Офень флая федьма (СИ) - Амеличева Елена

Я его в канаве не бросила, вылечила, заштопала все раны, а он…

Неужели правда оказался таким? Прихватил кошель от Нептуна, плетение в довесок утащил и поминай, как звали, только ветер в ушах засвистел? И ведь знал, что эти деньги для меня значат, знал! Мерзавец!!!

— Мамочка, а где Эзра? — Сева подергал меня, готовую разрыдаться от обиды, разочарования и беспомощности, за руку. — Ищу его, ищу, а нету нигде. Он куда делся, мам?

— Да, мам, где Эзра? — присоединилась Маша, своими маленькими пальчиками пощекотав мою ладошку. — Я видела, как он уходил. Ты его по делам послала, да? А когда он вернется?

— Обещал научить на деревянных мечах драться, — пробормотал мальчик.

— А мне у куклы глазик починить хотел, а то она всем подмигивает одним, а когда спать укладываю, второй у нее открытым остается, ей же баиньки неудобно делать, — добавила девочка.

— Мааааам? — хором протянули двойняшки, как ножом полосуя по сердцу. — Ну что ты молчишь? Где Эзра?

Детские голоса до сих пор стояли у меня в ушах, хотя прошло несколько недель. «Где Эзра, мааам?». Если бы я знала. Демона и его сестренки и след простыл. Жемчужины уплыли вместе с ними.

Несколько дней я похандрила, признаюсь. Ходила квелая, как мятая клубника-переспелка, тусклая, всем недовольная. А потом разозлилась. Вот так по-хорошему. Не первый раз разочаровываюсь в мужчинах. И наверное, не в последний. Ну, и ладно. Не жили богато, не стоит и начинать, как говорила бабуля. Так что счастья им и здоровья всем, а высшие силы уж сами смекнут, чего им дать. А мы будем жить дальше! И притом, хорошо!

Я встала из-за стола, подошла к окну и посмотрела на работу, что там кипела. Местные рабочие ставили белую резную, из дерева, беседку. Очень красивую. Это для свадеб. Ведь после «рыбного торжества», когда к нам сам Нептун пожаловал, теперь очередь из желающих повторить успех тундаровой дочки.

Денежки текут рекой. Тратить, конечно, тоже много приходится, одна вон беседка обошлась в такую сумму, что я с трудом сдержала острый язык, когда мне озвучили сумму. Но что поделать, это вложения, без них не обойтись. Это как с готовкой — хочешь пожарить картоху, садись и чисти ее и лук. Поплачешь, зато потом вкусненько покушаешь.

Кивнула сама себе и отправилась в таверну. Пора готовить на обед и ужин, Селены теперь нет, а без надежной помощницы все на мне одной. Катя еще помогает и отлично справляется, но она только учится, так что тут глаз да глаз и океан терпения. Но ей опят пригодится, девка ведь замуж собралась. Бабуля моя всегда повторяла: за кого бы ты, девица, замуж не вышла, запомни, оно всегда будет хотеть жрать!

Женишок к нам каждый день шастает, уж все привыкли к нему, почти живет у нас. Помогает невесте во всем, комплименты учится делать. Правда, пока туго идет. Недавно вот слышала, как он ушки своей любимой расхваливал.

Красивые они у тебя, говорит, Катенька. Та расцвела, щечки запунцовели, глазки потупила. А он продолжает ворковать: и большие такие, говорит, ушки у тебя, как это, у слоника! Но ничего, жив остался. Хоть и догнала его суженая, и скалкой стукнула — ну так то ведь в воспитательных целях, пригодится. Зато никогда больше любимую со слониками сравнивать не будет. Из любого парня можно хорошего мужа выковать, скалки да половники вам в помощь. И побольше терпения.

— … да как же так-то! — донесся до меня горестный вскрик Кати, когда подошла к двери.

Неужто опять молоко свернулось?

Я вошла в таверну и остолбенела, увидев…

— Сильвер! — выдохнула, «отмерев». — Какими судьбами ты тут? И что с Селеной? Может, знаешь чего?

— Марьяна! — он улыбнулся. — Знаю, увы. Папка замуж ее отдает.

— Так она ж, вроде, уже?

— Нет, помолвлена была с воеводой Нептуна, — пояснил он. — Но сбежала перед свадьбой. А теперь… — пожал плечами и погрустнел. — На острове папашки его свадьба скоро будет. Я потому и явился. Надо ведь ее спасать!

Глава 48

Надо спасти невесту

— Как тебе платье, Марьяна? — Катя с тревогой вгляделась в мое лицо и в десятый раз расправила складки пышного подола, украшенного по низу пышными марлезонскими, самыми лучшими кружевами.

Я посмотрела на свое отражение, где красивая молодая женщина в изумительном наряде из холеного, дорого переливающегося изумрудного шелка хмурила брови. Ей казалось вызывающим глубокое декольте, украшенное серебристыми рюшами. И это при открытых плечах. Но в высшем свете так положено, все выставлять напоказ — и богатство, и сиси.

Именно это мне и придется делать в ближайшее время. Нет, не наполнением выреза хвастаться, разумеется, хотя и это тоже. Сегодня ведьма Марьяна перевоплотится в зазнайку дворянских кровей, что на всех привыкла смотреть свысока и отдавать приказы направо и налево. Ну, да, соглашусь, последнее и мне не чуждо, но так уж жизнь распорядилась, что приходится на метле по таверне да дому круги наматывать, а не в гамаке жирком зарастать, скучая от такого утомительного нечегонеделания.

— Если не нравится, можем еще успеть что-то перешить, — пробормотала юная портниха, решив, что хмурюсь я из-за того, что недовольна результатом работы моей трудолюбивой портняжки.

— Что ты, милая, все отлично, — запретив себе придираться, похвалила ее. — Благодаря такой красоте устану кавалеров перешагивать, что рухнут к моим ногам. Ты умница. Но где ткань такую роскошную раздобыла? И кружева. Это же очень дорого.

— Места знать надо! — довольная девушка просияла улыбкой. — И там, где было, их уже нет. К тому же, на благое дело ведь.

— А проблем у нас после такого изъятия на благое дело не будет? — уточнила я, все же помня, чья девушка дочь.

— Вот и узнаем, — пробормотала она, отведя взгляд.

— Можно? — после тихого стука в комнату вошел ее женишок, прервав допрос. — Вот, у мамки выпросил, — протянул мне коробку. — Надо будет вернуть. Она ее на заказ кому-то сделала, через пару дней уже забирать приедут. И это, привет передавала сердечный вам. А Катеньку, — он стрельнул глазками в любимую и порозовел, — велела поцеловать горячо!

— Потом, — она тоже густо покраснела, — охальник! — и улыбнулась.

— Спасибо, Тит, — я достала воздушную бирюзовую шляпку, что хвалилась роскошными белыми перьями и цветами, и надела на голову.

Ощущение, что сваяла вычурную пироженку и зачем-то нацепила на затылок. Все-таки мама у Тита знатная мастерица-шляпница. Не зря к ней очередь из «породистых» дамочек на пару месяцев вперед стоит. Золотые руки у нее. И сердце тоже!

— Тебе очень идет, — сказал Сильвер, заглянув к нам. — Прямо маркиза. Хочется кланяться так, чтобы усами пол подмести.

— Так кто же тебе мешает? — усмехнулась. — Подметай, мы в сторонку отойдем. Ты камни принес, подхалим? — окинув взглядом парня, одетого в золотой камзол, сразу перешла к главному.

— Конечно! — отдал мне кулон, самодовольно мерцающий розовым.

Дорогие вещи все такие. Они будто знают уже, что хороши и никто с этим спорить не посмеет, потому и переливаются вальяжно, словно выставляя себя напоказ, чтобы ими любовались и восхищались. Хотя порой по качеству средняя ценовая категория ничуть не хуже. Просто у нее самомнения меньше.

Вот, вроде бы, материальные объекты, а все ж ведут себя совсем как люди, и не отличишь. Кто-то без причины бахвалится, подавая себя как кусок золота на подносе, обсыпанный дорогущими каменьями. А кто-то и в луже грязной, под ногами у жирных поросей так нежно и чисто светится, что сразу видать — не простой камушек, редкий, да не всякий его разглядеть способен.

— Цвет немного не к платью, — посетовала Катя. — Слишком уж контраст резкий. Красное и зеленое.

— Выбора нет, — я надела его. — Личину же надо на чем-то фиксировать. Тут абы какой кристалл не подойдет. А этот сильный, самое то. — Довольно кивнула, накрыв его кончиками пальцев и почувствовав мощную энергию бриллианта. Натуральный, чистой воды, надо же. Где же парень его раздобыл, любопытно?