Я не бог. Книга XXXIV (СИ) - Дрейк Сириус

Я замолчал. Ощущения от прочитанного были двоякие. Вот только кто-то переживает эту боль, а Петр решил, что его это не устраивает.

Петр Первый. Человек, развязавший войну, превративший Есенина в оружие, убивший тысячи людей, пытавшийся убить собственного сына, заразив его проклятием. Что-то не сходится все это с тем, что тут написано…

И в то же время — отец, сильно любящий сына. Муж, потерявший жену. Человек, который триста лет жил с этой болью и был готов на все, чтобы ее прекратить.

— Это не оправдывает его, — тихо произнесла Лора, прочитав мои мысли. — Но объясняет его мотивы.

— Да, — кивнул я. — Объясняет. Но не более…

Болванчик запищал.

— Что там?

— Валера, — голос Лоры стал напряженным. — Его энергия… Она падает. Быстро.

Я прикрыл глаза, концентрируясь на внутреннем хранилище. И почувствовал это.

Валера сражался. Далеко отсюда, за сотни километров от Москвы. Он и Есенин схлестнулись где-то над тайгой, превращая лес в пепелище.

И битва была… Эпичная.

Нет, не так. Он тратил слишком много энергии. Моей энергии. Каждый удар шести огненных рук, каждая вспышка короны — все это высасывало силы из моего хранилища. Даже регенерация не успевала восполнять потерянные объемы.

— Лора, сколько осталось?

— При текущем расходе… Двадцать минут. Может, тридцать. Потом Валера останется без подпитки.

— И что тогда?

— Я не знаю, — развела Лора руками. — Что-то мне подсказывает, что у Валеры есть еще козыри.

Я стиснул зубы. Валера знал, на что шел. Он знал, что эта битва высосет из него все. Но все равно пошел. Потому что это было нужно. Потому что кто-то должен был остановить Есенина. И дать Валере настоящий бой.

— Держись, Валера, — прошептал я. — Просто держись.

Тайга.

На сотни километров вокруг — обугленные пеньки, дым и кратеры. Деревья вспыхивали как спички. Снег испарялся, не успев коснуться земли. Земля плавилась, превращаясь в магму.

В центре этого ада сражались два человека. Если вообще их так можно назвать.

Валера уже потерял две руки. Они просто… отвалились. Растворились в воздухе, когда энергия иссякла. Корона над его головой тускнела с каждой секундой.

Но он все еще стоял с широкой улыбкой.

— Ты упрямый, старик, — прохрипел Есенин, отступая после очередного удара. Его тело было покрыто ожогами, которые уже не так быстро затягивались, как прежде. — Очень упрямый. Но все бесполезно. Ты не можешь меня убить.

— А я и не пытаюсь тебя убить, — усмехнулся Валера, сплевывая кровь. — Я пытаюсь тебя задержать. И знаешь что? У меня неплохо получается. Если бы я хотел тебя убить, то это произошло бы еще у Кремля.

Есенин зарычал и атаковал. Черно-белая энергия обрушилась на Валеру волной.

Бывший король скрестил оставшиеся четыре руки, создавая щит. Удар был чудовищным. Щит треснул. Еще одна рука растворилась.

Три руки. Корона еле тлела, рассыпаясь, будто бумага в огне.

— Миша, — прошептал Валера, — надеюсь, ты там не прохлаждаешься…

Он собрал остатки сил и контратаковал. Огненный кулак врезался в Есенина, отбросив его на километр.

Но Есенин быстро восстанавливался. Раны затягивались. Энергия пополнялась.

А у Валеры оставалось все меньше и меньше. По крайней мере, так думал Александр.

— Ты слабеешь, как и Пушкин, — с трудом вылезая из кратера, произнес Есенин. — Мне надо просто продержаться…

— Ха, — Валера оказался в метре от него. — Забавно, что ты так думаешь. Давай, ударь меня! — он расставил три руки в стороны. — Будем бить друг друга, как настоящие мужчины, не уворачиваясь.

— Ты псих… — выдохнул Саша, но на его лице промелькнула улыбка. — Но я уже знаю, как тебя победить. Твоя корона — это символ твоей силы. Потеря твоих рук — это показатель того, что ты скоро закончишься.

Вытянув вперед ладони, он выпустил в Валеру мощнейшую атаку. Но Валера не стал уворачиваться и принял всю мощь на свое тело. Произошла яркая вспышка и сильный взрыв.

— Вот и все… — тяжело дыша, Есенин упал на одно колено. Силы в нем было не так уж и много, и на восстановление требовалось время. — Еще бы чуть-чуть…

— О да… — прозвучал знакомый, надоедливый голос откуда-то из клубов пыли и дыма. — Это было то, что нужно…

— Нет… Какого… — выдохнул Есенин. — Ты не должен был выжить! Никто не мог выжить!

Медленно ступая по обгорелой земле, к нему из дыма вышел Валера. Короны на его голове не было. Лишних рук тоже. Остались только дополнительные глаза. Но что-то в нем поменялось. Кожа стала бронзовой. Как будто вокруг него вибрировал воздух.

— Ой, прости, — он присел перед Сашей на корточки. — А ты думал, что если корона погаснет, то и мои силы иссякнул? — он оскалился. Зубов во рту стало в несколько раз больше. Они были острые, как у акулы. — Кто тебе сказал такую чушь?

— Ты не можешь быть сильнее меня! — крикнул Есенин. — Я сильнейший! Только я достоин!

В ответ он получил небольшой подзатыльник от Валеры.

— Если я не могу победить врага, то я пытаюсь сломать свой лимит. Я сильнее, чем час назад, сильнее чем десять минут назад!

— Тебя не должно существовать! — Есенин восстановил часть сил и попытался откинуть Валеру, но тот перехватил его руку и сломал.

— Хватит. Ты уже похож на муху, которая из отчаяния хочет сражаться. Сохрани гордость… — Валера сел рядом. — Поверь, у Миши есть план. Петр будет убит, рано или поздно…

— Я смогу его убить! — зарычал Саша.

— Тю… — рассмеялся Валера. — Ты и меня не можешь ранить. Куда тебе Петра-то⁈ Хотя, я бы с ним подрался…

Кремль.

— Лора, мне нужно найти выключатель купола, — произнес я, направляясь к двери. — И поговорить с Петром.

— Ты уверен? Он догадывается, что ты здесь. Его люди патрулируют территорию.

— Именно поэтому. Он хочет поговорить — пусть. Может, узнаю что-то о его «подмоге».

— Или он попытается тебя убить.

— Но не убьет, — покачал я головой. — Он написал «устранить, если не получится договориться». Значит, сначала попробует договориться. А я хочу услышать, что он предложит.

— И забрать Екатерину.

— И забрать Екатерину, — кивнул я.

Я больше не прятался. Шел открыто. Мечи за спиной, руки свободны.

Охранники заметили меня почти сразу. Трое выскочили из-за угла, вскидывая оружие.

— Стоять! — заорал один. — Руки за голову!

Я остановился. Улыбнулся.

— Спокойно, ребята. Я просто хочу поговорить с вашим боссом. Он ведь сам приглашал.

Охранники переглянулись. Один из них поднес руку к уху — видимо, связывался с кем-то.

— Да, — произнес он. — Это Кузнецов. Да. Понял.

Он опустил оружие. Остальные последовали его примеру.

— Его величество ждет вас в приемном зале, — сухо произнес охранник. — Следуйте за мной.

Приемный зал Кремля был огромен. Высокие потолки, расписанные золотом. Массивные колонны. Хрустальные люстры, отбрасывающие тысячи бликов.

В центре зала стоял Петр Первый.

Он выглядел… обычно. Руки сложены за спиной. Лицо спокойное, почти безмятежное.

Рядом с ним стояла Екатерина. Немного испуганная, но она держалась с достоинством.

— Михаил Кузнецов, — произнес Петр, когда я вошел. — Царь Сахалина. Наконец-то мы встретились.

— Петр Романов, — кивнул я в ответ. — Император Российской Империи. Или как там сейчас правильно?

Легкая усмешка тронула его губы.

— Просто Петр. Для тебя — просто Петр.

— Тогда просто Михаил.

Мы смотрели друг на друга пару секунд, будто играя в гляделки.

— Ты проник в мой Кремль, — произнес Петр. — Прошел через мою охрану. Пробрался в мои покои. Рылся в моих вещах.

— Виноват, — развел я руками. — Дверь была открыта.

— Окно.

— Что?

— Ты залез через окно. Не через дверь.

Я хмыкнул.

— Ладно. Поймал.

Петр сделал шаг вперед.