Ведьмы.Ру 2 (СИ) - Демина Карина

Святой.

Святой продолжал каяться.

— У него закладки нет? — уточнил Наум Егорович.

— Думаю, что есть. Он как раз знает больше остальных, и было бы нелогично обойти его защитой. Однако эти закладки по какой-то причине не сработали. Штатный менталист полагает, что имело место внешнее воздействие силы, превосходящей исходную, и новое внушение легло поверх старого, изменив его суть. Теория жизнеспособная, но ещё нуждается в подтверждении. Пока объект перемещён в безопасное место.

— А я каким тут… и этот вот? — он указал на экран.

И как-то вот вспомнились вдруг матушкины упрёки, и отцовские оправдания, что, мол, ничего-то нету и быть не может, и что это просто матушка чересчур ревнива, а ещё слушает всяких там…

— В числе прочего объект сообщил о готовящемся похищении Крапивина.

— И?

Всё равно не понятно, на кой похищать этого толстяка.

— Крапивин давно находится в сфере интересов…

— Института культуры? — подсказал Наум Егорович. И Фёдор Фёдорович кивнул.

— Именно. У нашего института культуры много… разных направлений. Крапивин весьма талантливый инженер, который в свободное время занимается изучением изменения проводимости…

Вот дальше прошло как-то мимо. Отдельные слова Наум Егорович понимал, а вместе они сливались в абсолютный шум.

— … что представляет немалый интерес для государства.

А вот это уже понял.

— Применение его наработок позволит понизить расход энергии на семь процентов и улучшить передачу сигнала, обеспечив…

В общем, умный человек, этот Крапивин.

И полезный.

И вот какая-то падла собралась этого крайне полезного человека умыкнуть. Это тоже понятно. В целом вообще всё более-менее понятно. Даже Институт культуры в это дело вписывался. А что, культура — она такая, обширная и разнообразная. Небось, там, в недрах, и кружок радиолюбителей отыщется, которому очень нужен хороший руководитель.

— А чего вы его сразу не забрали? — уточнил Наум Егорович.

— Видите ли… — Фёдор Фёдорович даже смутился, как показалось. — Крапивин при всей его одарённости — человек специфического склада характера. В своих постах он не единожды выражал недоверие к государству в целом и отдельно взятым структурам его в частности. Мы планировали подвести его к знакомству с нужными людьми, которые выступили бы в роли независимых инвесторов.

Параноик, короче.

Изобретатель-параноик, которого собираются похитить.

— Но в последние несколько недель его состояние крайне обострилось, поэтому было решено операцию знакомства отложить до стабилизации Крапивина. Мы и сами рассматривали возможность включения в контактную группу грамотного психиатра…

Наум Егорович кивнул. Правильно. Современную культуру без грамотного психиатра воспринимать сложно. Он вот давече на выставке был, супругу сопровождая, так сразу о психиатре подумал…

— Однако теперь мы полагаем, что ухудшение произошло не само собой. Более того, ввиду полученных данных аналитики склонны полагать, что готовящееся похищение Крапивина — лишь часть общего куда более сложного плана. И что мы имеем дело с организацией, существование которой до сего дня пребывало в тени.

А теперь вот тень поредела.

И институт культуры с несуществующим пятым отделом заинтересовались, что за хрень творится. Но главное не это. Главное, что угли выгребать придётся кому?

И как это Евдокиюшке объяснить?

— Информации пока недостаточно. Крайне недостаточно, — произнёс Фёдор Фёдорович с искренней печалью в голосе.

— А просто… ну… ребят поднять. Возьмут там… спеленают…

— Кого? Психиатрическую бригаду? Аналитики абсолютно уверены, что обострение состояния…

…лето же. А обострения у психов весною случаются.

— … не случайно. Знакомьтесь.

Женщина на экране была округла и миловидна.

Мягкие черты лица, светлые волосы и ясный наивный даже взгляд.

— Евгения, младшая единоутробная сестра Крапивина. И в принципе единственная его официальная родственница. Живёт в той же квартире, которая принадлежит им в равных долях. Не работает. Занимается тем, что ведёт домашнее хозяйство брата. И в личной переписке до недавнего времени часто жаловалась на его невыносимый характер, отравляющий ей жизнь.

О том, почему они читали личную переписку, спрашивать не стоит.

— А потом перестала?

— Около трёх месяцев тому она встретила некоего Ивана Поряжского, с которым, судя по статусам и соцсетям, вступила в близкие отношения.

Что-то от обилия людей голова начала побаливать.

— Сам Поряжский разведен. Жилья не имеет. Работает водителем…

— То есть, и перспектив получить жильё у него никаких, — Наум Егорович уже понял, к чему оно. — Думаете, она решила притравить братца, определить его в психушку и…

— И лишить дееспособности. В этом случае она получит право распоряжаться не только квартирой, но и иным имуществом. А у Крапивина есть ещё дача, машина и счета. Он весьма состоятелен. По сравнению с сестрой. Однако при всём этом патологически скуп.

Скупой сводный брат, который стоит на пути к личному счастью.

Женщина не так и стара, но и не молода. По виду — около тридцати, а значит, может быть и под сорок. Семейная жизнь не задалась. А тут вот шанс. И этот Поряжский с его квадратной физией вполне вариант. Вот только братец, чуялось, не проникнется. И если действительно параноик, то чужого человека в квартиру не пустит. Даже и без паранойи не пустит, потому что жмот.

И жлоб.

Уходить на съем? Но тогда с ребенком погодить придётся. А ей уже некуда годить. Они и в целом-то съем могут не потянуть. Не говоря уже о том, что при наличии своей жилплощади уходить куда-то странно.

Продавать долю?

Тоже не так просто. Чужие нормальную цену не дадут. Скупой брат тоже откажется. Да ещё при умении процесс этот может затянуться. Нет, в другом случае она, верно, продала бы…

— Ей ведь и убивать не надо, — Наум Егорович поглядел на снимок. — Убить не каждый способен. А так… он свихнётся, она отправит его куда там…

— В «Синюю птицу».

— А это что за…

— Вот что «там» вам и предстоит выяснить. Раз уж выпала такая удача…

— Она увидит, что я не её брат.

— О, на сей счёт волноваться не стоит. Вчера на её стене появилось вот что…

Фото руки и колечка на ней, весьма однозначное. А ещё… ага, любовь-морковь, счастье через край, которого в себе не удержать. И с предложением — выходные в пансионе «Зайкина гора».

Где это?

Хотя не важно. Главное, что всему миру эта Евгения заявила об отъезде. И не просто так… если у брата крыша поедет в её присутствии — это одно. А вот тут можно будет честно сказать, что был нормальным, она уехала и вот, случилась беда. И значит, времени не осталось.

— Я ж не готов, — Наум Егорович мысленно застонал. Или не мысленно. — К этому ж годами готовят!

— Это вы преувеличиваете.

— Ладно. Месяцами. Неделями. А вы…

— Боюсь, нет у нас ни недель, ни месяцов, ни даже дней. Я и про часы-то сомневаюсь. Наблюдение мы установили, но… аналитики уверены, что мы имеем дело с очень серьёзными людьми, а потому работать будут аккуратно. Нет у нас времени, Наум Егорович. Категорически. И так вот, можно сказать, что повезло с вами. Вы человек опытный. Справитесь.

Чтоб…

Точно уволится.

— У меня жена…

— Понимаю. Ей сообщат о срочной командировке. И если вас утешит, временно вы будете приписаны к Институту Культуры.

— Внештатным консультатном?

— Видите. Вы всё сами понимаете. И поверьте, за консультации у нас платят неплохо. Кажется, ваша дочь мечтала сыграть свадьбу в «Эжени»?

— Да, — спрашивать, откуда Фёдор Фёдорович о том узнал, лучше не стоит. — Там мест нет.

Потому что расписаны на год вперёд.

Оно и к лучшему, потому как цены в этой модной забегаловке такие, что Наум Егорович после просмотра меню долго потом думал, что же там подают, если оно стоит, как…

— Думаю, найдём. И за оплату не волнуйтесь. У Института Культуры во многих местах отличные скидки…