Внутри круга остался стоять черный ворон с яркими золотыми глазами, сверкавшими, словно магические фонари. Оперенье птицы было таким же черным, что и шерсть у мантикоры, и только несколько белых перьев на крыле выбивались из общей картины, обозначая, что ворон является чьим-то фамильяром. Ворон агрессивно щелкнул клювом в сторону Руффи и принялся прыгать в ту же сторону, заваливаясь на один бок.
— Ру, ты его зацепила! — проговорила девушка, разглядывая ворона, а затем, переведя внимание на сороку, жестко приказала. — Лежа, отдай Итану ключи.
Сорока прострекотала клювом, недовольно склонила голову на бок и даже развернулась спиной, вернее, хвостом в зрителям, но уже через минуту, недовольно каркая, подлетела и выронила связку возле ног Итана. Глаза у сороки при этом выражали вселенское презрение к двуногому, не способному забрать ключи лично.
В тот же момент мантикора и ворон с двух сторон бросились к связке и, если бы не быстрая реакция Итана, вновь сцепились бы за медный трофей. Итан подхватил ключи, не выпуская руки Эдеры, а затем умудрился схватить рассерженную мантикору, крепко прижав извивающееся тельце к груди свободной рукой. Мантикора поизвивалась для порядка, а затем притихла и уже через полминуты звучно затарахтела, словно не было шумной баталии, стоившей ей как минимум нескольких клоков шерсти и пары царапин.
Ворон клацнул клювом, сверкнул глазами и, распахнув крылья, резко взмыл вверх, своим карканьем приглашая сороку последовать за ним. Лежа, не удостоив хозяйку даже взглядом, отправилась следом и практически тут же растворилась в темноте. На поле сражения, освещенном одним мерцающем фонарем, остались лежать клоки шерсти и несколько черных перьев. Перья, к слову, почти тут же исчезли, словно их забрали порталом, а мантикора обиженно мякнула, заметив потерю трофея, вырванного в бою.
На площадку перед фонарем опустилась тишина, заставив Итана повернуться к Эдере и наткнуться на задумчивый взгляд, за которым скрывалось активная работа мысли.
— На счет поцелуя… — решительно начала девушка и тут же сбилась под его взглядом, потому что смотрел он не куда-нибудь в сторону или в глаза, а на губы, казавшиеся бледными при свете фонаря.
Итан невольно сглотнул и сделал шаг к девушке, продолжая сжимать ее ладонь в своей руке. Горячая волна прокатилась по его позвоночнику, стоило девушке шумно вздохнуть, облизать губы, а затем призывно приоткрыть их, словно приглашая к продолжению.
Сердце вновь зачастило, а ноги сделали еще один шаг к ней.
Глава 43
Не судьба
Эдера
Моя сестра перед замужеством поделилась секретом: никогда нельзя целоваться с парнем, если сердце в груди не разрывается на части от невозможности получить этот поцелуй. Ее наставления сводились к одному: даже если парень невероятно опытный и целуется как бог или он самый популярный в своей академии — никогда такой поцелуй не сравнится с тем, когда тебя целует тот, что распалил пожар в твоей душе. Даже если он и целоваться толком не имеет — ты этого не поймешь, потому что будет не важно. Единственно важно — не упустить именно такой поцелуй.
Итан делал ко мне шаг за шагом и смотрел только на мои губы, а в моей груди сам собой разгорался пожар. Дышать становилось тяжело, потому что грудь сдавливало предчувствие неминуемого поцелуя и собственного желания, чтобы поцелуй свершился. Вот прямо здесь и сейчас. И не важно, каким он будет: трепетным и нежным или стремительным и грубым — главное, что он сметет то томление, что поселилось в груди после того, как я чмокнула Итана в библиотеке. Жгучее касание нелепого детского поцелуя не смел ни стремительный бег, ни блуждание в темноте, не явление черного ворона, предвещающего проблемы и несчастья.
Взгляд Итана будоражил каждую частичку моего тела, словно я становилась натянутой до предела струной, вибрирующей от легкого мимолетного касания. А еще тепло его руки, не отпускающей мою ладонь из нежного плена, только усугубляло мое разгоряченное томление, словно я впервые наедине с парнем. Хотелось самой сократить это незначительное расстояние и ускорить процесс, но ведь я уже делала первый шаг, хотя все внутри сопротивлялось столь нелепым предрассудкам.
Я даже чуть-чуть на цыпочки встала, чтобы расстояние хоть как-то уменьшить, а движение наших губ друг к другу даже не ускорилось, добавляя разочарования и нетерпения. Ну, целуй уже, сколько можно ждать!
Только я так не сказала. Подумала, да, но не сказала, потому что совсем рядом что-то вспыхнуло, словно мигнуло, и вновь стало темно. Но уже все внимание перетекло от того, чего жаждало тело, к тому, что произошло даже не со мной. Всего мгновение, и мир снова перевернулся, требуя к себе безраздельного внимания, а губы парня застыли так близко, что я чувствовала кожей его дыхание. Застыли, но не завершили действия, порождая внутри вздох разочарования. Ну почему именно сейчас?
— Что-то случилось? — Итан не увидел, но, вероятно, почувствовал изменение в моем настроении и отстранился. Я даже моргнуть не успела, а рядом стоит собранный холодный боевик, готовый к сражению, а не к соблазнению иностранной гостьи.
— Нам нужно отнести Руффи к мэссину Лианелу, — прошептала я, с трудом отводя взгляд от губ парня.
— Он чуть-чуть не применил к Чаре заклинание протокола, — напомнил парень, заставив меня вздрогнуть. На самом деле я не сильно впечатлилась воспоминанием об окончании утренней лекции, просто у кого-то голос стал хрипловатым и притягательным, и задевал внутри какие-то струны, заставляя мурашки разбегаться по всему телу. И заставляя забывать, почему я вдруг отвлеклась.
Нужно сосредоточиться!
— Итан, нужно отнести Руффи к профессору, потому что ее контур нестабилен — прямо сейчас.
— Считаешь, что это не может подождать до утра, м?
Да что ж такое⁈ Вопрос, прозвучавший в темноте зимней полуночи хрипловатым голосом просто вышибал решимость и затуманивал мозг, стараясь увлечь за собой в девичьи мечты и добавлял не случившемуся еще поцелую золотой ореол почти достигнутой мечты.
Как же хотелось все забыть и вернуться к тому моменту, когда я не видела вспышку, и сама стремилась припасть к горячим губам.
— Она нестабильна и может обратиться в любой момент, — зажмурилась, сбивая золотые блики от новой вспышки. — Если она сделает это не по дороге в общежитие, а в твоей комнате?
Убейте меня и верните тот момент, когда меня едва не поцеловали — я сама вцеплюсь в парня и уж в этот раз не промахнусь. Права была сестра — нельзя пропустить такой момент и такой поцелуй, потому что потом это может не повториться.
Парень все еще смотрел на мои губы, но был мрачен и, по всей видимости, зол, словно его лишили чего-то невероятно важного, а затем его губы сжались в тонкую холодную нить и искривились в усмешке. Вот, совершенно точно, он готов сказать какую-нибудь гадость.
А вы как думаете?
Глава 44
В темноте
Эдера
Итан стоял спиной к фонарю, и его лицо терялось в тени. Парень смотрел на меня (это я буквально чувствовала кожей), одновременно обжигая и лаская взглядом. Мне же нестерпимо хотелось понять, о чем он в данное мгновение думает, потому что только что я ощущала его недовольство, неожиданно сменившееся сначала спокойствием, а затем весельем. От такой смены настроений даже попятиться захотелось, чтобы не попасть под волну переменчивых эмоций.
— Жаль, что ты отказалась от идеи поцеловать меня, — с беспечной улыбкой проговорил парень, удобнее перехватывая руками мини-мантикору, — ты так этого хотела, что даже заметно прибавила в росте. Но ты, конечно же, права — Руффи важнее всех этих ванильных девчачьих поцелуйчиков.
Что⁈ Нет, ЧТО⁈
Это я хотела его поцеловать⁈
Вот прямо так сильно, что…
Вот поганец!
И как он назвал их? Ванильные девчачьи поцелуйчики?
