Барон Дубов 11 (СИ) - Капелькин Михаил

Барон с Мышкиным прикончили последнего командира янычар. Дубов отправил его в полёт ударом кастета — туда, где со спины уже поджидал тонкий серебристый меч. Янычар нанизался на него, как шашлык, и умер.

К несчастью, в этот момент к османам прибыло крупное подкрепление. Всей массой они навалились на маленький отряд, а часть устремилась к броневику. Ермолаев понял, что-либо он сейчас уезжает, либо погибнет вместе со всеми, кто был внутри машины.

Вдруг повисла тишина, и властный голос разнёсся над притихшим лесом:

— Убейте себя.

В ту же секунду османы словно сошли с ума. Они бросились исполнять приказ, отданный им на чужом языке. Вставляли ружья себе в рот и стреляли, закалывали штыками, вспарывали животы ятаганами, прыгали грудью на острые ветки и бросались в огонь, превращаясь в бегающие факелы. Молодые и не очень воины османов погибали один за другим.

— Что ж вы себя не бережёте-то… — изумлённо пробормотал водитель.

Его руки сами собой отпустили пулемёт и повисли вдоль тела.

Спустя пару минут всё было кончено. Серебристые доспехи слетели с графа, словно бумажный пепел.

— А сразу так нельзя было⁈ — в бешенстве проорал Дубов на весь лес.

В ответ Мышкин упал как подкошенный.

Глава 14

— А сразу так нельзя было⁈ — выкрикнул я на весь лес, когда османские солдаты закончили самоубиваться по приказу Мышкина.

Граф, чей доспех разлетелся, как опавшие листья, лишь слабо улыбнулся. В следующий миг его ноги подкосились, и он почти упал на мягкую лесную подстилку — я успел подхватить его у самой земли.

— Я должен… был… создать связь с ними… — прошептал он бледными, без кровинки, губами. Зато из носа показалась кровавая юшка, а на голове прибавилось седых волос.

— Ладно, будем возвращаться, — сказал я, беря Мышкина на руки.

Граф к этому моменту потерял сознание. Похоже, после столь мощной ментальной атаки ему требуется помощь лекаря. Сам бы, короче, не помер.

Его аккуратно расположили вместе с другими ранеными в броневике.

— Лучше бы от него избавиться, пока есть возможность, — покачал головой Сквозняков.

— Сейчас от тебя избавлюсь! — рыкнул в ответ. — Он твою шкуру спас, так что не забудь поблагодарить, когда очнётся. А сейчас валите обратно.

— Доставлю в лучшем виде! — хрипло откликнулся водитель, перебираясь из пулемётного гнезда в кабину.

Яшка с цыганами разместились на броне, а смуглянка-молдаванка заняла последнее свободное место внутри машины. Мы же с Митой и Катей забрались на Гошу с Альфачиком. Я держался за шерсть Лютоволка, наклонившись вперёд, а Мита за меня. Паук посеменил следом за броневиком, а рыжая графиня села, выпрямив спину. Она обернулась и насмешливо бросила через плечо:

— Ваше Благородие, вы собираетесь прожечь дыру в моей заднице или что?

Тёмные брюки ненавязчиво облегали фигуру графини, но сейчас, из-за позы, в которой она сидела, тонкая ткань обтянула ягодицы как надо.

— А ты прекрати ею вилять, — хмыкнул я.

После целого дня скитаний по лесам и сражений с османами, а особенно — кровавого окончания последней битвы, мой разум требовал чего-то приятного для разгрузки. Глаза сами остановились на плавно покачивающейся попке, сидящей на спине огромного паука. А предрассветные сумерки немного скрадывали фигурку, заставляя воображение отвлекаться от кровавых образов. Красота, да и только.

— А мне тоже нравится! — отозвалась Мита, выглядывая у меня из-под руки. — Научишь так же?

— Это рефлекс, вбитый няньками с детства, — отозвалась Катя. — Я же незамужняя графиня. Чтобы мой род вновь стал сильным, нужен сильный муж. По крайней мере, так говорили мои гувернантки.

— Но пока что сватались только уроды? — предположил я.

Мы забрались дальше в лес, темнота сгустилась. Остались только фары броневика впереди. На фоне их света силуэт графини, полуобернувшейся и коснувшейся пальцем подбородка, казался задумчивым.

— Внешне — нет, а вот морально… К счастью, я вольна сама выбирать себе мужа.

— Пока есть деньги.

— Не напоминай…

Какое-то время мы молчали, каждый думал о своём. Графиня, наверное, вспомнила, что однажды ей придётся вернуться домой, а там снова женихи, заботы о роде. Одинокая женщина-аристократка — лакомая цель для аферистов или просто для не очень чистых на руку дворян. Она была как конфетка, которая только и напрашивается, чтобы её кто-то съел и получил все деньги рода Вдовиных.

— Кстати, — вдруг снова заговорила Катя, а паук под ней замедлился, — я давно хотела поговорить с тобой кое о чём. Точнее, кое о ком. Пока мы за пределами лагеря, и нас никто не может подслушать…

— Ну? — поторопил я Катю, глядя, как отдаляется броневик.

— Помнишь тренировку с духовным учителем перед тем, как мы попали сюда?

— Да.

— Мы медитировали якобы для того, чтобы оценить наши потенциалы. Без проникновения в Духовное пространство. Кое-что мне показалось странным. Словно кто-то или что-то постороннее хотело попасть в наши головы.

— Сказала об этом учителю?

— Да, но… он ответил, что ничего такого не чувствует. А я чувствовала, понимаешь? Мы продолжили медитацию, но я установила духовную защиту на всех студентов. После этого ощущение исчезло, а вскоре закончилась и медитация. Мне… кажется это странным.

— Хм… — многозначительно хмыкнул я, но промолчал.

Подумать было на чем, и мы продолжили путь, вновь ускорившись.

В лагерь-крепость вернулись к утру. О следах не заботились. Наоборот, нашей целью было оставить их как можно больше, чтобы о нас узнали сначала османы, а затем армия Императора. За время нашего отсутствия лагерь преобразился. Старые разрушенные стены сменились новыми — из модульных блоков, высотой под четыре метра. Они охватывали лагерь со всех сторон, примыкая к краю обрыва.

Перед стенами, метров за пятьдесят, шёл земляной вал, в котором из тех же модульных блоков собрали укрытия для защитников. В самих крепостных стенах, кстати, собрали еще и вышки с плоскими площадками. Они пока пустовали. Также выкопали ров между земляным валом и стенами, чтобы затруднить задачу штурма для тех, кто придёт сюда. Через ров перекинули мост. Уверен, он уже заминирован. Мост нужен, чтобы защитники первой линии смогли отступить, если придётся.

В общем, аул укрепили согласно плану, разработанному мной и Маститовым. Оказалось, кстати, что оружия, собранного во время атаки на флот, недостаточно. Хорошо, что мы добыли ещё. И весьма разнообразного. Вот только я забыл, что все наши пространственные кольца и шкатулки фонят, как небольшой город магов.

— Быстрее, в укрытие! — орал Маститов и махал рукой из-за заграждения из заострённых кольев. Несколько солдат открыли его, чтобы мы могли проехать.

А за нами следовали четыре десятка пухлогубых виверн. Слишком мало, чтобы доставить проблемы лагерю, но слишком много, чтобы наш маленький отряд смог отбиться сам. Поэтому броневик, не останавливаясь, вкатился в ворота, а вот мы с Альфачиком и Гошей развернулись, чтобы встретить виверн. Заграждение из кольев задержит их ненадолго, так что лучше перебить сейчас.

Несколько молний Альфачика проредили стаю, а затем к нам присоединился Маститов в облике зверя.

Пухлогубые виверны особым умом не отличались. Первые ряды сходу влетели в выпущенную Гошей паутину и запутались в ней, лая, как гиены, и визжа. По упавшим открыли стрельбу с огневых точек. Маститов драл виверн как Тузик грелки. На части буквально потрошил. Альфачик, которого я отпустил, тоже не отставал. На земляной вал с той стороны вскарабкались Лиза, Лакросса, Вероника и княжна. Полетели заряженные морозом копья, и виверны одна за другой начали превращаться в ледяные статуи или вмерзать в ледяные лужи, появлявшиеся у них под лапами.

Я даже поучаствовать в бою не успел, как всё было кончено. Стаю виверн положили за минуту. Интересно, какие тут ещё монстры водятся? Наверняка не только виверны. Но это потом посмотрим, а сейчас…