Госпожа преподаватель и Белый Феникс (СИ) - Полански Марика

В коридоре послышались тяжёлые размеренные шаги, а потом в комнате вспыхнул свет.

— Странно, — медленно и спокойно произнёс Вэлиан. Он прошёлся по комнате и остановился недалеко от шкафа. Тугой узел стянул горло, когда я увидела чёрные начищенные туфли в нескольких сантиметрах от нашего укрытия. — Говорите, что госпожа де Вальдан не проходила, а вещей её нет. Как вы это объясните, мадам Шельман?

Я закрыла рот руками и втянула голову в плечи, боясь, что министр услышит моё дыхание. Но больше всего боялась, что он додумается заглянуть под шкаф. Разумеется, ничего, кроме Книги он не обнаружит. Вот только Вэлиан не дурак. Он наверняка знает о свойствах библиодари. Если уж Сержан о них знал, то О’Рэйнер и подавно.

— Видят, боги, я никуда не отлучалась, ваша светлость! — затараторила комендант. — Даже Витт, наш охранник, который делает обход, не видел ничего подозрительного. У меня… я не знаю, как объяснить.

В комнате воцарилась тяжёлая тишина. Было так тихо, что я слышала стук собственного сердца и до дрожи в коленях боялась, что министр его услышит.

— Ну что ж… — наконец проговорил Вэлиан. — В таком случае, когда она появится, незамедлительно сообщите мне. Но сделайте это так, чтобы она не узнала, хорошо?

— Да-да, конечно-конечно, господин министр… Ваша светлость…

Скрипнули начищенные туфли, — развернувшись, Вэлиан вышел из комнаты, а вслед за ним и комендант, не забыв погасить в комнате свет.

Я по-прежнему сидела, зажимая ладонями рот и обливаясь холодным потом. По телу пробегала дрожь, как при осенней лихорадке. Лишь когда стало тихо, я позволила себе выдохнуть.

Сколько прошло времени, не знаю. Секунды растянулись в часы, а минуты казались бесконечностью. Когда сквозь обложку просочилась нога призрака, я от испуга тихо пискнула.

— Это я, — прошептал Сержан, садясь рядом со мной на ступеньку.

— Они ушли? — дрожащим голосом спросила я, едва сдерживаясь, чтобы не клацать зубами.

— Ушли. Чуть не попались, — выдохнул он и провёл ладонью, словно стирая пот. Потом посмотрел на меня и весело подмигнул: — Ну-с, моя дорогая, вы готовы к сумасшедшей езде в самом экстравагантном экипаже?

— Да как курсант, всегда готова!

Книга заворчала. Завибрировали стены нашего убежища, и в следующее мгновение я уже тряслась, ухватившись пальцами за ступеньку.

Прыжок на подоконник, а потом стремительное падение вниз. Я уже внутренне приготовилась отбить себе пятую точку, но приземления не случилось.

Вместо этого Книга пронзительно заверещала, задрожала, разливаясь фиолетово-чёрным светом. Прежде чем я успела что-либо сообразить, затрепыхали страницы, меня вышвырнуло наружу, и я больно ударилась залеченным копчиком о влажную от тумана траву.

Перед глазами возникли мужские ноги в чёрных брюках. Я медленно подняла голову.

— Добрый вечер, госпожа де Вальдан, — Вэлиан чуть наклонился, и я судорожно сглотнула, глядя в спокойное, чуть насмешливое лицо. — Куда-то торопитесь?

Глава 9. Спокойствие или затишье перед бурей?

Заключая сделку, читайте пункты, прописанные мелким шрифтом.

Вэлиан стоял ко мне спиной, молча разглядывая сад, озарённый светом фонарей, и не спешил начинать разговор. От него веяло спокойствием, но было что-то пугающее в его облике. Казалось, что ни срочный Совет министров, который созвал король, ни Разлом нисколько не ухудшили его внешний вид. Я же сидела в кресле, завёрнутая в плед, и отчаянно старалась не клацать зубами о стенку чашки, которую услужливо принесла мадам Шельман.

Когда комендант увидела меня, то ни слова не сказала. От моего вечернего образа остались только растрёпанные волосы, тушь, залёгшая некрасивыми кругами под глазами, и бледное перепуганное лицо. Лишь выходя из гостиной апартаментов, искоса бросила сочувствующий взгляд и покачала головой — мол, держись, девочка.

И я держалась. Сидела молча, пила чай, стараясь не подпрыгивать от шорохов, хотя отчаянно хотелось забиться в угол и не высовываться.

— Я, конечно, всё понимаю, — наконец-то произнёс Вэлиан, и я всё же вздрогнула. — Можно забыть платок, шпильки, панталоны. Девичью честь, в конце концов. Но как можно было оставить платье, я до сих пор не понимаю.

— Мне очень надо было домой, — прошелестела я, прикусила нижнюю губу и хмуро глянула на министра из-под бровей. — Меня не хотели отпускать и…

— …и поэтому вы не придумали ничего лучше, как сбежать по парапету?

Вэлиан резко обернулся. Я тотчас вжала голову в плечи и уставилась на чаинки, плавающие на дне чашки.

Напряжение в комнате нарастало. Казалось, что ещё немного, — и над головой разверзнется потолок, и ударит молния. Может, не в меня, но рядом. Так, чтобы схватил сердечный приступ. А он был где-то на подходе — я уже чувствовала, за грудиной начинало болезненно покалывать.

Я не могла смотреть на О’Рэйнера, не могла выносить его взгляда. Но деваться было некуда. За дверями комнаты стояли двое охранников, которые сопровождали меня и министра, пока мы шли из сада в апартаменты.

Пока я угрюмо плелась по коридору вслед за Вэлианом, ощущение было такое, точно меня ведут по аллее позора, через которую прогоняли всех государственных преступников. Из дверей высовывались любопытствующие физиономии преподавателей. Впрочем, стоило им увидеть, кто идёт, как они предпочитали тотчас захлопывать двери.

Это было ужасно. Ужасно и позорно. Мне хотелось провалиться под землю от стыда или вспыхнуть, как спичка, чтобы от меня даже золы не осталось. Я была настолько погружена в собственные ощущения, что не сразу задалась вопросом: а почему мы идём ко мне, а не едем в отдел дознания?

— Да, я сбежала по парапету, — я собралась с остатками сил и с вызовом вскинула подбородок. — Но что мне оставалось делать? Мне нужно было попасть домой. Я, конечно, понимаю: Разлом и всё такое. Но у меня занятия и…

— А если бы вы сорвались бы с парапета? — перебил Вэлиан, и я растерянно замолчала. — Вот чтобы вы сделали, если бы сорвались? И что приказали бы делать мне в той ситуации? Закопать ваш труп в своём саду?

Его вопросы сбили с толку и озадачили. Уж чего-чего, но меньше всего я ожидала, что он будет интересоваться этим. Это больше было похоже на нотации, которые читает перепуганный родитель ребёнку, когда тот влезает в опасное приключение, но никак не на допрос и угрозы.

— Я испугалась, — пробормотала я и сделала маленький глоток, не сводя взгляда с О’Рэйнера. Красив, всё же, чертяга! Злой и красивый, глаз не оторвать…

Я мысленно отвесила себе оплеуху. Как вообще можно было думать о чём-либо, кроме угрозы, которая нависла над моей бедовой головой?! Однако мысли приняли иной оборот, совершенно далёкий от приличий. Это было непроизвольно, и я, несмотря на все усилия, никак не могла изменить этого.

Тряхнула головой. Соберись, Эжена! В конце концов, обстановка не располагает к флирту. Я осторожно поставила чашку на столик и, прикрыв глаза, потёрла виски пальцами.

Всё стало нелогичным, как в дурном сне. Вэлиан в любой момент мог отдать приказ отправить меня в дознавательскую, чтобы я не выдала его тайны. Однако вместо страха я испытывала странное влечение, невероятно острое и оттого ещё более притягательное. Стало неудобно и жарко в собственной одежде. Сердце забилось быстрее, кожа так и горела, требуя, чтобы её коснулись. И чтобы это сделал только один человек…

Воображение уже вовсю рисовало такие картины, что автор «Девичьих забав» удавился бы от зависти. Я поёрзала в кресле и снова потянулась за чаем. Пара глотков чуть прояснили сознания, но это не слишком и помогло.

Под кожей разбегались тоненькие жаркие волны магии. Мне стало трудно дышать. Яркие откровенные сцены, порождённые сознанием, утягивали меня, точно вязкая болотная топь…

— О чём вы думаете, Эжена?

Я едва не поперхнулась чаем и захлопала ресницами. Вэлиан смотрел на меня так, будто догадался, какие именно мысли меня одолевают. А я же смотрела на его губы и внезапно осознала, что хочу узнать, как он целуется.