Хозяйка лавки "Ядовитый плющ" (СИ) - Рождественская Тоня

— Эйн, — говорит инспектор, хватая меня за руку.

Надо признать, реакция отличная. От тебя прямо не скроешься. Но сейчас такая настойчивость совершенно излишне.

— Да обождите же вы! — вырывается у меня недовольное.

Странное слово, причем здесь оно? Я вовсе не это хотела сказать, а то звучит так, словно я чисто так, попудрить носик и за варенцем… Но да ладно, главное, что сработало, и эльф разжимает пальцы.

— Я не могу ждать, — говорит он глухо, отзываясь внутри меня таким же призывным чувством.

— Можете, — выдыхаю я, пятясь от него как от чумы. — Вы этого не хотите.

— Это единственное, чего я хочу.

— Нет, вы не понимаете, все дело в…

— В том, что я люблю вас!

Господи, Адэртад, ты невыносим даже в виде страстного влюбленного. Совершенно неуместное сейчас признание. Хуже момента и не представить, ей богу! Заносчивый, упрямый… о, вот и растворитель.

— Вы меня не любите, — говорю я, судорожно откручивая крышку.

— Уверяю вас, что никого и никогда так не…

— Вы меня хотите, а это другое.

— Почему, это другое? — эльф смятенно протягивает ко мне руку.

— Поэтому, — отвечаю я, наливая дурно пахнувшую жидкость в первую попавшуюся мне тару.

А затем… Плюх… Пуговичка летит вниз и быстро скрывается в подготовленной для нее водице.

— Эйн, — упрямо повторяет инспектор, делая ко мне вполне решительный шаг.

Останавливаться эльф явно не намерен.

Но тут на поверхности растворителя начинают образовываться пузырьки. Сначала один, затем другой, все больше и больше, пока это не становится похожим на бурление. И скоро жидкость покрывают золотистые разводы. Чем-то это схоже с бензином, разлитым в луже, только переливы не радужные, а именно драгоценные, с блестками и даже словно небольшими крупицами.

Адэртад завороженно смотрит на миску, и выражение его лица становится все более суровым. Бульк, и наверх всплывает маленькая бусинка, идеально круглая и гладкая, красная, с розовыми и белыми прожилками. И стоит ей показаться, я понимаю, что это совершенно нестерпимое наваждение наконец-то проходит, как не было.

Эльф оглядывается, словно только сейчас осознавая, что произошло, и видит перед собой одну обнаженную фею с растрепанными от былой страсти волосами. А затем он переводит взгляд на себя, и я вместе с ним, в очередной раз отмечая, что фигура у инспектора что надо. Это и без всяких заговоренных амулетов ясно. Но налюбоваться у меня весьма мало шансов, ведь Ар-Фэйниэль поднимает тяжелый, как дамоклов меч, взгляд, и его весьма недовольный голос окончательно разрывает все былое притяжение.

— Что здесь происходит⁈

Глава 40

Так, если я когда и попадала в донельзя смущающие ситуации, то вот эта, пожалуй, вполне входит в топ-10. Да какие «Топ-10»! Тут и на все «Топ-3» потянет.

Мы голые, еще вполне разгоряченные, только больше не одурманенные, а оттого осознание происходящего отзывается слишком явно. Неосознанно я пытаюсь припрятаться за стойку, хотя, возможно, подобная стеснительность в нашем случае — уже излишнее.

Хорошо, что рядом на крючке висит мой рабочий передник, так что я тут же нацепляю на себя хоть какое-то подобие одежды. Не могу сказать, что чувствую себя в нем совершенно спокойно. Спереди все достаточно прилично, но сзади я напоминаю дамочку из хорошо известных всем немецких фильмов. «Найн, найн, инспектор, вы все поняли совершенно превратно!»

— Что здесь происходит, я спрашиваю⁈ — в этом время громогласно повторяет Адэртад, делая ко мне решительный шаг.

Внезапно на столешнице оказывается Шикси, где он прятался до этого, я ума не приложу, но стоит лишь мужчине повысить на меня голос, он тут как тут, в вызывающей стойке, шипит, скаля небольшие, но достаточно острые зубки, которые любит пускать в ход.

Ар-Фэйниэль вздрагивает от неожиданности, и останавливается. Но его губы тут же изгибает пусть и едва заметная, но все же улыбка. Похоже, Адэртаду нравится мой питомец. Возможно это врожденное, все эльфы любят животных, и достаточно быстро находят с ними общий язык. Но мне кажется, что основная причина в нашей связи — Шикси тонко чувствует не только ситуацию, но и мое состояние, отзываясь на нее необходимыми действиями. И инспектор уважает его за это.

Однако самому ящеру тот пока по-прежнему не по вкусу. Хотя Шикси вообще ко всем относится с предубеждением, и пока что, кроме меня хорошо и безусловно ладит только с Тони. Так что глядя на эльфа, который хоть и остановился, но пока по-прежнему источает все то же недовольство, мой маленький друг подозрительно щурится и не двигается с места.

Не знаю, что он думает о том, что происходило между его хозяйкой и этим типом буквально несколько минут назад, и думает ли вообще. Но мне приятна его забота и безусловная привязанность, так что я любя поглаживаю его по голове.

— Умничка, — говорю, потирая особо чувствительные точки, и поднимаю на Ар-Фэйниэля взгляд, в котором явно чувствуется некоторая доля вызывающего превосходства.

Пусть не думает, что ему можно вести себя так, как заблагорассудится!

Однако, зря я решила, что могу безнаказанно пялиться на эльфа и при этом вести себя так, будто меня ничего не беспокоит. Его донельзя правильно сложенное тело по-прежнему волнует, отзываясь внутри меня волнами неконтролируемого желания.

— Так, — ворчу я, пытаясь увести взгляд в сторону, но при этом не выглядеть, как монашка, внезапно оказавшаяся в мужской бане. — Вы можете уже хоть как-то прикрыться?

— А что? — говорит тот с легкой усмешкой. — Вас что-то смущает? Мне казалось, вы женщина вполне свободных нравов.

— Что это вообще значит⁈ — возмущенно интересуюсь я, и кидаю в него какой-то сверток, оказавшийся под рукой. — Вот, держите.

Тот весьма ловко ловит его одной рукой, разворачивая перед своими глазами, и его брови тут же взлетают вверх. Я едва сдерживаю смешок, глядя на этот недовольный и немного удивленный вид. Что ж, согласна, выбор весьма так себе, так как им оказывается вязаная шаль, подаренная мне одной из престарелых клиенток. И кроме того, что на ней вышиты инфантильные цветочки, а по краю она отделана бахромой, но самое интересное, что шаль, можно сказать, абсолютно прозрачна, так как состоит из тонких нитей, между которыми зияют многочисленные дырочки, прекрасно демонстрирующие, что находится под нею.

— Серьезно? — вызывающе спрашивает эльф.

— Надевайте, — строго говорю я, хотя меня так и тянет прыснуть.

Но искать что-то другое я сейчас не в состоянии, ведь мне даже поворачиваться к нему спиной нельзя, а лицезреть это божественное создание просто в костюме Адама и дальше я не намерена.

Инспектор пожимает плечами, но послушно повязывает на бедра мою неоднозначную находку, и теперь как бы я не старалась, мои губы сами собой расплываются в дебильной улыбке. Ну, вы только представьте оголенного красавца мужчину, чьи причиндалы просвечивают сквозь бабушкин вязаный платок, водруженный на идеальное тренированное тело подобно танцовщицам живота. Осталось лишь включить задорную музыку и добавить бубенцов. Прошу, чертова фантазия, остановись.

— Отлично, — говорю я, нажевывая губы, чтобы не расхохотаться.

Тот смотрит на меня скептически, но не спорит, оставляя все как есть.

Ох, не могу сказать, что стало значительно лучше, ведь теперь, кроме того, что если приглядеться, все по-прежнему можно вполне себе рассмотреть, так еще и сам вид боевого горделивого инспектора стал анекдотически идиотским. Ты умеешь разряжать атмосферу, Аня, не поспоришь.

Однако, удивительно, вечно недовольный и кислый Адэртад от всего этого не стал более недовольным и кислым. А даже наоборот как будто немного расслабился.

— А теперь я могу, наконец, узнать, что все это значит? — спрашивает он строго, хотя его голос звучит уже гораздо спокойнее, чем прежде.

— Знаете что это? — спрашиваю я, указывая на бусинку.

— Похоже, что я знаю, что это?