь знаешь, насколько взгляды писак прикованы к моим доверенным лицам!
Генерал понуро кивнул.
– И что я читаю в свежих газетах?
Император обвел нас трагическим и в то же время мудрым, взглядом.
И тут же потряс газетой, будто собирался поколотить ею мух. Или нас.
– Как бы ни пытались нас убедить, что герцог Девлирский решил остепениться, – с выражением прочел император, – события последних дней доказывают: это не вполне так. Его сиятельство видели в обществе двух дам помимо Тейселен Амилейни. А ведь ходили упорные слухи, что именно эту добродетельную фею герцог готовится назвать своей невестой.
– Двух дам? – оторопело спросили мы с генералом в голос.
Император продолжил чтение:
– Вначале доблестный генерал Брелентер появился в компании прекрасной феи, которую в Девлире никто не знает. Окружение герцога затруднилось сказать, кто она и откуда. Из источников, близких к генералу, удалось выяснить, что имя девы – Меледива. И возможно ее он предпочтет Тейселен. Тем же вечером лицо, пожелавшее остаться неназванным, видело, как воинское подразделение генерала, а точнее сказать, его личный кабинет, покидает некая Мелль Эваньера, с которой у Эйдана Брелентера в прошлом были романтические отношения. Зачем эта девица сейчас навестила самого завидного жениха Антурии, вполне очевидно.
Император выразительно посмотрел на Эйдана.
А мне вдруг так захотелось его благородие сковородкой огреть по хребтине!
– Вот же кобель! – вырвалось у меня само собой.
Мало ему одной феечки-леечки, так еще и бывшую притащил! Ненасытный какой. А еще и ко мне целоваться лез! Этими самыми губищами, которыми он непонятно что трогал. Хотя нет, как раз понятно, я еще не настолько молодость подзабыла.
– До чего же емкое определение! – похвалил меня император. – Но и к вам, моя милая Тейселен, вопросов не меньше.
Монарх протянул руку за другой газетой.
– Если от Эйдана я мог такое ожидать, – покачал он головой, – то от вас, оплота нравственности Девилерии! Куда катится мир!
Он развернул издание, причем не то, что я с собой из Митерии привезла. Это уже местная версия тех событий.
– Так ли добродетельна фея Тейселен? – озвучил его величество новую статью. – Кажется, она не прочь провести дружескую проверку кавалера для своей напарницы Итимельды. Госпожу Амилейни заметили на романтическом свидании с графом Янушем Ольдбером. Прелестница на языке крыльев фей недвусмысленно выказывала ему свою симпатию. Ее крылышки переливались перламутром, от розового до лилового. Известно, что фея прекрасно контролирует эти моменты, будучи в своем лесу. То, что сейчас она просто пустила цветовую палитру крыльев вразнос, говорит о ее сильнейшей увлеченности графом.
– Вот ничего себе! – возмутился Эйдан. – Это правда, Тася?
– Тебе какое дело? – окрысилась я. – Стоит, зенки свои бесстыжие вылупил. А сам с бывшей кувыркается!
– Тихо, оба! – прикрикнул на нас император. – Сейчас же потрудитесь объясниться! Эйдан, ты первый. Как тебе взбрело в голову перед самым объявлением помолвки с Тейселен крутить сразу с двумя дамами, не особо и скрываясь?
Эйдан тяжко вздохнул, так что по тронному залу пошел горячий ветер.
– Это все одна и та же дама, – признался он, – Мелль. Я решил показать Тейселен, что брак с герцогом вот-вот уплывет из-под ее точеного носика. И нанял Мелль, чтобы она изобразила не менее добродетельную фею. И это побудило бы Тейселен подумать, что она упускает.
– Так фея была ряженая? – дошло до меня. Сама того не желая, я почувствовала облегчение и детскую радость. Будто мне пенсию добавили сразу на тыщу рублей. Хотя… где теперь я, и где пенсия? Пора бы уже молодой и прекрасной фее не мыслить категориями пенсионерки.
– Допустим, – строго сказал император, – а что скажет Тейселен в свое оправдание? Какие у тебя отношения с этим Янушем?
– Деловые, – объяснила я, – и еще я его действительно засватала Итимельде. Мне этот граф не нужен, чужого не беру. Что же касается крыльев… ну да, что-то в последнее время я их не контролирую, на нервной почве. Знаете ли, эта помолвка… очень давит. И я даже не прочь была создать некоторые слухи, каюсь.
– То есть, – его величество насупился, – правильно я понимаю, что вы оба вели друг против друга странную и дикую игру, чтобы заставить переживать?
Мы кивнули, как болванчики.
– Да вы меня с ума сведете! – воскликнул император. – Два достойнейших представителя высших рас! Да вы же оба старше меня, хоть и выглядите молодыми. А где ваши мудрость и возвышенность? Вы понимаете, что скомпрометировали эту помолвку?
Эйдан покаянно потупился.
– У меня только один выход! – решительно заявил император. – Мы прямо сейчас объявляем о вашей помолвке.
– Но, – начала было я.
– Никаких “но”! – обрушил на меня свое недовольство монарх. – Игрушки ваши закончились. Хочешь сохранить свое место? Сейчас же станешь официальной невестой генерала Брелентера.
10.4
Мы, феи – птицы гордые и в неволе не размножаемся. Так мне хотелось сказать императору. Но я все же понимаю про иерархию и приличия.
Однако в рамках разумного я себе возразить все же позволила. А то вот так клювом прощелкаешь и без всего останешься.
– Ваше величество, – прощебетала я, – вы вот сказали, что я должна стать невестой Эйдана, и тогда сохраню свое место. Это слово императора?
– Разумеется, – раздраженно сказал властитель, – я еще из ума не выжил, зачем переспрашивать?
Монарх был так взбешен слухами, что и сам забыл об этикете.
Мы как на базаре торговались.
– Значит, я своего суженого не так поняла, вот дуреха-то! – и я рассмеялась, прекрасно осознавая, насколько это мило и мелодично выходят. Тут же непонятно откуда над моей головой взялись и закружились три птички, вторя смеху своими переливами.
Эйдаша мой, предчувствуя подвох, побагровел личиком.
– Так говори, пока здесь, – потребовал император, – чтобы я тебе своими устами все разъяснил. Это лучше, чем молвить слухи, да кривотолки.
– Вы такой мудрый! – расчувствовалась я, а птички от моей благости чуть не попадали в обморок. – Так вот, наш замечательный генерал Брелентер сказал, что после замужества я не буду директором школы фей. Да и саму школу он хочет закрыть за ненадобностью. Ведь фей не нужно учить от всех отдельно, им хватит общего образования.
Выдав свою дерзость, я замерла, понимая: за такое Эйдан, возможно, будет мстить. Да что там возможно? Наверняка!
– Эйдан, объясни, что ты имел в виду? – попросил монарх своего верноподданного.
Блистательный генерал с трудом расцепил сомкнутые насмерть челюсти. Как пить дать, он представлял их стиснутыми на моей шее.
– Это разговор на будущее, – проскрипел он, подергав кадыком.
– Будущее уже наступило! – вспомнила я какой-то рекламный слоган. Император посмотрел на меня с интересом и уважением.
– Тейселен так же мудра, как и добродетельна! – восхитился самодержец. – Теперь я понимаю, отчего совет так настаивал на ее кандидатуре. Жена будет тебе помогать придумывать речи для выступления на публике, Эйдан.
