Пламя пронеслось по ущелью как лавина: оно уничтожило оставшиеся щупальца Тьмы и поглотило Леонарда вместе с его заклятиями. Вся мерзость исчезла в ослепительном взрыве света.
Леонард завопил, охваченный его огнем. Облик негодяя резко начал меняться. Он превращался в разных людей, маски сменялись очень быстро, словно карты сыпались на стол. Но две личины я все же сумела разглядеть.
- Глен! – ахнула, увидев лицо жениха.
Неужели некромант приходил ко мне в его облике? Хотел что-то узнать про меня? Но зачем? Неужели он уже тогда готовил всю эту аферу? Хотел привести к Захарии, дождаться, когда он влюбился бы, а затем использовать эту любовь, чтобы погубить брата?
И… неужели это Леонард убил Глена? Чтобы не мешал плану. Не взял меня замуж. Смерть жениха была странной. И он долго потом мне снился, говорил во сне, чтобы была осторожна…
Я проглотила горький ком слез, когда увидела в огне противную рожу лорда Тарпера – того жениха, с которого, как думала, все и началось.
Так это тоже был некромант под личиной?! Отбил от меня иных претендентов, напугал такой перспективой, а потом «помог» бывшей домоправительнице уволиться, чтобы Захария принялся искать новую, а мой батюшка решил, что ему подвернулась удачная возможность сбыть с рук старшую дочь и подзаработать!
Этот гад просто сидел в стороне, притаившись, как паук, и дергал за ниточки, разыгрывая спектакль так, как ему было выгодно!
Я сжала кулаки. Даже жаль, что он умирает. Своими бы руками придушила!!! Когда пламя угасло, на месте некроманта осталась лишь тлеющая тень - исчезнувшая навсегда в бездне разрушения. Ведунья была права: «Тьма за все плату требует. Тот, кто служит ей, собой не остается. За все надо платить, за все». И плата эта – жизнь. Леонард расплатился. И сгинул вместе со своим творением, сожравшим его заживо.
Дракон вздохнул тяжело и опустился на землю. Я подбежала к нему. Его тело покрывали рваные раны. Еще минута и передо мной упал на колени Захария в человеческом обличии.
- Спа… си… бо… - едва сумел выдохнуть он и рухнул на колени.
- Даже не думай! – подхватив его на руки, осела на землю под тяжестью тела. – Я тебя вылечу, слышишь?
- Думаешь, это возможно? – он покосился на глубокий разрез в груди.
- Легко! – фыркнула, не давая прорваться слезам. – Такие царапины тебя у меня не отнимут, и не мечтай! Тебе еще меня к алтарю вести, не забыл? И у нас деток целый замок, их растить надо. И… и я хочу тебе родить еще сыночка. И дочку. Двух! Понял? Ты мне нужен, Захария!
- Правда? – улыбка тронула его почти синие, обескровленные губы.
- Правда, - закивала, и выдохнула самое главное, - я тебя люблю!
- Тогда… - он прикрыл глаза и снова улыбнулся. – Тогда буду жить…
Из замка к нам выбежали дети. Подбежали, обняли. Следом вышли рабочие.
- Мы поможем, миледи, - пробормотал один. – Самой-то вам несподручно будет лорда в замок утащить. А мы быстренько.
Они погрузили Захарию на носилки из досок и понесли в дом.
- За доктором пошлите! – велела я, поднявшись и поспешив следом.
- Уж простите, миледи, - заливаясь слезами, попросила Лили с Казимиром на руках. – Я во все глаза за детками смотрела, не пускала, пока тут такое творилось. А как закончилось, они кааак сыпанули! Разве ж их удержишь?
- Ничего, милая, - я улыбнулась плачущему малышу. – Там моя сестра, Алексия, позаботьтесь о ней, хорошо? И лошадка, накормите, мы ее едва не загнали.
Я поспешила в спальню. Около Захарии уже суетился лекарь.
- Я с вечера тут, - пояснил он, промывая раны. – Приехал, когда понял, что ваша семья мухлюет что-то. Хотел предупредить. А вышло вон как. Простите.
- Это не ваша вина, - села рядом и сжала руку моего дракона. – Спасите его, умоляю! – голос сорвался.
- Он сильный, - врач ободряюще улыбнулся. – Все будет хорошо. Главное – ему есть, ради чего и кого жить. Так что будем надеяться. Я думаю, - мужчина оглядел раны и начал шить, - ваша любовь удержит его на этом свете. Он так долго вас ждал…
Эпилог 1, кулебячный
Через год
- А ну, дыхни! – велела я, преградив путь моему дракону, что бодренько шагал по замку.
- Еще чего, - буркнул он. – Чего это вдруг, Тори?
- Дыхни, сказала! – повысила голос и уперла руки в талию, намекая, что так просто мужчина не отделается.
Захария нахмурился, глядя на меня исподлобья. Взгляд налился огнем, в котором всполохами протаивали ярко-белые вспышки.
- И нечего тут молнии метать своими глазищами, - фыркнула презрительно, - не напугаешь.
- Точно?
- Точнее только в аптеке господина Лата.
- А так? – скорчив гримасу, скрестил руки на груди и поиграл мускулами, что красиво ходили под рубашкой.
- Не боюсь, - отрезала, мотнув головой. – Я не из пугливых, сам знаешь. И вообще, не морщи лицо куриной гузкой, это смешно.
- А должно быть страшно. Я дракон, женщина! – возмутился нахал с нотками обиды в голосе.
- А я управляющая в этом замке! И договор имеется, тобой самолично подписанный! – изогнула бровь и съехидничала, - свидетельство о браке называется. Дыхни, сказала, чешуйчатый!
- Да не ел я твои пироги, - простонал мужчина, сдаваясь, - чего ты привязалась?
- А кто тогда умял кулебяки с катикаком? На кухне пусто!
- Будто некому, кроме меня, - Захария усмехнулся. – Полон дом детей, вот с них и спрашивай.
- Ябеда! – донеслось из-за угла возмущенным мальчишеским голоском.
- Бедные малыши, - притворно вздохнула. – Тут ведь такое дело… - покачала головой. – Я туда нечаянно не те специи положила. Баночки перепутала. Представляешь? Примешала в кулебяки магические снадобья. Теперь у всех, кто съел, уши длинные вырастут и носы. Ужас-то какой! Если противоядие не принять, так навсегда и останется.
- Коварная женщина, - дракон широко усмехнулся, но увидев мой кулачок, подыграл, - раззява ты, говорю, Виктория, ужасная! – повысил голос. – Это ж надо так перепутать! Хорошо, что не я те пироги съел, а не то пришлось бы жить с длиннющими ушами и носом!
- А тебе бы пошло, - хихикнула по-тихому и покосилась на угол.
Судя по шорохам и приглушенным голосам, малолетние разбойники, совершившие налет на кухню с целью тотального уничтожения моей свежей выпечки, совещались по поводу сдачи с повинной.
- Эх, а еще так времени мало осталось, - посетовала я. – Скоро и не вернуть все обратно будет.
- Ааааа! – раздалось из штаба воришек. – У меня уши растут! – послышался топот.
- А у меня ноооос!
Градус истерики стремительно повышался.
- Попались, голубчики! – довольно потерла руки, глядя на бегущих к нам мальчишек и девчушек с выпученными от страха глазами. – Теперь знаю, кто будет чистить картошку до самого ужина. А ты куда направился? – окликнула Захарию, что хотел удалиться под шумок. – Ты мне репу из погреба принес? Нет? И куда тогда торопишься, муженек?
- Никакого покою… - пробурчал он и зашагал обратно. – Хорошее дело браком не назовут – верно сказано. Надо в рабство переименовать, честнее будет.
- Я все слышу! – крикнула вслед и уставилась на озорников. – Таааак, признавайтесь.
- В чем? – осторожно уточнил Александр.
- Во всем.
- Это долго.
- Ничего, время есть.
- А как же уши и нос? – забеспокоился подросший Казимирчик, что характером пошел в Сонечку. – Я не хочу с такими навсегда остаться, мама!
- Тогда в ваших же интересах побыстрее во всем признаться, - пожала плечами. – Ну, слушаю вас.
- Ладно, - Марк вышел вперед. – Помнишь, мы сказали, что это Килька разлила кисель? Так вот…
*** - Не сходится, - покачала головой, выслушав их исповедь. – Вы, получается, штук десять кулебяк умяли. А я испекла больше сорока. Остальные-то куда делись?
- Мы не знаем, - Нюся развела руками.
- Может, это дядя Захария? – предположила Сонечка.
