– Ваша любовь – это дар. Откройте свои сердца и примите теплоту присутствия Великой матери.
Божественная магия снизошла от статуи и окутала меня и Янку золотистым сиянием, подтверждая искренность наших чувств.
Где-то очень далеко слышался плач, причитания и судорожные вздохи. Рыдали женщины, мужчины и дети. Животные не отставали.
Только мы в этом море горя чувствовали настоящее счастье. Мгновение растянулось словно на годы, наполняя любовью, радостью и нежностью. Словно теплые ветер – предвестник весны обещал надежду и близкие перемены.
– Принося свои клятвы, вы обещаете поддерживать друг друга. Если один собьется с пути, другой станет светом, указывающим, правильную дорогу. Если один оступиться, то другой поддержит. Если…
Служитель не договорил, достал платок, вытер лицо и шумно высморкался.
– Так похожа на мать. И такая любовь… – всхлипнул король Эльдор. – Это несправедливо!
– Ну, почему он меня не слушал! – сдавленно ругнулся отец.
– Согласен ли ты, Вейн Верлинг, взять в жёны Рьяну Изрийскую, – пропустив четверть торжественной клятвы приступил к последней части служитель.
– Согласен, – ответил я, и почувствовал, как это простое слово придаёт смысл всему, что было до и будет после. Даже если мне, действительно, останется всего пять минут.
– Согласна ли ты, Рьяна Изрийская, взять в мужья Вейна Верлинга.
– Согласна.
– О… Об… – шмыгнул носом служитель. – Обменяйтесь кольцами.
Благороднейший не выдержал и горестно заржал. Корзинка упала на алтарь, кольца раскатились в разные стороны. Я взял то, что поменьше и надел на палец Янке. Любимая взяла второе и надела на мой.
– Объявляю вас мужем и женой. Можете… можете…
Дожидаться разрешения мы не стали.
– Люблю тебя, – сказал я.
– И я тебя люблю, – ответила Янка, закинула руки мне на шею и привстала на цыпочки.
Я наклонился и, наконец, поцеловал свою жену. Время остановилось. И только где-то далеко послышался удар в металлический диск – моё время закончилось.
– Он исчезает, – зашептали вокруг.
Рыдания усилились. А я почувствовал невероятную лёгкость.
Черныш вдруг запищал так тонко, что резануло по ушам. Выскочил из корзиночки и заскочил на алтарь Великой матери. И оттуда во все стороны брызнуло тьмой. Поползли тени, затянули стены и потолок, повисли в окнах клоками мрака, а с алтаря поднялась Праматерь Тьма.
– Нашёлся! Вернулся! Радость-то какая! Малыш мой!
Праматерь тьма схватила Черныша и прижала к себе. Тот отчаянно запищал и снова запрыгал.
– Этого? Конечно-конечно. Только не волнуйся. Хоть всех!
Женская фигура махнула рукой в мою сторону, лёгкость исчезла, сменившись привычной тяжестью тела.
– Я сейчас так рада, что всех и оживить, и одарить могу. И артефакт этот ваш забирайте, раз все живы, то граница вам больше и не нужна.
По алтарю проскакал камень размером с орех, упал на пол и закатился под трон короля Эльдора. Чёрные капли разлетелись по залу, впитались в каждого из присутствующих, а Праматерь Тьма поднесла комочек мрака к уху и вслушалась в писк.
– Не буду ругаться. Я очень волновалась, очень… Больше не будешь убегать? Конечно, отпущу. Не буду запрещать, но ты обязательно говори мне, куда отправляешься. Пойдем домой…
Праматерь тьма развернулась и исчезла в тёмной воронке. А мы остались стоять посреди потерявшего свой блеск и величие храма и шокированных зрителей.
– Ну, и раз я больше не собираюсь умирать, то предлагаю отменить похоронный ритуал и продолжить брачный. Точнее, вы продолжайте, а мы пойдём.
Я подхватил Янку на руки и отправился к выходу.
– То есть ты знал? – раздался сзади возглас Благороднейшего. – Скажи мне, ты с самого начала всё знал?
Я не ответил, а Янка спрятала лицо у меня на плече.
– Ты блефовал?! – ещё раз выкрикнул пегас. Со всех сторон понеслись шепотки, а отец засмеялся. Так, как не смеялся, наверное, никогда. Во всяком случае, я не слышал. – Гаспар, скажи мне, он знал?
И под этот смех и выкрики мы, наконец, покинули храм.
* * *
Из дневника Рьяны Изрийской
«Дорогой дневник, теперь я могу рассказать эту историю целиком, но не стану. Думаю, она когда-нибудь войдёт в «Легенды», там её и можно будет прочитать.
Сейчас же я просто счастлива, что моя мечта сбылась, и я не зря верила в самый лучший исход. А ещё благодарю своё упрямство, которое вечно ругает папенька, позволившее мне пройти этот путь до конца и не свернуть, даже когда было страшно до дрожи.
Зато теперь я точно знаю, что нас с Вейном не разлучит ни жизнь, ни смерть, ни война, ни чужие разногласия!
И знаешь что, дорогой дневник? У меня есть план! Я собираюсь стать самой счастливой принцессой на свете. И начну прямо сейчас. К счастью, теперь никто не посмеет мешать мне проводить время с мужем. А как я успела убедиться, он всё так же потрясающе целуется! И не только целуется…»
Эпилог
– Ты мне скажи, он знал? – допытывался Благороднейший.
– Вейн-то? Похоже, знал. Либо делал глупость такого размера, как только он и умеет. Так что даже я поверил. Но ладно я, Первородный мрак проникся!
– А ты сам, получается не знал?
– Что Праматерь Тьма этого Черныша ищет? Не знал. Но знал, что она Вейна пожалеет и не прибьет. Надеялся, что он бросит свою затею и в Верлингард вернется, но у него получилось меня удивить. Что там, в Изрии, кстати?
Король Верлингарда Гаспар Пятый Верлинг кинул в центр стола ещё одну фишку, но едва заметно свёл брови, словно в сомнении.
– Эльдор взял Вейна в оборот. Это он с дочкой добрый, а зятя особо не щадит. Хотя Вейн неплохо справляется. Заключил договор с ворлоками: Изрия им еду и зеркало-артефакт, настроенный на все самые зрелищные мероприятия мира, а ворлоки принимают участие в исследованиях и проверках новых заклинаний. Так Изрия скоро станет передовой магической страной, хотя там магов вовсе не рождается. Отвечаю и поднимаю.
Благороднейший пододвинул к центру стола стою ставку.
– А невестка ваша цветёт. Ей Праматерь Тьма избавление от аллергии подарила, так что она со своей улиткой целыми днями с животными возится.
– Это хорошо. – Король Верлингарда стукнул пальцем по столу, словно в сомнениях. – Принимаю. – И положил центр ещё одну фишку. – У Эльдора теперь не получится подмять Вейна, так что можно не беспокоиться. Свои шишки они вон как учат: и интриги видеть научился, и факты сопоставлять, и играть по-крупному, и своё мнение отстаивать, когда надо. Лучше бы, конечно, не умирал, пожалел мои седины, но раз сейчас живой, то пусть идёт, как идёт.
Гаспар побарабанил пальцами по столу, посмотрел в карты и отпил из стоящего рядом кубка.
– Считай самого проблемного пристроили, теперь надо Глейна. Достал со своими шуточками.
– Да уж. Рыжий у вас тот ещё подарочек. Как вылетающий из коробочки кулак на пружинке. Мало, кто такому обрадуется.
– Тяжело тебе придётся, – согласился Гаспар.
– Мне? Мне-то почему? Это ваша сын и ваша проблема.
– Боюсь, теперь это твой долг и твоя проблема.
– Ну, нет! У меня стрит флеш! Так что занимаетесь своим сыночком сами!
Благороднейший кинул карты на стол, но поверх них сразу оказались карты Гаспара.
– У тебя младший стрит флеш, а у меня старший. В общем, деваться тебе теперь некуда…
Горестный стон Благороднейшего слышали, наверное, даже в Изрии.
Конец
