Миссия: соблазнить ректора (СИ) - Летова Ефимия

— Что вы вообще задумали?!

— Сегодня в ЗАЗЯЗ приезжает мой любовник… бывший любовник, из министерства! — зашипела я. — А ректор в наказание отобрал моё… ммм… кольцо. Подарок. Этот подарок следует вернуть. Понимаешь, заковыркия какая?

Не говорить же про ониксовую хрюшку! Тарин не поймёт.

— И вы хотите, то есть, вы собираетесь…

— Немного его обыскать и ограбить. Но поскольку это моё имущество, то кражей не считается. Просто верну свою собственность.

— Вы с ума сошли!

— Точно. И это заразно. Не стоит проводить слишком много времени, стоя ко мне так близко.

— А если он… Ну, если я не смогу его удержать?

— Тогда я скажу, что это ты всё затеял, — вздохнула я, но выражение ужаса в круглых совершенно мальчишеских глазах Тарина было таким непритворным, что мне стало его искренне жаль. — Да нет, конечно. Прояви фантазию! Скажи, что видел магомодифицированных сольпуг или загадочные тени за забором, что ли…

— Кого? — шёпотом переспросил мальчишка, а я махнула рукой.

— Время теряем. Придумаешь что-нибудь сам, не дурак!

И пошла, инстинктивно стараясь держаться поближе к стенам и вздрагивая от каждого шороха. Впрочем, мне снова повезло и ни одного преподавателя по пути к вожделенной обители ректора не встретилось. А потом повезло уже в третий раз: замок оказался не зачарованным, и дверь в личные покои Миара Лестариса открылась.

Глава 22

Подсознательно я ожидала увидеть затаившегося ректора, подглядывающего откуда-нибудь из-под кровати с коварной усмешкой — уж слишком часто и внезапно в последнее время он появлялся в самые неподходящие моменты. Однако тёмное, довольно просторное помещение казалось безлюдным, пустым и тихим. Я шагнула в эту безобидную темноту — и приветливо загорелся свет, не привычный сиреневый или зелёный, а мягкое розовое свечение. От этого комната ректора Лестариса стала вдруг напоминать будуар юной романтичной девицы — в комнате Элейн, помнится, всё было отделано в похожих розовых тонах. Мой страх прошёл. Сегодня приезжает «покровитель» (кстати, что-то он припозднился), так что в любом случае сегодня Миар меня не убьёт и не отчислит, а потом как-нибудь разберёмся.

Отличная жизненная позиция!

Нет, страха, удушающего и вымораживающего, действительно не было. Скорее… любопытство. И даже лёгкое возбуждение. Кажется, лада Котари Тейл совершенно себя не знала. Глупо, но отчасти у меня был повод даже поблагодарить Эстея. Не только за то, что вытащил из тюрьмы, но и за то, что он открыл мне личность Ари. Открыл её во мне. Сказать по правде, быть Ари мне нравилось гораздо больше.

Сперва я испугалась, что свет может быть заметен снаружи, но тут же успокоилась — окна были занавешены. Огляделась, обстоятельнее разглядывая окружающее меня пространство.

Несмотря на лаконичность, оно было уютным.

Мягкие плотные занавески. Кровать… широкая двуспальная кровать — взгляд сразу же зацепился за неё — накрыта тёмным пушистым пледом, непроизвольно вызывающим глубокую зевоту. Справа от упиравшегося в стену изголовья в стене имелась дверца, надо непременно выяснить, куда она ведёт. Много книг на полках — и в отличие от нашей с Юсом комнаты, на этих полках царил порядок. Письменный стол, круглый настольный светильник. Кресло — наверное, в него удобно забраться с ногами, завернуться в плед и читать.

Картинка была такой яркой, такой мирной, такой естественной, что я чуть ли не стукнула себя по затылку. Очнись, Котари! На улице переминается с ноги на ногу на промозглом осеннем ветру Тарин, к ЗАЗЯЗ подъезжает таинственный верлад Диоль, в любой момент может вернуться ректор! И если он, застав тебя в собственной комнате, и швырнёт на кровать, то явно не в порыве страсти, а для того, чтобы самозабвенно выпороть…

Я тут же вообразила и эту картину, и, к сожалению, она вовсе не была отталкивающей, наоборот. В моём воображении ректор, одной рукой надавливая на мои лопатки, медленно-медленно задирал юбку, поглаживая бёдра поверх тонких чулок, постепенно обнажая ягодицы, занося руку для мягкого, но сильного хлопка, больше напоминавшего дразнящую ласку, чем наказание, которого хочется избежать…

Мрак! Я сердито тряхнула головой. Хрюшка из оникса. Загадочный Ключ. Свобода и жизнь! Вот мои цели, а вовсе не эротические игрища с человеком, который смотрит на меня как ребёнок на суп из протёртого сельдерея! И вдруг…

Да нет, не может такого быть!

Я медленно и осторожно, как зачарованная, подошла к скрытому в полумраке узкому стеллажу и стала разглядывать стоящие на прямоугольных плетеных салфетках маленькие фигурки. Сперва мне показалось, что это такие же свинки, как у меня, но поднеся к лицу одну из них, увесистую, тяжёлую, я поняла, что это были козы. Милые такие козочки с рожками и копытцами, бородками и короткими хвостиками, металлические, каменные, фарфоровые и стеклянные, забавные и натуралистичные. Множество фигурок, раза в три больше, чем у меня.

Против воли мои губы раздвинулись в улыбке. Так вот почему Миар Лестарис столь пристально разглядывал мою маленькую коллекцию — сам такой! Неожиданное совпадение наших вкусов и интересов пролилось теплом на сердце. Очаровательные фигурки. Вон та яшмовая козочка с белыми рожками мне нравится больше всех. Или вон та…

Воображение снова подло попыталось подкинуть картину двух наших коллекций рядом. Их можно даже перемешать. Будет смешно. А детям будем покупать, например, коровок. Или овечек.

Я застонала в голос — ну, ты и балбеска, Ари! Больше никогда не засмеюсь над Шаэль: её-то фантазии о браке с Кертоном куда более реалистичные, чем мои. О детях подумала, скажите, пожалуйста!

Злость на себя была такой сильной, что я отвернулась от стеллажа — исчезнувшей хрюшки там всё равно не обнаружилось — и стала осматривать и обыскивать прочее ректорское имущество. Ничего особенно интересного: висящая на массивных деревянных вешалках одежда в небольшом закутке, с натяжкой тянущем на гардеробную — именно туда и вела прикроватная дверь, книги, какие-то документы Академии… уютная комната на поверку оказалась безликой, словно гостиничный номер. Эстей прав — смысла в кражах попросту не было. Конечно, воровка из меня ещё бездарнее, чем соблазнительница, но даже мне ясно — прятать ценности здесь негде. Вырезать из книги сердцевину? Я достала пару десятков книг наугад, в том числе и с верхних полок, соорудив акробатическую конструкцию из кресла и стула. Ничего… Но ведь это первое, что приходит в голову. Тайник в половице или стене? Вряд ли тут такие толстые стены, а пол я по-быстрому простучала. Залезла под кровать, пошарила под подушками, избегая дурацкого порыва уткнуться в них носом и потереться щекой. Полазала по карманам пиджаков и брюк — там не было даже носовых платков или монеток. Поискала в ботинках. В столе. В светильниках. В туалетной комнате — там, куда даже уборщицы не совали свои тряпки, метёлки и носы.

Ни-че-го.

Мраков чистюля!

Я обессиленно опустилась на ректорскую кровать. Надо бы не забыть потом разгладить плед… Где можно хранить очень ценную вещь? А что, если Миар проглотил Ключ?! Тьфу, это же надо проделывать регулярно, а на такое способен только окончательно потерявший рассудок человек, хотя идея в целом перспективная. Но при всей своей придурковатости ректор как-то не производил…

Совершенно неожиданно дверь распахнулась, и я увидела Миара Лестариса собственной персоной. Желудок кувыркнулся внутри, сердце заколотилось. Мраков Тарин… Как же он прозевал?! Я подняла руку и дружески помахала рукой застывшему на пороге ректору.

Миар Лестарис хлопнул дверью так, что она чуть с петель не слетела — я вжалась в кровать, потом резко схватила подушку и заслонилась.

— Не убивайте, я ещё так молода!

Мне показалось, что в глазах у него мелькнули алые искорки.

— Это. Что. Ещё. Такое?!

Нет, он определенно потрясающе грозно умеет рычать.