— Ну, он довольно милый, — Катя на секунду отвела взгляд, но затем мужественно посмотрела мне прямо в глаза, — но, если честно, то он очень странный. И немного старомодный. Вы похожи в чем-то, это действительно так, но… просто он совершенно не в моем вкусе, — в конце смягчила она.
— Свет, этот твой парень… он либо гений прикрытия и какой-то шпион, либо самый уникальный цифровой призрак из тех, кого я встречал, — вздохнул Алексей, — нет данных ни о школе, ни о работе, СНИЛС и полиса ОМС тоже нет! Даже штрафов за парковку! Это ненормально, Свет. Это подозрительно, уж прости.
Я вздохнула. Вот знала же, что не бывает все настолько идеально! Похоже, «мой принц» все же имеет какие-то «скелеты в шкафу», раз Лешка так говорит.
— В процессе общения в целом он произвел впечатление нормального мужика, хоть и очень-очень странного, — продолжил тот, — мне сегодня показалось, что он действительно в тебя влюблен. Просто… — он замялся, — будь осторожна и внимательна к мелочам. Если что-то насторожит или заметишь нестыковки — набери или напиши, будем хотя бы понимать, в какую сторону копать, ладно?
— Спасибо, ребят, — выдохнула я, — буду осторожна. Так в Париж-то мне с ним лететь? — жалобно задала вопрос, который теперь меня мучил.
— Лети, конечно, — махнула рукой Катерина, — когда еще на халяву во Франции окажешься?
Алексей явно сомневался, но все же неуверенно кивнул, и решение лететь в Париж с Александром на этом импровизированном совете было утверждено единогласно.
Глава 19.1
Александр
Самолет, словно гигантская стальная птица, ревел двигателями, унося Александра и Светлану в Париж. Александр сидел у окна, вцепившись в подлокотники, его взгляд был устремлен вдаль, сквозь иллюминатор, где облака сливались с горизонтом. Он помнил, как в 1903-м братья Райт запустили свой «Флайер» на пляже Китти-Хок. Тогда он стоял в толпе и думал, что человечество окончательно сошло с ума. Теперь же эта алюминиевая банка с пропеллером казалась ему личным адом. Прогресс всегда настигал его, как навязчивый поклонник…
Светлана, сидящая рядом, заметила его напряженное состояние. Она развернулась к нему, изучая его лицо.
— Ты как будто попал в ловушку, — сказала она, мягко улыбаясь, — что тебя так беспокоит?
Он заставил себя расслабиться, хотя внутри все сжималось от тревоги.
— Просто не люблю летать, — улыбаясь, ответил он, постаравшись придать голосу нотку непринужденности, — предпочитаю поезда.
Александр действительно чувствовал себя чужим в этом мире технологий и скорости. Скользя взглядом по салону, останавливаясь на пассажирах, погруженных в свои гаджеты, он вспоминал времена, когда путешествия занимали дни и недели, а не часы.
— Может, ты просто боишься высоты? — ее голос звучал заботливо, и он постарался взять себя в руки.
— Нет, — он покачал головой, — Просто не чувствую себя в безопасности в железной машине, которая весит несколько тонн и при этом летит по воздуху.
Она рассмеялась, доставая планшет.
— Тогда тебе бы не понравился первый полет братьев Райт. Представляешь, они использовали деревянный пропеллер!
— Именно поэтому я предпочитаю более надежные способы передвижения, — пробурчал он, глядя в иллюминатор на облака.
— Ты такой бледный… точно хорошо себя чувствуешь? Тебе не нужен врач?
«Врач. Смешно. Последний, кто пытался меня лечить, верил в силу кровопускания», — подумал он, но лишь покачал головой.
В этот момент самолет попал в зону турбулентности. Александр вцепился в подлокотники, мысленно проклиная современную технику. Светлана, заметив его состояние, ласково взяла его за руку:
— Все будет хорошо. Я рядом. Мы скоро будем на месте.
Ее теплота немного успокоила его.
— Знаешь, — тихо сказал он, глядя на ее профиль, подсвеченный голубым экраном планшета, — когда-то я боялся, что прогресс сотрет все, что мне дорого. Но сейчас… — он осторожно погладил ее пальцы, — …кажется, он подарил мне кое-что взамен.
Она повернулась, и в ее глазах отразились лучи догорающего заката.
— Например?
— Тебя.
Оставшийся полет они провели за разговорами о прошлом и будущем, и даже приземление не показалось Александру таким страшным, как взлет. Ведь рядом была она — его проводник в мире современных технологий.
Когда стюардесса объявила о посадке, он едва сдержал рывок к выходу. Но настоящий ад начался в аэропорту Ле Бурже.
— Сюда! — Светлана ловко проскользнула между японскими туристами с селфи-палками и арабским шейхом, окруженным телохранителями, — Таможня через зал с фонтанами!
Александр замер, оглушенный грохотом голосов из динамиков. В 1900-м парижский вокзал казался ему вершиной хаоса, но это… Это был Вавилон, где люди с чемоданами на колесиках напоминали муравьев, несущих крошки в цифровое гнездо.
— Не отставай! — она махнула рукой, и он, спотыкаясь о рюкзак подростка в наушниках, поплелся за ней.
Светлана, заметив его замешательство, вернулась и взяла под руку:
— Расслабься, все хорошо!
Он кивнул, глядя, как она шутит с офицером паспортного контроля на ломаном французском. Ее уверенность была гипнотической — словно она родилась в этом калейдоскопе языков и QR-кодов. А когда они, наконец, вышли на улицы Парижа, он понял, что готов и не такое терпеть, лишь бы она была рядом.
Светлана
Мы бродили по набережной, пока он рассказывал историю старинных французских крылатых выражений. Когда зашла речь о «la douleur exquise» — боли от желания недостижимого — мне внезапно захотелось с ним поделиться, поблагодарить, наконец, за исполнение мечты:
— Знаешь, я… — я начала говорить, но не могла подобрать нужные слова, путаясь в собственных мыслях, — я всегда мечтала увидеть Париж, погулять вот так по его узким улочкам, посмотреть на Эйфелеву башню и Елисейские поля… И вот эта фраза про желание недостижимого — это про мою прошлую жизнь и мое желание оказаться здесь, — признание давалось мне нелегко, но почему-то до дрожи хотелось разделить с ним это, — я должна признаться, что была замужем и у меня два сына-подростка, им почти тринадцать… И год назад мы развелись, и дети захотели остаться с отцом… А я, которая всегда оставляла свои желания на потом, оказалась им не нужной, — ком в горле не давал мне договорить, и я отвернулась, смахивая слезы.
Он молча обнял меня, скрывая мои эмоции от любопытных прохожих. Не задавая вопросов, просто стоял и ласково гладил по волосам, прижимая к своей широкой груди, пока мои рыдания не стихли. Я подняла на него заплаканные глаза и тихо сказала, неловко улыбнувшись:
— Я просто хотела сказать спасибо за то, что исполнил мою мечту, которая казалась недостижимой…, — и в его глазах я увидела сочувствие и какую-то затаенную боль, как будто ему действительно было не все равно, как будто он в самом деле меня понимал и принимал вот такую, какую есть — почти сломленную и отвергнутую собственной семьей.
— Я рад, что оказался причастен к осуществлению твоей мечты, ma chérie, — прошептал он, целуя меня в макушку, — и очень ценю то, что ты поделилась со мной столь сокровенной и личной частью своей жизни.
Я лишь обняла его в ответ крепко-крепко, не в силах передать все те эмоции, которые испытала в тот момент.
Глава 19.2
Однажды вечером, гуляя по Елисейским полям, мы заговорили с ним одновременно:
— Знаешь, мне кажется, я где-то тебя видела. Может быть, во сне?
— Светлана, я должен кое-что сказать. Все это время я…
Я смутилась, и переспросила:
— Что ты хотел сказать?
— Только то, что все возможно, — тихо ответил он, — возможно, мы встречались раньше. Зайдем в этот ресторан? — он махнул на неоновую вывеску. Конечно, я согласилась.
— Ma chérie Светлана, позволь предложить попробовать вот этот замечательный трюфельный соус, он прекрасно подойдет к филе-миньону, который ты выбрала, — казалось, Александр разбирается во всем на свете, не рисуясь при этом, а ненавязчиво знакомя меня с чем-то новым.
