Барон Дубов 11 (СИ) - Капелькин Михаил

— Ты. Насто… ящий… му… жик! — сурово кивнула она, вновь сверкнув глазами, и напрыгнула на меня, как дикая кошка.

Её шелковистая попка тут же оказалась в моих руках, и моё пробуждение быстро из хорошего превратилось в отличное. Юная цыганка неистовствовала так, будто спешила насытиться на годы вперёд. Мол, вдруг дальше опять плен. Да и у меня организм, раны которого затянулись, требовал вкусить жизни сполна. В удовольствии я не отказал ни себе, ни ей.

Через час я повалился на кровать, а рядом упала потная смуглянка, и мокрые волосы облепили её тело. На лице девушки блуждала счастливая улыбка, а через секунду она засопела, уснув.

Мне же спать не хотелось вовсе. Надо проверить укрепления и узнать, как обстоят дела с османами и возможной погоней.

Едва я, одевшись, подошёл к лестнице наверх, как в комнате послышался шум. Я поспешил подняться, но заметил только, как закрывается дверь на улицу. Только чьи-то кудрявые локоны мелькнули в полосе ночного неба. С рыжими отсветами от костра.

Так, что-то я не понял, что она тут забыла?

Выбравшись с подземного этажа, выскользнул на улицу. Шорох одежды и звук торопливых шагов привели меня в центр аула, который уже спал. Только несли свои посты немногочисленные караульные на вышках. Здесь, на небольшой площади перед башней, след рыжей извращенки я потерял. Зато нашёл другой.

Недалеко от башни стоял не восстановленный дом. Булыжники его стен частично осыпались внутрь. Это был тот самый дом, в погреб которого посадили Скворцова. А чтобы не сбежал, у входа поставили одного из солдат Маститова. Невысокого парня-простолюдина с широким, вечно красным лицом.

И вот сейчас этот самый солдат лежал на земле и широко распахнутыми глазами, не моргая, смотрел в небо

Глава 15

Так. У меня назрел нешуточный вопрос. Вдовина за мной просто подглядывала и сейчас сбежала? Или она хотела показать мне это?

Мда, вряд ли прямо сейчас я узнаю ответ на этот вопрос. Некогда.

Переулки были пусты, все в основном спали, а возле входа в разрушенный дом лежал караульный. Я подошёл к нему, но его глаза по-прежнему смотрели в небо.

Мёртв. Даже пульс искать не надо, потому что я проверил духовным зрением. Передо мной лежала пустая оболочка. А вот внутри было две души. Одна еле заметная, а вторая дрожала от сильных эмоций. Скорее всего, это Скворцов боялся того, второго. Я поспешил внутрь.

И как раз вовремя. Тем, кто убил караульного и сейчас собирался убить скованного цепями жалкого Скворцова, оказался Анатолий Борисович, духовный учитель.

Спрыгнув в сырой подпол, сразу бросился к нему. Обернувшись, Анатолий Борисович сверкнул водянистыми глазами в темноте и начал готовить духовную атаку. Но я уже пушечным ядром летел в него.

Не успел. Он не успел. Да и я тоже. Меня вдруг подхватил и закружил сильный порыв ветра. Но мои руки успели вцепиться в духовного учителя, и мы полетели вместе. Вихрь унёс обоих и швырнул с такой силой, что мои, уже духовные, руки разжались. Затем наступила темнота, а через несколько секунд в глаза ударило яркое голубое солнце.

Лоб быстро покрылся испариной. Фух, ну и жара здесь…

Куда же меня занесло на этот раз? И где, блин, этот рыжий хрен?

На борту дирижабля «Ласточка»

Айлин

Примерно в это же время

— Госпожа, вы уверены, что хотите сесть здесь? — спросил глава отряда золотых янычар.

Это был мужчина, закованный в красивую золотую броню. Нагрудник напоминал латы и блестел даже в тусклом свете ламп дирижабля, а до колен опускались ещё и позолоченные броневые пластины с кольчужной рубахой под ними. Ноги тоже были закрыты золочёными поножами. На поясе мужчины торчала украшенная драгоценными камнями рукоять ятагана. А в руке, зажав под мышкой, он держал шлем, закрывавший почти всё лицо, с пышным хвостом из красных волос Огненной лошади. Эти лошади обитали только в зонах с активными вулканами, не боялись огня и были плотоядными. Очень опасные противники. Мужчина сам добыл хвост такой лошади — таков был экзамен на должность главы одного из отрядов личной гвардии султана.

Хасан-паша приставил его к своей сестре, чтобы сопроводить девушку обратно в Стамбул.

— Это может быть опасно, — кивком головы мужчина указал на тлеющие останки османской базы.

— Да, уверена, — твёрдо заявила Айлин, на миг став даже ещё красивее, чем обычно. Все мужчины рядом тихо вздохнули от восхищения. — Вдруг там остались раненые? Им нужна помощь, и в наших силах помочь им!

— Ваша доброта не знает границ, госпожа. Но воля вашего брата…

— Я скажу, что ты меня домогался. Как думаешь, кому поверит мой брат?

Глава отряда золотых янычар мгновенно побледнел.

— Не смею противиться ваше воле, госпожа Айлин, — проговорил он непослушными губами и повернулся к экипажу: — Вы слышали её, капитан. Снижайтесь.

Вскоре лёгкий дирижабль с изображением чёрной ласточки на белом баллоне приземлился возле дымящихся руин османской базы. Хоть на гондоле воздушного судна и было вооружение, всё же оно не было предназначено для боевых действий в составе воздушного флота. Оно больше подходило для перехвата мелких дирижаблей или для путешествий высокопоставленных лиц.

Янычары и члены экипажа осмотрели руины.

— Живых на базе нет, госпожа, — докладывал девушке глава. Она стояла, прикрывая нижнюю половину лица белым платком, чтобы не вдыхать сажу. — Боюсь, что те, кто выжил, покинули это место. Множество следов ведут на запад — полагаю, они направились к другой ближайшей базе.

— А что здесь произошло?

— Диверсия.

— Но… здесь? Кто мог это сделать?

— Мне это неизвестно, госпожа Айлин.

— Тогда, Али, давайте убедимся, что с ними всё в порядке. Пойдём по их следам.

— Как прикажете, госпожа, — кивнул Али, глава отряда янычар, и надел на голову шлем с пышным хвост.

Быстро собрался небольшой отряд и на нескольких машинах, спущенных из трюма дирижабля, поехал по следам. Это завело их в лес, где янычары обнаружили последствия страшной схватки.

— Госпожа, — встал Али у выхода из машины, не давая выйти Айлин, — вам не стоит этого видеть.

— Али, я сама решу, что мне стоит видеть, а что нет. Уйди с дороги.

— Воля ваша, госпожа, — смиренно сказал янычар и отступил.

Изящная ножка девушки опустилась на землю, и под туфелькой тут же хлюпнула грязь, выпуская кровавые пузыри. Айлин огляделась вокруг и вдруг почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Золотой янычар тут же подхватил падающую госпожу.

— Госпожа, вам лучше…

— Нет! — воинственно заявила Айлин. — Я должна… видеть это.

Лес вокруг поредел. Множество деревьев были свалены, спиленные пулями или разрубленные топорами. Некоторые будто разорвали когти какого-то животного. Землю испещряли воронки, некоторые — с обугленными или остекленевшими краями. Местами курился дымок. Это тлели деревья, разорванные будто бы попавшей в них молнией. И всё пространство на несколько сотен метров вокруг было усеяно османскими трупами.

— Как много погибших… — простонала Айлин.

— Это война, госпожа, — склонив голову, произнёс янычар.

В прекрасной головке девушки мелькнула мысль, что во всём этом виноват её отец. Зачем он пошёл против этих проклятых русских? Они же… Они же настоящие звери! Только зверь мог сотворить подобное!

— Кто… кто сделал это? — шёпотом спросила Айлин, приседая на подножку бронированной машины британского производства.

Несколько янычар ещё осматривали тела, затем один из них подошёл к Али и прошептал что-то на ухо.

— Часть погибли в бою, госпожа, но большинство убили себя сами, — сказал Али. — Не знаю как, но… думаю, это дело рук русских. Алхимия или магия.

— Но откуда они здесь? — подняла заплаканные глаза девушка. — Мы же побеждаем, да? Тогда откуда здесь русские⁈