Меня буквально трясло от страха. Кайл, кажется, чувствовал это — пытался шутить, хвалил ужин, но от его стараний становилось только хуже. Я была мокрой после ванны, и даже выскользнуть в сени поговорить с Тео не получалось — простужусь же, да и выглядело бы это подозрительно. А я и без того вела себя сегодня странно.
Я украдкой поглядывала на Тео. Хорошо хоть, он молчал. Когда Кайл заговорил о фамильярах двоедушников, у меня похолодела кровь. А если бы он догадался, что Тео — не просто ворон?
Ну и дура я... Что же я натворила?
Когда настало время спать, я обрадовалась. От переживаний сон не шел, но хотя бы Кайл лег, и можно было полежать в тишине. Часами я прокручивала в голове сегодняшний день, пока наконец не провалилась в тяжелый, беспокойный сон.
Мне снились то Кайл, то двоедушники, то я тонула в темной яме. Один кошмар сменялся другим. Потом я почувствовала на шее чьи-то руки — так реалистично, будто меня и вправду душили, и увидела над собой серые глаза дракона. Я проснулась резко, в тот же миг, когда в дверь постучали.
Грудь болела от нехватки воздуха, я судорожно хватала ртом воздух.
— Совести у них нет, — раздался рядом голос, и я вздрогнула.
Это был Кайл. В полутьме я разглядела, как он стоит у моей лавки. От его близости тело оцепенело — воспоминания из сна были еще слишком яркими.
— Я...
— Яся, ты не должна лечить тех, кто приходит к тебе ночью, — голос Кайла прозвучал тверже обычного.
Я тряхнула головой. Я уже слышала это сотни раз от Тео.
— Не надо... мной командовать, — вырвалось у меня. — Я буду помогать людям!
— Помогай, это правильно, — неожиданно его тон смягчился. — Но не ночью. Если дело срочное — я понимаю. Но если это пустяк, пусть приходят днем.
— То есть ты предлагаешь отказывать людям только потому, что они пришли ночью? — с возмущением спросила я.
— Я предлагаю принимать их и, если ситуация не критичная, говорить, чтобы приходили утром.
Я замерла, обдумывая его слова.
— Ярослава, понимаешь, о тебе и так злословят. А то, что ты принимаешь всех подряд ночью, не прибавляет тебе уважения. Наоборот... ты кажешься пугающей. Непонятной...
— Каррр... Дракон дело говорит! Гнать их поганой метлой! — подал голос Тео.
Кайл бросил на ворона короткий взгляд, и тот мгновенно замолчал. Боялся... Так же, как и я.
— Но... Они приходят, когда им нужна помощь! — упрямо фыркнула я.
— Они приходят, когда хотят, потому что ты им это позволяешь, Яся. Словно это они задают правила. Но помощь нужна в первую очередь им. И если ты дашь понять, что намерена принимать их днем, они будут ходить днем.
Я никогда не смотрела на это с такой стороны. Пока Кайл молчал, за стенами дома раздался хруст снега. Кто-то нетерпеливо ходил туда-сюда.
— Хочешь, я сам скажу? — вырвал меня из мыслей Кайл. — Меня точно послушают и…
— Нет! — резко перебила я дракона. — Я сама буду решать, кого и когда лечить. Это мой дом, и здесь действуют мои правила.
Произнесла я твердо, ожидая возражений. Но Кайл лишь мягко ответил:
— Хорошо.
Он такой... странный. Почему он такой? Добрый, уступчивый, искренний... Еще пару часов назад я видела в нем угрозу, а сейчас... Да, я все еще боялась его, но при этом ни с кем не чувствовала себя так же спокойно и защищенно. Разве что с кошками да Тео.
Он умудрялся сочетать в себе мужественность и какую-то магнетическую доброту. Даже глаза у него... по-настоящему добрые!
В дверь снова постучали, и я осознала, что просто стою и разглядываю Кайла. От этой мысли стало неловко.
— Некогда мне болтать, — бросила я и направилась в сени.
— Яся, если дело несерьезное — пусть придут днем. Не позволяй так с собой обращаться, — донесся сзади голос Кайла.
Я не стала спорить, вместо этого выскользнула в сени и наконец распахнула дверь.
Глава 49
Яся
На пороге стоял Тихон — вернее, не стоял, а согнулся в три погибели, прижимая к груди свою правую руку. Его лицо было бледным, а на лбу блестела испарина.
— Рука... Не работает больше! Как отмерла! Болит, сдохну! — прохрипел он без приветствия.
Я отступила, давая ему войти. Тихон прошел, тяжело переставляя ноги, и рухнул на лавку с таким стоном, будто вот-вот отойдет в мир иной.
— Вчера как по наковальне ударил — и все, как будто умерла, — сквозь зуба выдавил он. — Подумал, пройдет... а к утру вообще будто не моя. Я слыхивал — если такое случается, то следом за рукой и плечо умрет, и все тело. И я!
— Лекаря звали? — по привычке спросила я.
Тихон фыркнул, и в его глазах мелькнула ярость.
— Цену заломил, будто я ему золотую жилу открыл! Я за месяц столько не заработаю, сколько он хочет! Я на эту руку ему уже жаловался, мази мне пахучие выписывал, деньги драл, и вот — ничего не помогло! Только хуже стало… Чтоб его Перун покарал!
Он умолк и посмотрел на меня со смесью страдания и гнева.
Тихон был кузнецом — широкоплечим, с руками, способными гнуть подковы, а сейчас его могучая правая рука безвольно лежала на коленях, будто и правда не его.
— Рубаху снимай, — коротко сказала я, закатывая рукава.
Тихон беспокойно огляделся. Сначала он казался мне смелым — глаза не прятал, говорил прямо. Но сейчас в его взгляде читался животный страх.
— А дракон? — тихо, почти шепотом спросил он.
Вопрос застал меня врасплох.
— Дракон? — переспросила я и против воли оглянулась.
— Ну... он... что скажет, если я при тебе рубаху снимать буду?
Я тряхнула головой, чтобы прогнать нарастающее раздражение.
— Ты лечиться пришел или вопросы глупые задавать? — выпалила я. — Если лечиться — показывай плечо!
— Понял, — тут же сдался он.
Со стоном Тихон поднялся, скинул тулуп и следом рубаху, освободив мощное тело и больную руку. И встал… Молча рассматривая меня.
Я сделала пару шагов вперед и всмотрелась. Внимание привлекал неестественный угол, под которым держалось плечо, и отек вокруг сустава. Я положила ладонь на напряженные мышцы, и он дернулся, снова озираясь по сторонам.
Неужели он так боялся Кайла? Ну что он ему сделает, сожрет за то, что снял рубашку? Да и с какой стати? Это вроде не преступление!
— Дыши ровно, — тихо скомандовала я. — И готовься.
— К чему? — спросил Тихон.
Но объяснять я не стала.
Пальцы сами нашли нужное положение — бабушка учила меня этому движению еще в детстве. Раз — глубокий вдох. Два — резкий выдох. В тот миг, когда его легкие опустели, я коротким, точным усилием вправила сустав на место. Раздался глухой щелчок, и Тихон издал звук, средний между стоном и облегчением.
— Все, — выдохнула я, чувствуя, как напряглись мои собственные мышцы. — Рука на месте.
Я отступила на пару шагов, и Тихон осторожно пошевелил пальцами, согнул руку в локте и… улыбнулся.
— Так я здоров?
— Не совсем, — честно сказала я. — Вывих я вправила, но вот растяжение и воспаление снять тоже нужно. Надо будет мазать ее неделю, и все точно пройдет.
