Хозяйка лавки "Ядовитый плющ" (СИ) - Рождественская Тоня

— Это артефакт. А именно — заговоренный предмет, несущий в себе определенную цель. Подброшенный, а в нашем случае, надетый на меня, умышленно.

— Умышленно?

— Именно. Так и знала, что все эти речи про мой внешний вид и нравственность — фикция.

— Но что это была за цель? Не было же в планах волшебника заставить нас… — он осекается, видимо не зная как описать все, что случилось, более деликатно.

— Если вы думаете, что Артанис Ангрэм в свободное от вредительства время подрабатывает свахой, то спешу вас разочаровать.

— Я так не думаю, но желал бы понять, что входило в его планы.

Я глубоко вздыхаю и склоняюсь над миской с растворителем. Поверь мне, Адэртад, я бы тоже очень хотела это знать…

Глава 41

Что ж, в нашем мире полно загадок. А В Кэлэрдайне их еще больше. Но основная сейчас — что задумал чертов маг, подбрасывая мне этот амулет. То есть, пардон, не подбрасывая, а… даже не знаю, как это правильно и назвать.

Но, по крайней мере, теперь становится понятно, зачем он вломился в лавку и устроил все это представление. Ему нужно было вырубить меня и причем сделать это так, чтобы не вызвать лишних подозрений. Не мог же он просто прийти и насильно нацепить на меня это дурацкое платье. Хотя… с него станется…

Так, ну и что тут у нас? Я хватаю щипцы и ловко выкладываю бусинку на маленькую серебристую тарелочку, а затем подношу ее к специальному алхимическому аппарату — Магиокулусу. Внешне это чем-то похоже на микроскоп, да и по сути отличается не слишком сильно. Но кроме банального увеличения, которое тут, кстати, делается едва-едва, в этой штуковине присутствуют еще и другие функции. Специальные стекла показывают разные спектры, позволяя точнее определить природу материала. И для людей, занимающихся медициной, алхимией или примитивной магией, этот прибор просто необходим.

— Видите? — говорю, рассматривая бусинку очередной линзой.

— Что именно?

— Это агат. Точнее красный агат.

— И что это значит? — непонимающе интересуется Адэртад.

— Красный агат — камень солнца, огня и крови. А еще это камень страсти. При правильном его применении, он способен разжигать огонь не только буквально, но и в физическом плане.

— То есть вы хотите сказать, что этот маленький камушек заставил нас… — эльф замолкает, словно не желая облекать произошедшее в словесную форму.

Да что с тобой происходит, инспектор? Прежде ты совершенно не выглядел скромняшкой…

— То, что он поспособствовал этому — безусловно.

— Способствовал?.. — тихо и задумчиво произносит эльф.

И я понимаю, что за мысли сейчас крутятся в его голове. Я и сама думаю об этом. Конечно, распалить страсть в двух совершенно ничего не испытывающих друг к другу существ — возможно. Да только процедура это трудная, долгая и весьма трудоемкая. И одним артефактом, тем более действующим столь непродолжительное время, тут не обойдешься. Так что камешек лишь усугубил то, что итак витало между нами. Причем витало столь явно, что потребовалось буквально полчаса, чтобы превратить мысленное в реальность.

— Но зачем Адэртаду понадобилось делать что-то такое? — удивленно спрашивает он.

— Если бы я знала!

— Может быть, он хотел разжечь в вас пламя, чтобы самому воспользоваться этим, так сказать, наваждением?

— Опять двадцать пять! — восклицаю я. — Сколько можно вам говорить — Ангрэм вовсе не испытывает ко мне ничего подобного! К тому же единственное, что он мог разжечь во мне по отношению к своей персоне, это непреодолимое желание огреть его чем-нибудь, да посильнее!

Ар-Фэйниэль молчит, но я буквально вижу по его лицу, что подобный ответ ему более чем приятен.

— Ну, допустим, — соглашается он через минуту. — Но не было же в его планах действительно сводить вас с кем-то? Или, постойте, может, он таким образом решил обезопасить себя. Ну… как бы… — эльф запинается, пытаясь облачить свои мысли в более приличную форму, и очень смешно добавляет наглядную презентацию руками. — Занять вас, что ли…

— Занять⁈ — вспыхиваю я.

Предположение, что вместо того, чтобы мешать волшебнику участвовать в городском соревновании алхимических магазинов, я буду безостановочно сношаться с кем-то, то еще! Хотя постойте-ка…

Я отрываюсь от Магиокулуса и снова склоняюсь над растворителем. Адэртад заинтересовано смотрит за тем, как я пробую разные методы, чтобы понять, что же еще скрывалось в этом подставном аксессуаре, ловко спрятанном в самом раздражающем наряде из вообще возможных.

— Ежки-макарешки! — восклицаю я. — А вы, кажется, правы!

— В смысле? — удивленно спрашивает он.

Похоже, свою теорию инспектор выдавал наобум.

— Видите эти разводы? — указываю я, и тот согласно кивает. — Это золото. Понимаете? Этот говнюк обогатил агат золотом!

— И что это значит?

— Это значит, что он вовсе не собирался вызывать во мне любовный приступ. Он хотел, чтобы я отдалась совсем другим порокам!

— В смысле? — снова повторяет инспектор, на сей раз уже более строго.

— Золото — коварный металл с большим магическим потенциалом. Оно прекрасно запоминает энергетику, которую может впитывать на протяжении долгих веков, и вбирает в себя весь негатив, который был совершен ради него.

— Если вы думаете, что мне стало понятнее, то, уверяю вас, это далеко не так.

— Золото может сводить с ума, из-за него гибли целые народы…

— И? — нетерпеливо вставляет эльф.

— Ну, а теперь представьте, что будет, если обогатить им камень огня, страсти и крови!

— Представил, — холодно констатирует Ар-Фэйниэль. — Но я по-прежнему в недоумении.

— Боже! — восклицаю я. — Что здесь непонятного⁈ Золото усугубляет эти свойства, перемешивая их в такой клубок, который негативно воздействует на владельца артефакта, вызывая в нем неконтролируемый приступ страсти. Но не физической, а душевной, понимаете? Ангрэм хотел, чтобы амулет заставил меня желать богатства, славы, признания и… не знаю, чего еще… только не в обыкновенном, нормальном виде, а гиперболизированном. То есть настолько извращенном, что это помешало бы мне мыслить здраво, и заставило совершать странные поступки.

— Например, кидаться на инспектора по особо важным вопросам? — бровь Ар-Фэйниэля вскидывается вверх.

— Что⁈ Да кто на вас вообще кидался⁈ — возмущенно восклицаю я.

Хотя надо признать этот его вид, пускай и в нелепой набедренной повязке настолько сексуален, что хоть сейчас сливки намазывай.

— И вообще, как вы меня слушаете? Я говорю вовсе не о физическом аспекте!

— Но все закончилось именно физическим аспектом!

Черт, а он прав…

— И я очень хочу знать, почему!

— Откуда мне знать почему! — огрызаюсь я. — Что-то пошло не так. Алхимия — наука не точная. Может быть неудачное заклинание, или плохой изначальный материал, или…

И тут я растерянно замолкаю, потому что стоит мне поднять взгляд, я понимаю, что теперь мы в лавке далеко не одни…

Глава 42

Итак, пришло время рассказать, как тут в Кэлэрдайне все устроено.

Ну, не все, конечно, а самое основное. А основное — это что? Правильно — криминал.

Вообще-то, фантастическое государство от государства вполне обыденного отличается достаточно мало. Ну да, на улицах тут можно встретить виверну или существо вообще мало опознаваемое, но это мелочи. В остальном тут все, как у всех. И крутятся тут тоже как везде. Неважно две у тебя руки или больше. Так что, разумеется, улицы города кишат всякими ушлыми дельцами, карманниками и прочим. И, разумеется, все эти толпы заинтересованных личностей должен кто-то контролировать…

Знаете, как говорят, даже в хаосе должен быть порядок. А в таком деле, как криминал, порядка должно быть больше, где вообще бы то ни было. И за такой вот порядок в городе отвечает господин Уозлигас Дуттрок. С недавних пор — Одухотворенный.

Эту кличку наш герой придумал себе сам. Ну, я, по крайней мере, в этом уверена. Потому что никому в здравом рассудке не придет идея назвать человека, самолично казнившего добрую сотню различных существ, одухотворенным. Пусть он трижды поэмы выпускает и на лютне наяривает. Но, былые разнузданные годы в прошлом (ага, щас), и теперь этот человек, а точнее кварк, прежде именуемый Топором, обзавелся не только жирком, но и светской атрибутикой. Теперь Уозлигас не размахивает своим топором направо и налево, но опаснее он от того вовсе не стал.