Самая рыжая в Академии драконов (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

В палате Рэдвин уверял главного лекаря, что вообще в полном порядке, и отказывался лежать на больничной койке. Все время пытался подняться! Пришлось гаркнуть командным голосом, заставившим некромантов нестись за деканом, чтобы Даррел не смел вставать, и отправиться в ректорат за самоотводом от дозора. Все равно собиралась попозже с жалобной миной просить освобождение, но кто знал, что больной окажется буйным и упрямым.

Думала, придется краснеть перед госпожой Сноуф, секретарем ректора, заправляющей всеми делами академии, но она уже была в курсе, что именно я подняла тревогу, и без комментариев выписала отгул. Даже недовольным взглядом не одарила!

— И пропуск на выезд из академии, — попросила я, пряча разрешение в рюкзак.

— Конечно, моя дорогая, — прокудахтала она, выглянув из-за бумажных завалов на столе. — На выходных надо навестить родных и успокоить, что ничего страшного в академии не случилось.

— И на Рэдвина Даррела, — вкрадчиво добавила я и немедленно заработала тот самый знаменитый взгляд, умеющий резать камень и души студентов. — Он сегодня был в группе Зигмуса…

— Разве он не в лазарете? — проворчала секретарь.

— До завтрашнего утра. Хочет поменять обстановку. Кхм… Родителей успокоить.

Госпожа Сноуф посмотрела на меня очень странно, как на круглую дуру, но действительно выписала Рэдвину пропуск и тюкнула ректорскую печать. Едва я открыла рот, чтобы от души ее поблагодарить, как она грозно указала в меня узловатым пальцем:

— Больше не смейте ничего просить, госпожа Воттер! Лимит исчерпан!

От возмущения, кажется, даже рыжие кудряшки вздыбились.

— Да я просто хотела сказать спасибо, — пробормотала в ответ.

Когда я вернулась в лазарет, Рэдвин, накачанный снадобьями для восстановления магического баланса, уже никуда не рвался и крепко спал. Он успел отмыться от крови, и лицо казалось болезненно-бледным, сочные рыжие веснушки посерели. Над бровью и на шее темнели раны, обработанные заживляющей мазью. По краям пятнами расползались рыжие чешуйки. Видимо, тело пыталось излечиться за счет драконьей магии.

Изодранная куртка с засохшими бурыми пятнами висела на напольной вешалке возле двери. Грязные ботинки с оплавленными носами стояли под кроватью. Едкий запах серы перемешивался со специфическим, острым ароматом лекарской.

Я бросила возле стула ярко-желтый рюкзак и, забрав с тумбочки пустой стеклянный графин, вышла в коридор. После восстанавливающих снадобий всегда нестерпимо хотелось пить. Лучше сразу набрать воды.

Возле питьевого фонтанчика я столкнулась с Блайком, выходящим из процедурной. Он на ходу пытался размять туго перебинтованную руку и морщился, но, увидев меня, мгновенно нацепил на лицо непроницаемую маску.

— Как ты? — спросила я, притормозив. Одежда на Нике была разодрана похуже, чем у Рэдвина.

— В порядке, — сухо отозвался он.

— А Лачи?

В одно мгновение безразличие, за которым он прятался, как за щитом, растаяло. Блайк растер лицо здоровой ладонью, выдавая острую тревогу за подругу.

— Спит, — наконец глухо вымолвил он. — Тайлер иссушила себя в Разломе, почти ничего не осталось от магии.

— Она сильная, Ник. Очень! Волна до острова долетела. Уверена, что и восстановится быстро, — уверенно проговорила я. — Такие, как твоя Лачи, не сдаются просто так. Попомни мои слова: очнется совсем скоро и начнет вредничать.

— Конечно. По-другому и быть не может. — Ник на секунду прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Как Даррел?

— Заснул прежде, чем его привязали к койке энергетическими путами, — пошутила я.

Кивнув друг другу, мы разошлись. Он направился в палату к Тайлер, соседнюю с той, где лежал Рэдвин, а я — начала наливать воду в кувшин.

— Катарина, — вдруг вновь позвал меня Ник, заставив повернуть голову, и неожиданно произнес: — Если Даррел тебя обидит, то скажи мне. Он знает, что за тебя есть кому заступиться.

От изумления я поперхнулась воздухом и по-глупому переспросила, почти уверенная, что ослышалась:

— Заступиться? За меня?

— Мы друзья, — ответил он с налетом знакомого высокомерия (даже отлегло, а то почти испугалась за его душевное здоровье). — Я защищаю друзей.

— Эм… Ладно. — Я пожевала губу. — Спасибо, Ник.

Внезапно мне стало самую малость стыдно. Николас хочет меня защищать, а я подло думаю, как перескочить его в рейтинговой таблице… Прямо сказать, неловкая ситуация. Хотя, возможно, он просто надышался серными парами от омута Надежды, завтра отравление пройдет и его попустит. Точно! Так и есть! Не надо испытывать смущение. Потом прочихается и передумает.

— И раз мы душевно секретничаем… — начала я.

— Мы не секретничаем, — въедливо поправил он.

— Как скажешь, но мне кажется, Тайлер тебя ревнует ко мне.

— Лачи? — Он выглядел крайне удивленным. — Ревнует? С чего бы ей это делать?

Похоже, безупречный Николас Блайк, как многие парни, страдал дальнозоркостью и не замечал того, что происходит буквально у него под носом. Не надо надевать очки, чтобы разглядеть, как сильно Тайлер Лачи была влюблена.

— Объясни ей, что мы просто друзья, — попросила я.

— Конечно.

— Доходчиво! — добавила я.

— Я тебя услышал, Катарина, — сухо бросил он, скрылся в палате и плотно закрыл дверь.

За три часа, пока Рэдвин спал, я успела составить список нужных вещей для завтрашней ночевки на природе и позубрила учебник по стихийной магии. Как бы то ни было, выпускной экзамен никто не отменял.

Наконец Даррел открыла глаза, пошевелился и кашлянул в кулак.

— Ты проснулся? — Отложив учебник, я шустро соскочила со стула и помогла Рэдвину устроиться поудобнее. — Попей!

Он осушил полный стакан воды большими глотками.

— Что-нибудь хочешь? — обеспокоенно спросила я. — Подушку поправить? Может, поесть принести?

Рэдвин хотел связеон, который по моим же заветам не стал брать с собой в Разлом. Заодно попросил принести чистую одежду. На тыльной стороне ладони у меня вспыхнула перечеркнутая алая загогулина, напомнив, что нас с драконом связывает магия, а не только мое остервенелое желание контролировать его здоровье.

Заставив Даррела насмешливо фыркнуть, я торжественно поклялась перерыть шкаф от первой и до последней полки.

— Заодно и Мобиуса покорми, — потребовал он, внезапно вспомнив о своем незарегистрированном зубастом цветочке. — Как раз время кормежки.

— Еще попроси мух по дороге наловить, — буркнула я, вытаскивая ключ из кармана его пропахшей Разломом, заскорузлой от крови куртки.

На что Даррел заявил, что хищный Мобиус предпочитает саранчу, в крайне случае, богомолов, и в баночке на письменном столе как раз хранятся высушенные насекомые.

Я предложила ему завтра на природе наловить свеженького прыгающего корма и пояснила, что оформила нам пропуска. Госпожа Сноуф не смогла отказать двум героям сегодняшнего дня в побеге из академии.

— Буду через полчаса, — пообещала я, засовывая в рюкзак учебник.

Общежитие боевиков, по утрам людное и шумное, казалось, вымерло. В широких коридорах с местами обожженными стенами стояла непривычная тишина, и меня не покидало ощущение, что я вломилась на запретную территорию.

Стоило войти в комнату Рэдвина, как с подоконника донеслось агрессивное шипение.

Плотоядный Мобиус щерил зубастую пасть с длинным раздвоенным языком и шевелил острыми изумрудными листьями. Видимо, защищал территорию и пытался напугать незваного гостя.

— Не скандаль, — цыкнула я, пристраивая рюкзак на стул, — сейчас покормлю.

Цветок продолжал шипеть, пока я, раскрыв створки, изучала содержимое мужского шкафа. Бардак в нем был средней тяжести. Признаться, на полках Оливии случалось и похуже.

— Прости, Винни, я правда не копаюсь в твоем нижнем белье, — пробормотала я, вытаскивая черную футболку. Она удачно венчала аккуратно сложенную стопку.

Со штанами задачка была посложнее: те лежали на верхней полке, куда удавалось дотянуться только на цыпочках. В итоге я одним махом вытащила те треники, до каких доставала. И, как случалось у незадачливых фокусников, эффектно выдергивающих с накрытого стола скатерть, но в итоге переворачивающих всю сервировку, на меня сверху посыпалась одежда и то самое нижнее белье, которое я совершенно не хотела рассматривать.